велел сразу же, как только жена была разоблачена, взять ее под стражу. Король немедленно уехал вместе с ней и со всей своей рыцарской свитой, не дав королеве времени проститься со своими родственниками.
Этот эпизод сразу же вызывает в памяти сцену из романа «Тристан и Изольда», в которой коварный карлик шпионит за любовниками и доносит о них Марку, слабому и завистливому королю. Королева Алиенора, центральная фигура в антиохийской истории, была богатейшей наследницей в западном мире. Она вышла замуж за Людовика, который был на год старше ее, в возрасте 15 лет. Брак был заключен по расчету; его устроил аббат Сен-Дени Сугерий, духовник и главный советник отца жениха Людовика VI. С его помощью намеревались присоединить к небольшим королевским земельным владениям весьма обширные земли самого богатого вассала короны герцога Аквитанского. Второй брак Алиеноры с Генрихом Плантагенетом, графом Анжу, привел к созданию Анжуйской империи, которая протянулась от Шотландии до Тулузы и была центром франкоязычной цивилизации в XII в. Алиенора покровительствовала куртуазной культуре, которую ее дочери и внучки развивали при своих дворах в Северной Франции и Испании. Поэты воспевали ее на немецком, провансальском, французском и английском языках.
В многоцветный гобелен куртуазной культуры были вплетены нити кельтской, мавританской, испанской и восточной культур, а также дохристианских и антихристианских верований (то есть гностических) с элементами архаики и магии. В нем просматривались и другие нити, распутать которые очень сложно. Таинственность и скрытность ныне широко используются в качестве художественных приемов. Влюбленные и адепты религиозных сект имеют свой тайный язык, и члены небольших групп эзотериков узнают друг друга по условным знакам и символам, по эмблемам и паролям. Этим искусством прекрасно владел Данте.
На севере, где церковные правящие круги имели сильное влияние, такое новое явление, как куртуазность, было воспринято с подозрительностью, страхом и даже ненавистью. Куртуазность была детищем свободного Юга, античной Греции с ее преклонением перед эросом и ее свободой духа. Бернард Клервоский ненавидел представителей Анжуйского дома; он был убежден, что они ведут свою родословную от дьявола и к нему же и возвратятся. Северный святой был прав, когда он увидел в их лице демона, точнее, «демона Юга», но он несколько ошибся в своих пророчествах, поскольку две внучки Алиеноры стали матерями святых: Бланка Кастильская была матерью Людовика Святого, короля Франции, Беренгария – Фернандо III Святого, короля Кастилии и Леона.
Алиенора оказалась верной дочерью своих предков, высокообразованных и предприимчивых герцогов Аквитанских, которые приложили руку ко всем мирским и святым деяниям своего века. Алиенора гордилась своим происхождением от Каролингов. Представители ее семейства основали аббатство Клюни, возводили на престол пап и антипап. Центром ее наследственных владений был Бордо, чьи особняки и герцогский дворец несут на себе отсвет славы древнеримской цивилизации. Дед Алиеноры Гильом, седьмой граф Пуатье и девятый герцог Аквитании (1071–1127), – первый трубадур, произведения которого дошли до нас. Его отличало умение жить (savoir vivre, как говорят французы). Он принимал участие в крестовых походах на Восток и в Андалусию; однако на него обрушился гнев духовенства за его, как оно считало, непристойные стихи, в которых воспевалась женщина. Овидий и Испания мавров оказали влияние на его поэзию. Ему было присуще стремление испробовать все, что мир мог ему предложить; он всецело отдался наслаждениям мирской любви, но одновременно жаждал познать радости любви небесной. По его приглашению странствующий проповедник Робер д’Арбриссель провел десять лет (1105–1115) при его дворе. В любовных песнях Гильома те слова, что прежде служили для выражения любви к Богу, используются теперь в литургическом прославлении женщины, и наоборот. Чаша жизни была выпита трубадуром до дна, и ему, после того как церковь заклеймила его как человека развратного и законченного циника, ничего иного не оставалось, как только впасть в меланхолию и сказать «прощай» этой жизни или же отправиться в покаянное паломничество в Сантьяго-де-Компостелу.
Южный темперамент горячил Алиеноре кровь, и земли, доставшиеся ей по наследству, сжигал жар солнца Юга. Простиравшиеся от Луары до Пиренеев, от Оверни в Центральной Франции до побережья Атлантики, они представляли собой богатейший и крупнейший домен христианского мира, в сердцевине которого находился Прованс. Куртуазная культура, распространившаяся подобно пламени и на XIII столетие, родилась именно в этом месте. Путешественник, оказавшийся в этом краю, все еще может представить в своем воображении, каков был его облик во времена его расцвета, когда Прованс играл уникальную роль в культурной жизни Европы. Только руины памятников Древней Греции и греческих колоний на Сицилии имеют тот колорит, который можно сравнить с золотисто-желтым медвяным цветом скал Прованса. Древнеримские амфитеатры, арены, акведуки, колонны и фасады зданий, памятники скульптуры XII–XIII вв. – все они говорят на одном и том же языке и носят на себе отпечаток чистых античных форм, находясь в обрамлении классического пейзажа, в котором господствуют кипарисы и лавры, заросли дрока и оливковые деревья.
Прованс имел источником вдохновения Грецию, Испанию и Ближний Восток. Не случайно, что этот регион был столь притягателен для людей последних времен античной цивилизации. Константин Великий намеревался сделать Арль своей столицей. Рядом с городом расположен Аликамп, средневековый город мертвых, который упоминается в поэзии Данте и Ариосто. В IX–XIII вв. этот большой некрополь был самым востребованным местом для захоронения во Франции; это последнее место упокоения выбирали для себя знать и духовенство. Аликамп был земным Элизиумом, сказочным царством почивших душ, пребывающих в вечном блаженстве. В наши дни еще можно пройтись по его заросшим тропинкам, по обеим сторонам которых стоят пустые саркофаги. Каждый, кто увидит это место в закатных лучах солнца, обязательно вспомнит, что великая кельтская поэзия, которая под покровом эпического романтизма сохранилась до нынешних дней, была всегда поэзией смерти. Ее основной темой было путешествие на мифический остров Авалон, благословенную землю мертвых, где вечно царствует король Артур, и колдовская музыка дарует ему жизнь вечную.
Прекрасная романская церковь Святого Трофима в Арле – это, по сути, квинтэссенция христианской вселенной. В конце дороги, ведущей к Аликампу, лежат величественные руины церкви Святого Гонората Арелатского, разграбленной в первый раз сарацинами.
В Провансе и до Алиеноры были знатные дамы, языческие и христианские матроны поздней империи, чьи имена можно прочесть на саркофагах Арля: Юлия Луцина, Корнелия Оптата, Гидрия Тертулла, Оптатина Жакена, Корнелия Садата. Женские искусства и куртуазность были рождены в Провансе; здесь появилось понятие «дама», и здесь Алиенора чувствовала себя как дома.
Но брак Алиеноры с представителем династии Капетингов вырвал ее из родной почвы. Предполагалось, что сын французского короля Людовик станет монахом (что соответствовало его характеру), и он воспитывался в монастыре.