Встретил я тут одного такого: росту полтора метра в прыжке, комплекция – за ручкой швабры прятаться можно, а вот носилок ему мало показалось – в паланкине разъезжал. Да в таком, что улицу почти перекрыл. Прохожим стены приходилось обтирать. Ну, я и ляпнул насчет неправильной парковки. Просто так ляпнул, и на другую улицу уже думал идти, а рыжий в паланкине взял и обиделся. И паланкидера на меня натравил.
Перед носилками всегда здоровый такой мужик идет. С шестом. Погремушкой гремит и громогласно сообщает, какая важная персона за ним следует. А если персона инкогнито путешествует, – за закрытыми шторами, как говорится, – так молча колотушкой греметь полагается, и шестом дорогу очищать. От особо глухих и тупых.
А тут я со своим недовольством…
Посчитать мне ребра паланкидер не смог – Крант помешал. С некоторых пор он при мне неотлучно держится. Даже когда я за ширму захожу, в джакке помокнуть, там, или в усул пожурчать, так нортор возле ширмы отирается. А в этот раз рядом со мной стал. Слева.
Паланкидер только глянул на Кранта и к земле прирос. Вместе со своей тросточкой. Не иначе, о чем-то вечном задумался. А пырсона в паланкине вякнул чего-то, и носильщики назад сдали, да в ближайший переулок свой транспорт затолкали. Еле разместились там.
Я когда мимо проходил, глянул – не из злорадства, любопытства токмо, – и морду увидел. Того, в зашторенных носилках. Миг только и смотрели друг на друга, но…
Не знаю, есть ли любовь с первого взгляда, но наоборот точно есть!
Вот только глупо поворачивать обратно, когда тебе дорогу уже уступили.
Я потом эту рыжую пырсону в своей гостинице встретил. Ранул ему лучшую комнату приготовил. Из тех, что остались. А этот недовольство выражать начал. Мол, в прошлый раз люкс был, а теперь конура какая-то.
Ну, один люкс у Ранула, чего тут поделаешь?… Прежнего жильца на фиг, а этого вселять? Или двух в один люкс запихнуть?…
Вот к самому интересному, мы с Крантом и вернулись. Голодные. А со мной голодным письменно лучше общаться. Бумага, она все стерпит. Даже если ее мнут и об стену бросают. Это после хорошей жратвы я добрым становлюсь. И терпеливым. Слегка.
Короче, не повезло рыжему. Не на того наехал. И не в то время.
Пока мы так мило общались, Ранул чуть в обморок не упал. Я думал, может съел мужик чего… Оказалось, от переживаний.
– Это же Величайший и Мудрейший, – шепнул он уже в комнате. Да еще на дверь оглянулся. Словно этот величайший мог пройти сквозь нее. – Любой с радостью уступит все, что Мудрейший пожелает.
Не вовремя это Ранул сказал. В самом начале обеда.
– Слушай сюда. Я. Не. Любой. Это понятно?
– Да, многоува…
– И меня не гребет могучий он или еще какой. Наглых таких я с детства терпеть ненавижу. Усек?
– Да-а…
– А если этому не нравится комната, то пусть идет к…
У Ранула совсем уж несчастный вид стал. Да-а, не позавидуешь мужику, попал меж двумя бригадами. В самый центр разборки.
Так, спокойно, Леха, вдох-выдох… носом вдох, посчитай до пяти… нет, лучше до десяти! Ртом выдох. Успокоился? Теперь говори.
– Короче, чего-то не нравится? Тогда легкого ему Пути. И не надо портить здесь… пейзаж.
Но рыжий коротышка никуда не убрался. Как потом оказалось, ко мне он приехал. Вернее, ко мне-другому, что давно уже рассыпался в прах. А миной Рид-теперешний не имел ни малейшего желания чего-либо продавать. Особенно такому покупателю.
Да еще то, из-за чего меня чуть не убили.
42
Если жизнь становится слишком скучной, можно завести собаку. Или врага. О скуке не скоро вспомнишь.
Мысль вообще-то не глупая, но вряд ли у меня получится. Обзавестись собакой. Не видел я их в городе. Ни одной. И кошек не видел. А крысы есть. Только называются по-другому. Касырт. И ловят их зверушки, похожие на ящериц. Несколько таких зверушек я в гостинице видел. Самая маленькая на ладони уместится, а большая – с таксу величиной. Но по стенке бегает только так! Ранул говорит, мол охотники они хорошие. Но вряд ли эта ящерка будет лежать на коленях и мурлыкать или заглядывать в глаза хозяину, выпрашивая вкусную косточку.
А с врагами у такого нормального мужика, как я, вообще полная лажа. Даже поругаться не с кем. Меня или любят до дрожи в коленках или боятся. Тоже до этой самой дрожи. Даже рыжий коротышка и тот стал сама вежливость. При встрече нежно так улыбается и спрашивает о здоровье.
