Аня припомнила, что свекровь рассказывала ей про эту традицию. Обычно эта церемония происходит отдельно в доме невесты, и отдельно в доме жениха соответственно. Но так как Аня жила в одном доме с Виджаем, то у родственников мужа была замечательная возможность подготовить не только жениха, но и невесту. Осознание того, что этим пыткам подвержена не только она, но и Виджай, заставило Аню улыбнуться.
Во время церемонии над виновницей торжества раскинули ярко расшитое покрывало. Его держали поющие женщины и покачивали им над ее головой в такт песнопениям.
От всех этих запахов Аню начало тошнить, а от песнопений разболелась голова. Это колышущееся над головой покрывало и вовсе привело к головокружению. Силы стали покидать Аню. Девушка в ужасе подумала о том, что сейчас упадет, но церемония, видимо, стала походить к концу.
Покрывало свернули и положили на голову свекрови. Та нагнулась и собрала крошки муки и куркумы, рассыпанные во время церемонии.
Финал был неожиданным — девушку окатили водой из ведра под всеобщее ликование.
Глава 30
— Что за варварские традиции? — жаловалась Аня Наташе, отмываясь от специй в душе. Неужели нельзя было обойтись без всего этого?
— А чего ты ожидала, выходя замуж за индуса? — философски рассудила подруга. — Будем надеяться, что пытки на этом прекратятся.
— Скорее бы уже покончить с этим спектаклем, — вздохнула Аня. — Как же мне надоело быть в центре событий. Все эти песни, танцы, запахи. Все это просто сводит меня с ума!
— Ничего, подруга, держись, — подбодрила Наташа. — Сегодня, конечно, предстоит самое страшное, но уже через несколько дней вся эта кутерьма завершится. Уж очень долгие у них свадьбы. Это какое же здоровье надо иметь, чтобы несколько дней петь и танцевать.
Аня вздохнула, в третий раз нанося шампунь на волосы. Мало того, что ее замужество казалось Ане страшным сном, так еще и эти нескончаемые церемонии просто убивали ее.
— Ладно, хватит мыться, а то кожу сдерешь, — проворчала Наташа, глядя, как Аня вновь потянулась за мылом.
— Я настолько впитала в себя все этим ужасные запахи, что мне стало казаться, что меня не замуж решили выдать, а поджарить со специями и съесть.
Девушки переглянулись и залились веселым смехом.
В дверь Аниной комнаты постучали.
— Кто там? — недовольно осведомилась Наташа, хватаясь за полотенце.
Из-за двери послышался голос Аванти.
— Девушки, я рада, что у вас хорошее настроение и вы смеетесь, но пора заканчивать плескаться. Невесту уже надо готовить к свадьбе.
Наташа закатила глаза от слов надоедливой женщины и накинула на Аню полотенце.
— Идем уже, идем, — бросила она в ответ.
Судя по тому, что снаружи раздалось тихое напевание, девушки поняли, что Аванти решила подождать их, не отходя от двери.
Аня тяжело вздохнула.
— Господи, помоги мне, — прошептала она.
Да, такое испытание, какое выпало на ее долю, сложно было даже представить, не то, что пережить. Весь этот фарс настолько надоел Ане, что ей начало думаться, будто происходящее — лишь плод ее воспаленного сознания.
Пока Аня вытиралась и облачалась в халатик, Наташа лежала на кровати, широко раскинув руки.
— Знаешь, Аня, а может, не так уж все и плохо? У тебя будет любящий молодой красивый муж, свекор со свекровью, которые в тебе души не чают, да и жить тебе предстоит в достатке.
Наташа тут же была вынуждена замолчать, так как в ее сторону полетело влажное полотенце.
У дверей в ванную комнату раздался недовольный голос Аванти:
— Ну долго мне вас ждать? Уже пора одеваться!
— Аванти, заходите, — пригласила ее Аня, чтобы не дать возможности Наташе продолжить живописать все «прелести» замужества.
Женщина вошла, неся с собой разноцветные одежды. Вслед за ней влетела шумная стайка молодых девушек. Они все были настолько увешаны украшениями, что Ане показалось, что это не она, а эти девушки собрались замуж.
