— Тея? — изумился Нил.
Рене улыбнулась, оценив быстроту, с которой он сопоставил факты.
— Впечатляет.
Даже при таком туманном описании вычислить таинственную подружку Кевина было несложно. В национальную сборную входили всего две девушки: одна — игрок полузащиты из университета Южной Каролины, другая — Теодора Мулдани, бывшая защитница «Воронов». Два года назад ее появление в сборной страны наделало много шуму, поскольку Тея была единственной, кто с первого раза отклонил приглашение в команду. Официальная причина отказа была такова: Тея не хотела, чтобы игровое расписание накладывалось на учебу в выпускном году. Никто не ожидал, что ее пригласят во второй раз, однако после финального матча НССА к ней подошел представитель сборной.
Когда Кевин еще только поступил в университет, Тея уже пятый год играла за «Воронов», хотя не стоит забывать, что Кевин и Рико выросли в «Эверморе» и с самого детства находились в окружении Воронов. Кевин знал Тею все пять лет, что она входила в состав команды. Нилу стало любопытно, сколько времени прошло, прежде чем они влюбились друг в друга, и что Тея думала о переходе Кевина к «Лисам». Но гораздо больше Нила интересовало, как это у Дэя, жившего и дышавшего одним экси, нашлось в сердце место для другого человека. Казалось невероятным, что он может отдавать себя не только игре.
В этом случае выходило, что правы и Кевин, и Ники. Мысли Нила вернулись к Эндрю, и он уточнил:
— Об ориентации Эндрю никто больше не знает?
— Насколько мне известно, кроме нас с тобой — никто, — подтвердила Рене. — Эндрю сообщил мне об этом в прошлом году, когда о нас пошли слухи. Он не хотел, чтобы из-за этих сплетен я себе что-то там навоображала.
— А как же Аарон и Ники? — не унимался Нил. — Пускай они знакомы с Эндрю всего пару лет, но они же постоянно рядом. Как можно не догадаться?
— Думаю, из-за лекарств, которые принимает Эндрю, даже им сложно разглядеть его по-настоящему. Кроме того — и это важнее, — Эндрю не хочет их в это посвящать. Они с Аароном пока не готовы к такому серьезному разговору; сначала надо разобраться с кучей других проблем. Ну а Ники ты знаешь: он даже под страхом смертной казни не удержит язык за зубами.
«Пока не готовы», сказала Рене, а значит, Эндрю все-таки собирался наладить отношения с братом. Говорил ли в ней природный оптимизм, или она знала это наверняка, Нил утверждать не брался. Мало ли о чем они беседуют с Эндрю, стоя в сторонке. Уж точно не обсуждают тактику игры — такое и представить смешно. С другой стороны, предположить, что они ведут серьезные разговоры — насколько позволяет угашенное состояние Эндрю, — например, о его тщательно скрываемой ориентации, и вовсе невозможно.
— Тогда почему мне разрешается об этом знать? — спросил Нил.
— Наверное, Эндрю уверен, что ты не обернешь это против него, — ответила Рене.
Уловив в ее словах завуалированное предостережение, он невольно ощетинился. Наблюдать за отношениями между членами команды интересно лишь издалека, а вообще все это ерунда. Сексуальные предпочтения Лисов Нилу не интересны, ведь на его выживание они не влияют. Ориентация Эндрю слегка его удивила, но использовать ее как оружие он, разумеется, не собирался.
Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить ровный тон:
— Если ему все равно, в курсе я или нет, мог бы и сам мне сказать на Хэллоуин, когда я спрашивал его о тебе. Необязательно было меня гонять.