– Не дождешься, – отвечаю. По-русски. А потом на общем интересуюсь его здоровьем.
Не принято здесь спрашивать: хорошо ли спал и какие сны видел. Я вот раз спросил, так великий и могучий чуть с табурета не упал. Не все здесь, оказывается, сны видят. А те, кто видит, в особом клубе состоят. Гильдия сновидцев называется. Был тут один такой. Проездом. Тоже в люксе останавливался. Уже после ремонта. Ранул с таким почтением о сновидце этом говорил, будто тот сам Папа Римский, и президент крупнейшего банка по совместительству. С последним паромом он из города уплыл.
А первый паром мы ждем со дня на день. Дождей нет, но вода в реке прибывает. Медленно и уверенно. Совсем немного зарубок на мерном столбе осталось. Город гудит, как улей весной. Купцы пакуют последние тюки. Караванщики комплектуют караваны, нанимают, если надо, дополнительную охрану. Или продляют контракт с прежней бригадой. Охранники заняты подгонкой снаряжения и тренировками. А старшие бригад или стай, вроде Марлы с Меченым, отбором новичков. Я как-то пошел с ними, посмотрел – ничего интересного. Свой спецжаргон, не слишком понятный постороннему, короткие поединки, похожие на те, что были на аукционе, какие-то клятвы, обещания…
Я так понял, не любят здесь письменных контрактов. В трех экземплярах, да еще заверенных нотариусом. Все больше словами обходятся. А пишут только по особым случаям и большим праздникам.
Короче, все в городе при деле, один Леха Серый погулять вышел. И гуляет с утра и до обеда. А после обеда тут тихий час наступает. Чего-то вроде сиесты. И до первого заката длится. По улицам только ящерицы и слуги бегают. Жарковато днем на улице. Те, кто может, тенью в саду наслаждаются, в комплекте с песнями и чем-нибудь прохладительным. Или еще каким развлечением балуют себя. Марла большая охотница до развлечений. Особенно, в последние дни. Словно ей длительный пост предстоит. В самое ближайшее время. Вот и старается оторваться по полной программе.
А я уставать начал от затянувшегося отпуска. Усталость есть, а идей чем занять руки и голову, пока нет. Оказывается, слишком мало полезного я умею здесь делать. Даже на поала правильно сесть, и то проблема. Всему, понятное дело, можно научиться. Было бы желание. Вот только желания путешествовать вместе с рыжим-конопатым у меня нет.
А этот великий и могучий пристроился к каравану Марлы. И такие сказки пацанам Меченого рассказывает, заслушаешься. А Меченый поначалу в глубоком пессимизме пребывал. Я не сразу понял, в чем дело. А ему разрешение мое требовалось. На прогулку с караваном. Разрешил, понятное дело. Иначе фигня получалась: стая на охоту, а вожак на цепи. Он же удавится на этой цепи! Или подохнет с тоски.
Слугой Меченый моим считается. Ни мне это не нужно, ни ему, похоже. Но забрать плащ нельзя. Позор и смертоубийство. Для слуги. А Меченому только такой подлянки не хватает. Для полного счастья. Порядок он в своей стае быстро навел, а вот с Крантом – особые отношения сложились. Вооруженный до зубов нейтралитет у них. Я не вмешиваюсь. Просто не знаю, чего тут сделать можно. Вот разъедутся в разные стороны, и все устаканится.
Хорошо хоть Марла у меня никаких разрешений не просит. Только удивляется, что я в городе остаюсь. Меченый тоже удивляется. И Ранул. Ну, этому-то грех жаловаться. А вот спросил у него, на фига я нужен в караване, так вразумительного ответа не получил.
И так все как в плохой рассказке сложилось. Или в фильме-бродилке. Там герой собирает команду и отправляется на просторы родного или не очень родного края покорять то, чего кроме него покорить некому.
Мне команду собирать не пришлось. Сама как-то собралась. И на просторы решила отправиться тоже, вроде как, сама по себе. Никого не пришлось уговаривать. Скорее наоборот: следить, чтобы меня случайно не прихватили. Я ведь не герой, а сторонний наблюдатель здесь. Это рыжий и великий у нас и за героя и за сказочника вкалывает.
Типа, знает он одно укромное местечко, так там сокровищ!… Греби чем хошь!
Рассказывает, а сам на слушателей поглядывает. Клюют или как?
Мне-то его байки до одного места –я и покруче слышал. В кино. А вот у Марлы глазки заблестели. И Меченый уши до пола развесил. И пацаны его… Ну, прям, дети несмышленые, что всем сказкам верят. Да еще удивляются, чего я не верю. Ну, сказки ладно, Бог с ними, вот сказочник у меня… как бы это сказать… сомнения вызывает. Вроде, ничего плохого мне коротышка не сделал, но вот не хочется идти за этим сусаниным незнамо куда и непонятно зачем. Не хочется, и все тут.