вот воплощать ее нужно в срочном порядке, жаль, несчастный случай помешал. Кажется, про Лушина Алине кто-то недавно говорил. Да, действительно, Катерина историю рассказывала, связанную с некачественной пищей. Не везло мужику в последнее время.
Так что не до спецоперации сегодня было. Оцепляли, перекрывали, ждали следственную бригаду, отвечали на вопросы. Остается надеяться, что в присутствии полиции тот, кто умыкнул ЛБВ, не решился протащить ее через двойные кордоны наружу.
Понятно, что нет никаких гарантий, что прибор уже не доставлен адресату, но шанс перехватить его на выходе все-таки остается, и этим шансом пренебрегать нельзя. Алина бы им пренебрегать не стала.
Забежала на минутку Надежда Михайловна – пожелать хороших выходных. На самом деле чтобы посплетничать про Берзина и еще немножко повыставляться своими смекалкой вкупе с изобретательностью. Ведь это же она придумала такой остроумный ход, жаль, что мальчишки так им и не воспользовались.
«Мальчишки», надо понимать – это Берзин со Шведовым.
– Но вы знаете, Алина Леонидовна, – оживленно говорила Киреева, – я случайно по первому этажу шла и увидела, что этот Петрас очень серьезно к делу подошел. Он запретил выходить к раздевалке в рабочих халатах и собрался проверять сумки у девчонок.
Для обеспечения сохранности дорогостоящих материалов и уникальных деталей, а проще говоря, чтобы кто чего не утырил, в цехе давно был заведен такой порядок – при входе на участки милости просим сбросить с себя все лишнее в буферной раздевалке и пройти на рабочее место в тесных джинсах и легкой футболке без карманов. А там, в цеху, уже можно облачиться в халат или во что-нибудь потеплее, кто хочет.
При оформлении в штат Наталья Майорова, менеджер по персоналу, об этом всех соискателей предупреждала и брала с них письменное согласие, аж на возможный личный досмотр. Все в основном соглашались. Правда, меры такие выполнялись не всегда: девки частенько протаскивали с собой за рабочий стол косметику и шоколадки, но сегодня Берзин порядок привел к соответствию. Хорошо, если не с опозданием.
– Говорят, – продолжала Киреева со вкусом, – что цех законсервируют до понедельника и охрану не снимут. Не удивлюсь, если Анатолий тут ночевать останется.
– А что будет в понедельник? – скучно поинтересовалась Трофимова.
– В понедельник будет запущен мой сценарий, я так предполагаю. Ой, не обижайтесь, Алиночка, я хотела сказать «наш», но оговорилась. Только смотрите, никому ни гу-гу! Ну, я побежала, а то меня муж, наверное, заждался, уже звонил с парковки. Мы с ним на дачу к его сослуживцу сейчас рванем. Ну, хороших выходных!
И веселая Надежда Михайловна, отправив Алине воздушный поцелуй, побежала на парковку к мужу.
С погодой им в субботу повезло. Вообще, погода в этом сентябре была до приятности теплой и москвичей баловала, однако могла ведь и передумать. Туч сегодня на небе не было, а прохладный и резковатый утренний ветерок обещал часика через два подобреть.
Добирались до места назначения с трудностями, но все-таки добрались. Дело в том, что Тамара Михайловна в те редкие разы, когда приезжала сюда составить компанию мужу, путешествовала демократичной электричкой, а Ритка, та вообще тут ни разу не была. Алине пришлось попотеть, выясняя сначала, каково же географическое название местности, отличное от названия железнодорожной платформы, возле которой дислоцировался объект, и затем прокладывая к той местности маршрут.
Съехав с шоссе республиканского значения и попетляв между простенькими дачками по однополоске значения районного, желтая Алинина «Сузуки» вырвалась на простор шоссейной излучины, с противоположной стороны ограниченной тем самым железнодорожным полотном, по которому подмосковные электрички доставляли на огороды местных дачников, а с недавнего времени подкатывали и желающих что-нибудь продать или что-нибудь купить в суматохе и толчее блошиного рынка, официально называемого «Ярмарка изделий народных промыслов и бывших в употреблении вещей «Добрыня».
Подъезжая, Алина готовилась обнаружить худшее, то есть просто кусок утоптанного глинозема и два десятка на нем едва ворочающих от хронического пьянства языками грязных и плохо пахнущих обоеполых продавцов. Однако была ограда, были воротца, и стоянка для машин возле ворот тоже была.
Пристроив половчее автомобиль, Алина выбралась из салона и с удовольствием сделала глубокий вдох чудного подмосковного воздуха. Сопя, наружу выкарабкались с заднего сиденья и девушки Радовы.
Алина осмотрелась.
Вероятно, недавно проходила электричка, и ее пассажиры жидкой струйкой неторопливо вливались через распахнутые решетчатые ворота в широкое пространство бывшего пустыря, ныне огороженного по периметру сеткой-рабицей и обустроенного длинными рядами торговых прилавков внутри.
Подбредающий со стороны станции народ был разношерстный – хихикающие подростки в рваных на коленках джинсах, пенсионеры со скорбными лицами, люди средних лет с лицами значительными и люди неопределенного возраста с лицами спившимися.
Одеты все были по-разному, но Алина порадовалась, что прислушалась вчера к тети-Тамариным советам и не стала наряжаться в любимую светло-серую офисную «двойку».
Тетя Тамара ее поучала по телефону:
– Запомни, девочка, на блошиный ради дешевых понтов наряжаются только дуры. Если продавцы видят, что она вся из себя в дорогом и новом, да еще и брюлики нацепила, то и относятся к ней соответственно – можно разводить. А если разводу не поддастся, как бы знает цену вопроса, то и пошлют куда подальше, не заржавеет. Потому что нос задирать не нужно. На блошиный следует одеваться поскромнее, победнее, пожалостнее, тогда и продадут подешевле, и отношение будет свойское, хотя все понимают, что это просто маскарад. Торгуйся обязательно, не торгуются только, опять же, лошары. Хотя и продавцы случаются разные – некоторые злятся, если цену начнешь сбивать, но это нечасто. Да ты и сама увидишь, что к чему. Бывает, спрашиваешь, сколько вот эта вещь стоит, а в ответ тебе скажут, что, к примеру, прошу восемьдесят, а коли брать будете, то отдам за пятьдесят. И не ищи тут логики. Если тебе неохота малообеспеченной прикидываться, то можно одеться как перекупщица. Эти – профессионалы, у многих свой бизнес антикварный. Такие личности приезжают на рынок очень рано и шарят по рядам, чтобы добыть товар для своей лавки, пользуясь человеческой неосведомленностью. Не всякая же бабуська понимает, что выставила на прилавок довоенный немецкий фарфор. Так вот, эти перекупщики частенько выглядят чудновато. Некоторые приходят, откровенно, как на карнавал – кто под сицилийского «крестного отца» оденется, кто под крутого автогонщика, а дамочку одну видела, так она вообще как жокей вырядилась: в черно-красное с золотыми галунами, да еще и с жокейской шапочкой. И костюмчики у них недешевые, хочу заметить. Еще можно в винтажное одеться, но винтаж должен выглядеть не как обноски с чужого плеча, а шикарно, по-богатому. К таким относятся уважительно и с опаской,