в этот день, ни в один из оставшихся до экзамена.
Его дело. У меня и без того хватало забот. Напрягая горло, громко, чтобы даже те, кто залез на самый верх башни, не могли заявить, будто не слышали, объявил:
— Строимся для тренировки!
Толстяк Ласир, который сегодня едва не рухнул с брёвен, которые изображали в нашей башне лестницу, привычно пробурчал, думая, что я его не слышу:
— Достал своим ором. Закий приказал нам делать всего двести повторений, а у нас выходит втрое больше. То ему грязно, то мы спим долго, то ещё какая придирка. Лучше бы собой занялся, морда небритая.
Я невольно провёл пальцами по щеке. К вечеру уже отросла. И мой жест тут же заметили.
— Рот закрой, Ласир. Он нас слышит.
— Да быть того не может, — процедил тот, прикрывая рот ладонью, но заткнулся.
Я же скользнул взглядом по выстроившимся. Тень Ариос доложил:
— Все, господин. Наверху пусто.
— Начнём, — я поднял руки. — Первое упражнение.
Ласир лишь делал вид, что тренируется. Я дважды поправил его, когда он ошибся, но он лишь сделал вид, что переставил пальцы, слушая моего совета. Хмыкнув, я перестал тратить на него время.
Вечером же следующего дня я не поверил своим ушам, когда тень Ариос коротко сообщил:
— Господин, на третьем этаже пьют вино.
— Что?
Смарт, лежак которого был через один от моего, обернулся и переспросил:
— Чего ты сказал?
Я махнул рукой:
— Мысли вслух.
Привстав, оглядел нашу казарму. Удивительно, но Ласир здесь, как и Хар, самый наглый из троицы моих старших. Кто же у нас такой смелый и глупый? И откуда он достал вино.
К сожалению, тень Ариос не догадался сообщить ещё и имён, а повторять ошибку и говорить с ним, я не стал. Сам сейчас увижу.
Два удара сердца и я уже бесшумно шагаю по вмурованным в кладку брёвнам, поднимаясь вдоль стены башни на третий этаж, узкий, пыльный. Выше только лаз на зубцы башни, где давно нужно было бы начать ремонт.
И кто у нас здесь?
Я замер, едва мои глаза поднялись выше уровня пола этажа. Словно здесь могли оказаться реольцы, что поднимут шум и бросятся в атаку.
Трое. Двоих из них даже не знаю по именам, но они из десятка Хара. И впрямь — хлебают вино из глиняного кувшина, передавая его по кругу.
Я так же осторожно сделал шаг назад. Конечно, я доверяю теням, но взглянуть своими глазами всё же стоило, иначе сложно было бы объяснить, откуда я знаю про вино.
Придурки. Лучше бы сотню раз повторили упражнения.
Сделал ещё шаг назад, с этой высоты оглядел лежаки, выискивая Хара. На прежнем месте его уже нет, как и вообще на втором этаже. Минута и я уже на первом. Вон он играет в кости с Иртаком и ещё троими. Я остановился в шаге от них, дождался, когда они поднимут голову, и спросил у Хара:
— А где твои парни достают вино?
— Вино? — он явно не ожидал услышать такого вопроса, но справился с изумлением, пожал плечами. — Не знаю, у слуг, у кого ещё. А что за вопрос? Тебе достать вина?
— Нет. Хочу, чтобы ты следил за своими людьми и не допускал подобного. Иди и останови пьянку.
— Я им кто? Отец, брат? Они могут поступать как хотят, своя голова на плечах есть. Или ты думаешь, я буду давать им тумаков, как ты? За что? Может, мне в кости тоже нельзя играть?
Я наклонил голову к плечу.
— Кости не влияют на разум. А что они запомнят после вина на тренировке перед сном? Что они запомнят утром на больную голову? И что скажет Закий, глядя на их кривые рожи?
Хар отмахнулся:
— Ты гонишь, приятель. У них там того вина нет ничего, мой отец бы кувшином даже жажду не утолил, а упражнения все и так запомнили, — Хар вдруг хмыкнул: — Слушай, можно я скажу тебе одну вещь, Лиал, ты только не обижайся.
Я тоже хмыкнул. Обычно так говорят как раз тогда, когда хотят обидеть. Но всё же кивнул:
— Можно.
— Ты прям настоящий гаэкуджа — строгий, злой, следящий за тем, чтобы воины не опозорили владетеля. Да только вокруг не армия, не стража Дома. Мы ещё даже посвящения не прошли. Мы просто парни, которых король приказал собрать на учёбу в Академию. Ты уже всех достал своей правильностью, Лиал.
Все вокруг затихли. Все, кроме Хара.
— Что, опять рожу бить будешь, наследник Малого дома Денудо?
Хар считал, что он прав. Считал, что все его поддержат сейчас.
Но нет, я не буду его бить. Сейчас не буду. Он что, и правда считает, будто у тех троих есть разум? Я отлично помню, как бьет в голову даже кружка вина. У меня были отличные учителя. Отец, Флайм, Креод. Я отлично знал, что если не держать подобное в узде, не задавить в зародыше, то рано или поздно они перейдут границу с вином.
Поэтому я лишь улыбнулся.
— Нет, Хар, за что? Я подожду, когда появится причина это сделать.
Он ухмыльнулся, считая, что победил.
Я же лишь отложил этот разговор на потом и даже сам не ожидал, что это потом наступит уже через час.
Я растягивал пальцы, стоя у стены башни, поэтому грохнуло у меня за спиной.
Обернувшись, увидел, что эти трое спустились, наконец. Правда, не все смогли сделать это удачно. Один из них пытался поднять приятеля, другой выставил в нашу сторону ладонь и заявил:
— В-все нормально. Споткнулся.
Причём заявил он это, явственно покачиваясь. Я повернул голову в сторону Хара и с весельем отметил, как тот стиснул зубы.
Тем временем упавшего всё же сумели поднять на ноги и все трое двинулись к своим лежакам. Ну, как двинулись? Первый, кажется, Фарт, шёл ровно. Его же приятелей шатало из стороны в сторону, но похоже, они этого даже не понимали.
Дальше больше. Они дошли ровно до середины башни, когда того, которого тащили, вывернуло. Громко и обильно, заставив всех обратить внимание на происходящее. Зловонный запах пополз по башне, а я снова повернулся к Хару и громко, чтобы все слышали, спросил:
— Хар, это разве не из твоего десятка парни?
Хар стиснул зубы, явно сдержав резкий ответ. Я, кажется, даже знаю, что он сейчас делает — считает