— Ты ошибаешься.
Уоррен стоял поодаль. Он дал возможность нам с Кевином выяснить отношения. Я видела в его глазах сожаление и боль. Скорее всего, Уоррен не понимал, что в тот ужасный день лишился моего доверия, и последствия случившегося начали до него доходить только теперь.
Кевин только покачал головой и фыркнул.
— Нет. Не ошибаюсь. Ты много кого толкнула под огонь ради собственных планов. И не надо кормить меня этим дерьмом типа «Ты гад, а я святая».
Я вернулась к монитору, но потом передумала и решила подойти к двери камеры. В дверь, изготовленную из сплава стали с серебром, было вставлено пуленепробиваемое окошко. Для того чтобы заглянуть в камеру, мне пришлось встать на цыпочки, но мне хотелось посмотреть Кевину прямо в глаза, чтобы он поверил моим словам.
Я произнесла громко — на случай, если микрофон был слабоват и не мог донести мой голос до Кевина:
— Верно. Я подвергала опасности людей компетентных. В этом я честно признаюсь. Но эти люди были согласны мне помогать. Вот в чем разница. Я не подвергала их риску против их воли. Я не притупляла их сознание. Я бы не поступила так, как поступили вы, и люди бы не погибли.
По саркастичному взгляду Кевина я поняла: в последнее он не верит.
— Ну хорошо. Люди могли погибнуть. Ты говоришь, что сделал мне комплимент, веря в мои таланты. Но ты решил, что не стоит доверять моему уму. А это обидно. И больно. Посмотри фактам в лицо, Кевин. Тот план провалился из-за твоего самомнения. Ты посчитал, что продумал все, что нет никого умнее и лучше тебя. Ты никак не мог подумать, что подруга твоей младшей сестры — сестры, нуждающейся в твоей защите — могла придумать полезную стратегию. Что она — то есть я — могла оказаться такой же умной и опытной, как ты. Так скажи мне теперь, с чего это вдруг теперь я стала такой опытной и компетентной? Из-за того, что ты торчишь здесь и сам не способен ничего сделать? Вынужден поручить дело мне, потому что нет другого выбора? А знаешь что? Пожалуй, у тебя выбора и вправду нет. Зато у меня есть. Поэтому — нет.
Я заметила, как мой финальный удар угодил в цель. Глаза Кевина из злых и самоуверенных вдруг стали изумленными. Да, он был шокирован не на шутку. Я отвернулась. Уоррен даже не смог посмотреть мне в лицо. Я успела одолеть половину ступеней деревянной лестницы, когда услышала негромкий голос, нарушивший сдавленное безмолвие:
— Прости. Мне очень жаль.
Извинения Уоррена прозвучали искренне, но я была не в настроении их выслушивать.
— Еще бы.
На верхней ступени лестницы я столкнулась с Джонсом.
— Напомни мне, — проговорил он, вздернув брови, — чтобы я больше никогда тебя не злил. Но ты ведь понимаешь, что он лишится рассудка, если мы не разыщем его Васо. И если это случится, Фирма его уничтожит.
Я об этом не знала. Правда, для меня это мало что меняло, потому что проблема по-прежнему в основном заключалась в упрямстве и самомнении Кевина.
— Если так, то ему стоило бы назвать вам ее имя. Тогда вы скорее ее разыщете.
Усталая усмешка скривила губы Джонса. Веселья в этой усмешке было ровно столько, сколько гнева.
— Он мне не доверяет.
Я пожала плечами и поправила бейсболку. Мне предстоял неблизкий путь до машины.
— Я тоже. — Я уже взялась за дверную ручку, когда внезапно кое-что поняла. Джонс смотрел мне в спину. Я видела его отражение в стекле. В его взгляде смешались смятение и задумчивость. — Но… я не бессердечна. Я готова найти его Васо. — В ответ на то, что Джонс снова вздернул брови, я добавила: — Но не просто так.
Джонс опустил брови и, глядя на меня с подозрением, гневно произнес:
— На торговку ты не похожа.
Я обернулась и спокойно посмотрела на него.
— Нет. Не похожа. Но я склонна к самосохранению.
После этих слов я рассказала Джонсу о своей маленькой стычке с Эдгаром прошлой ночью. К концу моего рассказа Джон начал свирепо рычать, а в его глазах зажглись огоньки магического пламени.
— Итак. Ты мне скажешь, что от меня пытается получить Эдгар, а я найду Васо Кевина. Ты откажешься — я тоже откажусь.
Джонс поджал губы. Я почти что увидела, как крутятся шестеренки у него в голове. Да, он был очень хитрым переговорщиком.
— А с чего ты взяла, что я знаю ответ на твой вопрос?
Я хмыкнула.
— Дам подсказку. Ему не нужны мои ножи, хотя они имеют полное право именоваться магическими артефактами. Единственная из моих вещей, которая еще может представлять интерес для Эдгара, — это Ваджети — гадательный набор, подаренный мне сиренами. Он хочет Ваджети?
Джонс покачал головой.
— Вряд ли. Наверное, он думает, что ты владеешь Тысячелетним Рогом. Вот это имело бы смысл. Мы его разыскать не сумели, а ты — отчасти сирена.
Тысячелетний Рог? Это мне о чем-то говорило, но значение этого термина я вспомнить никак не могла. Джонс, похоже, заметил мою растерянность — он нетерпеливо фыркнул и продолжал:
— Чему тебя учили в универе? Окончание первой эпохи сирен было отмечено сражением с невероятно могущественным демоном.
О! Погодите, погодите… Я начала припоминать.
— Ну да, конечно, теперь вспомнила. Все сиренские королевы собрались вместе, чтобы заделать брешь между нашим миром и Демонским. Тысячелетний Рог…
— Роги, — поправил меня Джонс. — Их было два. Если в них подуть одновременно, то этот сверхъестественный, магический звук мог разрушить преграду между двумя мирами. Сирены, будучи хранительницами океанов, решили, победив демона, что ни в коем случае больше нельзя рисковать и дать возможность демону разыскать эти роги.
Я слушала Джона и кивала. Я хорошо вспомнила древнее предание.
— В общем, роги были спрятаны, и больше никто их никогда не видел.
Джонс поднял руки, повернул ладонями ко мне и пожал плечами.
— Фирма их уже много лет разыскивает.
Почему мне пришла в голову мысль: «Уж точно не для того, чтобы их уничтожить?»
Я поежилась.
— Но если Эдгар ушел из Фирмы…
Джонс снова нахмурил брови и положил руку на перила.
— Значит, он работает на кого-то другого. На кого — не знаю. Но тебе предлагаю вот что: если ты где-то прячешь старый-престарый рог, храни его понадежнее.
— Никто никогда не видел Тысячелетние Роги, — возразила я. — Нет ни фотографий, ни рисунков, даже их словесных описаний не сохранилось. Сирены уничтожили записи, чтобы ни следа не осталось. Узнать их смог бы только тот, кто видел их своими глазами в первый раз, когда они были использованы…
И вот ведь забавно… Я ведь была знакома кое с кем, кто это видел. Королева Лопака. Пожалуй, стоило порасспрашивать ее — особенно если Эдгар знал об этом больше меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});