Мой внезапный и неожиданный даже для меня скулеж, жутко удивил грека, который, скорее всего, подумал, что это истерика, и тут же поспешил усадить на диван.
— Все хорошо, — вытянул он перед собой руки, словно защищаясь. — Не нужно кричать.
Молча улеглась на мягком диване спиной к Кавьяру, и зажала рот ладонью. Так всхлипнуть захотелось, но заставила себя заткнуться. Только от холода колотилась и от мыслей неприятных. Тот вечер в отеле теперь будет ассоциироваться с похищением, принесшим мне эмоциональную гибель. Никакие ухищрения Клио не принесут покоя. Никакая поддержка матери не поможет выбраться из этого кошмара. Никто не сможет вернуть мне меня…
Это стало похоже на раздвоение личности: одно мое «я» боялось и хотело кричать, билось внутри клетки, словно дикая птичка; второе — с безразличной холодностью наблюдало за первым и, как будто со стороны разглядывало пострадавшее тело, и насмехалось над душевными муками, считая их глупыми и забавными.
И только Кавьяру было до всего этого дело. Не понимала его мотивов и, признаться, не хотела понимать…
— Переоденься, — мне на ноги положили сухую одежду.
Хотя и не имела желания подниматься, но зуб на зуб не попадал от холода, поэтому пришлось подчиниться.
— Тебе лучше поберечь свое здоровье, — сухо констатировал Клио, встав у окна и отвернувшись от меня. — Мар сказал, что ты серьезно пострадала. Он вводит тебе антибиотики.
— Кто меня постоянно переодевает? — невпопад поинтересовалась, поморщившись от упоминания о руках доктора.
С трудом смогла стянуть мокрый сарафан, и поспешила надеть футболку и черные лосины.
Грек слегка повернул голову.
— Я, — было мне ответом. — Кто же еще?
Прозвучало так, будто это было нечто очевидное. Вновь улеглась на влажный диван и впилась взглядом в потолок.
— Ты должен уйти.
Клио обернулся и замешкался. И лишь спустя пару секунд до меня дошло, как многозначительно прозвучали эти слова. Закрыла глаза, дабы больше не видеть грека и погрузилась в какие-то слишком тягучие воспоминания. Вероятно уснула, потому что вдруг оказалась схвачена ледяными руками Мухамеда. Он с жутким оскалом возник перед моим лицом, и я истошно закричала, отбиваясь от него.
Неожиданно услышала голос Кавьяра, который приказывал мне проснуться. Он прямо ревел. И наконец, распахнув глаза и все еще вопя, я ударила Мухамеда… нет, это был не араб…
Звонкую пощечину получил Клио. Часто заморгав, приподнялась и отползла немного назад. Но наткнувшись спиной на мягкий подлокотник, остановилась, глядя на бурю эмоций, разразившуюся на лице грека. Он достаточно долго сидел не шевелясь и смотрел вниз. На его левой щеке красным пятном отпечаталась моя ладонь. В какой-то момент мне показалось, что Кавьяр сейчас встанет и убьет меня. Я даже приготовилась к этому, подавшись немного вперед. Но Клио истолковал это движение по-своему: поднял на меня взгляд и с силой притянул к себе, не позволяя вырваться.
Мне стало плохо от этих действий грека. Он не должен был так делать. Это напрягало и смертельно пугало, именно поэтому я с силой вонзила ногти в его плечи и выдохнула в шею Клио:
— Отпусти.
Но так ничего и не произошло. Грек как сжимал мою грудную клетку, лишая возможности нормально дышать, так и продолжил это делать.
— Не нужно меня бояться, мелкая, — пробормотал Кавьяр очень тихо и скрипнул зубами, потому что я лишь сильнее впилась в его плечи, пытаясь заставить отодвинуться. — Я не причиню тебе вреда.
— Ты давно это сделал, — уперлась руками в грудь Кавьяра, сообразив, что ногти не помогли. — Хотя бы теперь оставь меня в покое. Иначе, клянусь, я найду способ…
Равнодушие в моем голосе удивило Клио, и он медленно отодвинулся. Пристально посмотрел мне в лицо и кивнул.
— Успокойся, — немного устало прозвучало. — От меня тебе избавляться не нужно. Напрасная трата времени и сил.
Баран. Упрямый твердолобый баран.
Почувствовав себя гораздо лучше после того, как Кавьяр встал с дивана, я положила голову на спинку и притихла.
— И еще раз тебе повторяю: прекрати угрожать. Это пустое. А если так хочется, чтобы я, именно я тебе не мешал, просто перестань меня замечать.
— Ты просил не игнорировать, — бесцветно прошелестела в ответ. — Как я могу не подчиниться?
Неумелая ирония проскользнула мимо грека. Он сунул руки в карманы джинсов и пожал плечами.
— Мне ты ничего не должна. Делай, что хочешь, но покидать это место без меня нельзя. Тебя убьют.
— Какое отношение я имею к тебе?
Быть может, показалось, но Кавьяр едва сдержался от грозного крика, стиснув кулаки. Его ярость каким-то образом проходила мимо меня, потому что злился Клио на себя.
— Ты никогда не поумнеешь, Лена.
— Нет, — посмотрела в окно. — Я никогда не признаю, что дорога тебе.
То, что грек был ошеломлен моим ответом, стало очевидно. Побледнел немного и достал из кармана пачку сигарет. Нервно прикурил, а потом вдруг взял себя в руки. На меня посмотрел, прищурившись, и сказал с легкой улыбкой:
— А я тебя недооценивал, мелкая. Ты сообразительнее и сильнее, чем кажешься.
Меня жутко напугали эти слова Кавьяра.
— Ты ведь не отстанешь? — обреченно произнесла, вновь замыкаясь в себе и мечтая о том, чтобы грек ушел.
— Никогда, — почти по слогам проговорил и медленно вышел из комнаты.
Болью в груди отозвались мысли обо всем, что мне приходится видеть и переживать, пока я нахожусь рядом с Клио.
— Ты садист… — вслух сказала. — И навсегда им останешься.
— Да, — раздалось за спиной, и я вздрогнула. — Так и есть. Помни об этом, когда решишь сбежать от меня.
====== Глава 11 ======
Дорогие читатели! Это заключительная глава первой части “Я твоя истина. Он старается победить”! Обратите внимание на название первой главы.
Со следующей начнется вторая часть. Именно в этой одиннадцатой главе главные герои немного прояснили для себя, кто и что чувствует. Именно она стала заключительной, потому что мне захотелось привнести в эту историю чего-то нового. На этом заканчивается то, что было “ДО НЕГО”... (и чуточку юмора – негатив утомляет автора)
Часть вторая (забегая наперед) называется “Точка отсчета”.
Спасибо за комментарии и за молчаливое чтение тоже огромное спасибо :)
Believe, believe in me, believe
That life can change, that youʼre not stuck in vain
Поверь, поверь в меня, поверь в то,
Что в жизни всё меняется — за чёрной полосой обязательно будут белые.