что было понятно сразу, что подошла именно покупательница, даже если она и уйдет, ничего не купив.
«Но это мы еще посмотрим», – дружно подумали господа-«жуки».
Дама неторопливо прошлась вдоль линии прилавков, надолго не задерживая взгляд ни на одном из выставленных для продажи раритетов, а потом уж посмотрела на кучкующихся по ту сторону продавцов. Она сказала:
– Здравствуйте, ребята. По моей части ничего нового не появилось?
Голос у нее был негромкий, взгляд серьезный, а улыбка мягкая.
Алине эта дама показалась смутно знакомой, но где они могли видеться?
«Ребята» разом приподняли зады от своих складных стульев и заулыбались, и закачали туловищами, здороваясь в ответ. Кто-то из них тут же полез в огромный фанерный чемодан, спеша извлечь из него нечто «по ее части», кто-то кинулся доставать с высокой полки еще одно нечто. Дама спокойно ждала, наклонившись над серебряно-мельхиоровой мелочью, пришпиленной булавками к суконному планшету.
И тут Алина вспомнила. Точно! В тот злополучный день, когда Алина решила обратиться к эксперту-антиквару, в лавке того самого сволочного эксперта вот эта самая фея точно так же рассматривала стеклянную витрину с какой-то фарфоровой чепухой внутри.
Сегодня она была одета иначе. Тот ее костюмчик Алине запомнился, как запомнится, вероятно, и этот. Нынче на ней была широкая вишневая бархатная юбка до щиколоток, а также тесно облегающая фигуру атласная кофта, как у ладных молодух из казачьей станицы, и высокие ботиночки на какой-то странной деревянной танкетке.
Припомнив тети-Тамарин урок, Алина решила, что фея что-то такое коллекционирует. И сейчас как раз момент пополнения предметов коллекции.
– Вот, Дина Олеговна, взгляните, – радостно и сипло провозгласил Дмитрий Кузьмич, торопливо расчищая место на прилавке.
Затем на освободившееся пространство он торжественно водрузил несколько фарфоровых статуэток, говоря при этом с придыханием и как-то даже интимно:
– Настоящий Дутов, девятнадцатый век, для вас берег, сударыня. Никому другому даже и не предлагал, ни к чему, знаете, бисер метать.
Дама по имени Дина Олеговна, улыбаясь краешком рта, рассматривала «настоящего Дутова», а ее собеседник тем временем отвлекся, обернувшись на сутолоку в глубине прилавка. Он просипел, прощаясь с кем-то за руку:
– Ну, давай, Додик, пока. Мы с тобой обо всем договорились. Созвонимся еще. Но смотри, заказчик платит хорошо, не подведи, я на тебя рассчитываю.
Алина хорошо расслышала все сказанное «морпехом» Кузьмичом и поняла, что так тяжко искомый Додик навострился куда-то слинять.
Быстро развернувшись ко все еще препирающимся Радовым, Алина сильно дернула Тамару Михайловну за рукав и торопливо произнесла:
– Тетя Тамара, смотрите туда! Вон тот человек, который сейчас выбирается из-за прилавка, он и есть Додик?
Дама-коллекционер повернула голову и посмотрела на нее пристально, привлеченная, вероятно, взволнованным тоном, с которым Алина все это проговорила.
«Узнала», – сделала вывод Алина.
В другое время Алина непременно кивнула бы или улыбнулась этой незнакомой и такой приятной женщине, но сегодня подумала, что та может начать в ответ ненужную светскую беседу или что-то вроде того, а сейчас все это очень некстати.
Тамара отвела взгляд от торопливо лавирующей в ленивой рыночной толпе серо-коричневой нескладной фигуры и сказала растерянно:
– Ну да, Будимир Додонов, Додик. Я же тебе его сразу показала. Куда это он намылился в разгар дня?
Алина нервно скомандовала:
– Надо догнать. Вдруг он сегодня больше сюда не вернется?..
Они все вместе кинулись вслед. Но тут у Ритуси оторвался ремешок босоножки.
Дина Олеговна Мон, плавно разогнув спину, оторвалась от изучения фарфоровой кошечки, имеющей небольшой дефект в виде скола на бело-розовом ушке, и с легкой ироничной улыбкой проводила взглядом худощавый силуэт натуральной блондинки с развевающимися на ветру легкими прядями ухоженных волос, которая решительно бросилась в толпу с целью кого-то настигнуть.
«Смешная девочка, – подумала Дина Олеговна с легкой ностальгической грустью. – Чем-то она мне, безусловно, импонирует».
И, кажется, недавно она с ней где-то пересекалась. Правда, в тот раз та выглядела иначе, но Дина Олеговна давно научилась отделять лица от причесок, а тем более от антуража. Скорее всего, в каком-нибудь букинистическом или антикварном магазине видела ее Дина. И если следующая их встреча состоялась здесь, на барахолке, значит, интерес у девочки определенный – старина разной степени давности.
Жаль, что она так быстро удалилась, их знакомство могло быть полезным. Сразу видно, что она пришла сюда не за ношеной цигейковой шубейкой. Слишком дорогие кроссовки были на ее ногах, Дина Олеговна разбиралась.
Она безошибочно определяла, на какой ступени социально-финансовой лестницы находится та или иная встреченная ею особа, поскольку знала правило. В первую очередь следует обратить внимание на ноги, руки и волосы, и сразу все встанет на свои места.
Если Дина Олеговна увидит перед собой некую даму с прической, выполненной в элитном салоне, сияющим маникюром и в дорогих туфлях последней миланской коллекции, но, допустим, в синем халате уборщицы советских времен, то подумает, что, скорее всего, с ней произошло некое недоразумение, заставившее ее выскочить из дома в первой подвернувшейся вещи, либо теперь просто модно наряжаться в ситцевый халат. При этом Дина Олеговна ни на минуту не усомнится, что данная дама имеет возможность следить за собой, не отказывая в спа-процедурах и дорогих брендах модной одежды.
А вот бабу с немытыми и нечесаными патлами, кое-как покромсанными у зеркала в ванной, заросшими грязными ногтями и в растоптанных баретках, но в костюмчике от «Версаче» тут же заподозрит в краже товара из бутика.
У этой девочки достаток был, сразу видно, она одного с Диной Олеговной круга, и это вызывало еще бо́льшую симпатию.
Жаль, конечно, что они не поболтали на этот раз, но мир коллекционеров так тесен, что Дина не сомневалась – не там, так здесь судьба непременно их сведет.
Сама Дина Мон «заболела» стариной внезапно, но как-то очень всерьез. К этой ее любви приложил руку бывший муж, зануда и жмот, который делал на антикварных предметах деньги.
Дина не поддержала Александра в его бизнесе, поскольку в то время у нее уже появилась своя собственная фирма, мало общего имеющая со скупкой старинных вещей. Но обаяние старины ее захватило, и она «подсела» на собирательство, правда, в легкой форме.
Посмеиваясь над своей внезапной страстью, Дина говорила себе, что это, конечно, наркотик, но если держать себя в рамочках, то все свое имущество на него она не спустит. Да и средства позволяли.
Ее фирма приносила неплохой стабильный доход, а вполне автономная одинокая и бездетная Дина могла позволить себе потратить на свои прихоти некоторую его часть.
Уважая закон и порядок, она зарегистрировала свое кадровое агентство сразу же, как