— Может, он подумал, что нам с тобой давно пора познакомиться поближе. — Рене изучающе посмотрела на Нила. — Я уже не та, какой была раньше, но след прошлого останется во мне навсегда. Именно это помогает мне понимать Эндрю. Надеюсь, поможет понять и тебя. Я совсем тебя не знаю, — продолжила Рене, не дав Нилу раскрыть рта. — О чем бы ты ни рассказал Эндрю, со мной он этим не делился и не поделится. Но если ты, как мы подумали с самого начала, похож на нас, возможно, однажды ты тоже увидишь во мне друга. Все мы здесь потому, что у нас проблемы. Это не значит, что наши проблемы одинаковы. Дэн и Мэтт пытаются прочувствовать, что мне пришлось испытать, но в полной мере все равно не смогут. Эндрю понимает меня, а я — его. Когда знаешь, что кто-то еще пережил подобный опыт, становится легче. Если Эндрю или я можем тебе помочь, пожалуйста, имей в виду: мы рядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нил молчал; он просто не мог выдавить ни слова. Слишком многое требовалось обдумать и осознать. Он хотел расспросить Рене про судебный процесс, про то, каково это — давать показания. Ему нужно было знать, каким образом суд обеспечил ей защиту и стоило ли оно того. Если весной он собирается пойти в ФБР и сдать отца, нужно хотя бы представлять, во что он ввязывается. Правда, в этом случае он получит слишком много ответов, переварить которые за сегодняшний день просто не сможет. Нил не собирался выдавать Рене даже ту полуправду, которую сочинил для Эндрю.
Его затянувшееся молчание не вызвало у Рене ни удивления, ни досады. Она дала ему минутку собраться с мыслями, а потом кивнула и сменила тему — с такой легкостью, что у Нила на миг закружилась голова.
— Ну, раз я удовлетворила твое любопытство, может, поможешь мне? Хочу услышать мужское мнение по поводу подарков Аарону и Эндрю. Ко дню рождения, — пояснила она, заметив недоуменное выражение Нила. — В прошлом году близнецы его не праздновали. Ники говорит, что они вообще ни разу не делали этого с тех пор, как начали жить вместе, но хотелось бы надеяться, что в этом году все будет иначе. В субботу им исполнится по двадцать. По-моему, стоит отпраздновать, а?
— Наверное, — согласился Нил.
Рене его вялый ответ вполне устроил; она показала на ближайшую полку.
— Думаю, надо подарить что-нибудь практичное. Как по-твоему?
Им пришлось обойти два магазина и потратить почти полчаса, прежде чем Рене наконец нашла, что хотела. Она уже почти опаздывала на следующую пару, Нилу же предстояло убить еще целый час. Отсюда до «Лисьей башни» была всего пара минут ходьбы, поэтому у Окружной дороги Нил и Рене распрощались. Она пошла через парк в кампус, а он направился в противоположную сторону к общежитию спортсменов. Его комната, к счастью, пустовала. Швырнув рюкзак на пол, Нил рухнул лицом вниз на койку Мэтта и дал волю мыслям обо всем, что рассказала ему Рене.
Вскоре пришла пора отправляться на занятия, а он по-прежнему не знал, что и думать.
* * *
Настойчивый стук в дверь оторвал Нила и Мэтта от субботнего ланча перед телевизором. Мэтт полез искать между подушками пульт, поэтому Нил отставил тарелку и вскочил с дивана. Девушки знали, что Мэтт никогда не запирается на ключ, если он дома, поэтому Нил ожидал увидеть какого-нибудь студента, заблудившегося по пути к соседям. Вместо этого за дверью оказался Ники, который смотрел на него выпученными от волнения глазами.
— Ох, слава богу, — выдохнул Ники, умоляюще протягивая к Нилу руки. — Нужна твоя помощь.
Мэтт наконец отыскал пульт и поставил фильм на паузу.
— Что еще за хрень? В чем дело?
— Я на волоске от смерти. Только что звонила мама — поздравляла Эндрю и Аарона с днем рождения.
— Разве это плохо? — не понял Мэтт.
Ники пораженно вытаращился в ответ, однако его недоверчивость быстро сменилась удивлением. Он смущенно почесал затылок, хотя Нил ожидал, что тот отшутится. При любых личных проблемах кузены в первую очередь объединялись против старшекурсников. Ники раз за разом воздвигал эту стену на протяжении всего сезона, даже если ему самому это не нравилось, поэтому услышать ответ на вопрос Нил и Мэтт никак не ожидали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну да, — уклончиво произнес Ники. — Так-то мы с моими родителями не общаемся. Отец перестал со мной разговаривать, как только узнал, что Эрик для меня не просто лучший друг. Мама звонит каждое Рождество проверить, не встал ли я на путь истинный, и кладет трубку, когда я отвечаю «нет». Аарон, по-моему, не разговаривал с ними с похорон тети Тильды, а Эндрю и вовсе шарахается от них, как от чумных. У него с моим отцом тоже не заладилось, еще когда они впервые увиделись в колонии.