Аванти бросила на кровать малиновое сари. Она кивнула на него Наташе, подразумевая, что та сама должна совладать с одеждой. Для Ани же она принесла красное сари с золотым теснением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вошедшие девушки, видимо являясь родственницами Виджая, принялись помогать Ане облачиться в сари. Каждая из них хотела поучаствовать в этой увлекательной и почетной процедуре. Но так как Аня была одна, а девушек больше десятка, то некоторые из них решили помочь Наташе разобраться с индийским национальным костюмом, потому как та напросто запуталась во всех этих многочисленных длинных материях.
Вскоре и невеста, и ее подруга оказались замотанными в сари. Взглянув на себя в зеркало, Аня печально вздохнула — свадебный наряд, в котором она выходила замуж за Саджана, был точно такого же цвета, как и этот, в котором она была сейчас.
Тут девушка увидела в зеркале еще одно отражение, принадлежащее ее свекрови.
— Ты прекрасно выглядишь дочка, — произнесла женщина и погладила невестку по щеке.
Аня скромно потупила взор.
— И почему у этих русских не принято припадать к стопам родителей? — услышала Аня за своей спиной шепот одной из девушек и вскинула глаза на свекровь.
Во время репетиции свадьбы она несколько раз кланялась в ноги родителям мужа. Но для нее это было лишь дань свадебной церемонии и ничего больше.
— Не обращай ни на кого внимания, — посоветовала матушка и обняла Аню. — Я пришла посмотреть как девушки сделают тебе прическу и хочу сама надеть на тебя золотые украшения.
Аня кивнула, понимая, что ее свекровь хотела быть уверенной в том, что многочисленные родственницы во главе с Аванти достойно справятся с возложенной на них миссией.
Невесту посадили на стульчик перед зеркалом и вновь начали умащивать волосы душистыми маслами. Аня уже ничему не удивлялась и не сопротивлялась этим варварским деяниям. Хоть ее и воротило от витающих сильных запахов, она понимала, что избежать этого не удастся.
Волосы разделили ровным пробором и стянули сзади, заплетая их в косу. Затем саму косу обмотали цветочными гирляндами, а пробор накрыли красивым ювелирным украшением, которое, как сказала свекровь, называется мангтикой. Узкая часть мангтики легла на пробор, а широкая, в виде разнообразных подвесок, спустилась на лоб. Серьги оказались массивными, немилостиво оттянув мочки ушей.
Не обошлось дело и без натха — колечка, щедро усыпанного драгоценными камнями. Его закрепили на левой ноздре невесты, и от него к левому виску протянули нитку жемчуга. Это был символ замужней женщины.
Кто-то из девушек надел на ноги Ани браслеты из золотых цепочек, инкрустированных рубинами, а потом все дружно начали нанизывать ей на руки красные и белые браслеты. Браслетов было много, если не сказать, что очень много, и они так же являлись частью наряда невесты. Ее голову покрыли красным полупрозрачным покрывалом, слегка утяжеленным золотым шитьем по краю.
Аня посмотрела на свое отражение и с трудом узнала ту печальную девушку, которая смотрела на нее из зеркала. Сложно было даже представить, что свадебный наряд сделает ее такой непохожей на себя. Большие выразительные серо-голубые глаза сверкали из-под густо накрашенных ресниц, алые губки были в тон одежде, а золотые украшения делали ее образ величавым.
— Ань, какая же ты красивая… — зачарованно протянула Наташа, восхищенно глядя на подругу.
Аня горько улыбнулась своему отражению и печально заметила:
— Да, красивая, как новогодняя елка. Вот и меня, как елку, увешали всеми этими побрякушками.
— Перестань унывать, — подбодрила ее подруга и заботливо поправила покрывало. — Не время предаваться грусти. Все же у тебя сегодня свадьба…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но лучше бы она этого не говорила! Глаза Ани тут же заволокли слезы, грозя перевалиться через край нижнего века.
— Постарайся не думать ни о чем плохом, — попросила свекровь, хотя она прекрасно понимала состояние девушки. — Не стоит давать повод для сплетен.
С этими словами свекровь обняла невестку, прижав ее к груди. Аня благодарно прильнула к доброй женщине, которая разделяла ее чувства.