своей школе, о семье, о том, как познакомилась с будущим мужем. Большинство учителей, говоря о своих учениках, употребляли нелестные эпитеты типа «мои хулиганы». Но от Светланы Виктория не услышала ни одного такого слова. Даже об учениках из проблемных классов она отзывалась с любовью. Тем более это касалось её родных детей.
– Они, конечно, всякое творят, детки мои, – рассказывала Светлана. – Как и все дети. Но я их люблю, очень-очень. А они меня. На мой день рождения они каждый раз сами сценку разыгрывают, роли пишут, Колюмы мастерят. Это так мило…
Домой Вика вернулась усталая, но счастливая. Ей было, чем гордиться. Сегодня она одержала очередную важную победу.
Вечером ей с интервалом в пять минут позвонили Тимофей и Камила.
Камила получила от Игната Михайловича право отвечать только один вопрос зачёта. Ей попался билет, где первый вопрос оказался просто убийственным: «Феодальная раздробленность: причины, события и итоги». «Если бы я начала отвечать такой сложной и объёмный вопрос, то почти наверняка запуталась бы в бесконечных княжеских сварах. А вот второй вопрос оказался вполне посильным. Нужно было прочесть отрывок из «Повести временных лет», определить, о ком идёт речь в тексте, и кто написал это произведение».
– Ну, и я сказала: Нестор-летописец, XII век, а речь идёт про Владимира Мономаха. И Игнатий Михайлович поставил мне «зачёт».
А вот Тимофею пришлось гораздо труднее. Билет у него был не такой уж сложный: Крещение Руси в первом вопросе и отрывок из «Слова о полку Игореве» во втором. Но парень переволновался, начал путаться, сбиваться. Он долго не мог вспомнить, кто вообще такой князь Игорь Святославич и откуда он взялся.
– Это, наверное, сын Святослава Игоревича, который на Византию ходил, –брякнул Тимофей.
– Ага. Отец жил в десятом веке, а сынок – в двенадцатом! – рассмеялся учитель.
Среди религий, представители которых приходили к князю Владимиру, Тимофей назвал буддистов.
– Обязательно. И кришнаиты тоже приходили, – прокомментировал его ответ Игнатий Михайлович. – Ну ты чего, Тимоха? Какие буддисты?! Не было их там. По крайней мере, науке про это ничего не известно.
В итоге, Тимофей получил три и за зачёт, и за год. Камила окончила 7 класса с четвёркой по истории. Егор Григорьев и Коля Перепёлкин тоже ушли с зачёта с тройками, злые и раздосадованные, так что Тимофей не стал сильно расстраиваться.
– Ладно, ма. Ну три – так три, – рассуждал мальчик за ужином. – Главное, что всё успешно сдали. В следующем году будет четыре, вот увидишь!
Ксюша успешно сдала экзамены в лицей, в пятый класс, так что в следующем учебном году Тимофею и Ксюше предстояло ездить в школу вместе.
Сложный год, полный волнений и тревог, закончился. Начиналось лето. Сразу после ужина Тимофей пошёл в комнату собирать вещи. Утром друг Светланы Николаевны должен был забрать их в деревню. Там Тимофею и Ксюше предстояло провести три жарких летних месяца.
Лишь одно обстоятельство слегка огорчало Тимофея. Ибрагимовы уехали на свою дачу, которая находилась в сорока километрах от города. Сначала Тимофей ужасно расстроился, даже заявил матери, что не поедет в деревню, а просидит всё лето в городе. Но потом он успокоился.
– Автобусы хоть и редко, но ходят. Всегда можно будет вырваться на денёк, увидеться. Телефон и интернет тоже работают. Ничего, прорвёмся, – решил он.
Для Тимофея и Камилы лето уже наступило. Чего нельзя было сказать о Виктории Сергеевне. Дежурства на экзаменах продолжались.
Глава тридцать четвёртая.
Второе выступление Юлии и её друзей в клубе «Синий Кот» проходило совсем в ином антураже, чем первое. В зале сидел всего один зритель. Исаак Маркович. Он жестом отпустил официанта, велел охране выйти за дверь и остался один в огромном зале. Бизнесмен сидел в кресле перед сценой и терпеливо ждал, пока музыканты подготовятся.
На то, чтобы настроить всё оборудование, у музыкантов ушло почти сорок минут. Они расположились в три линии. На переднем краю сцены – солистки, Юлия и Кристина. За ними Игнат, Ярослав и Эдмон. Третью линию образовали барабанная установка и два синтезатора. Слева от барабанов находилась Мария, справа – Вадим. Чтобы подключить всё это, техники использовали десятки проводов, и возились полчаса. Потом звукорежиссёр долго отстраивал звук каждого инструмента.
Всё это время музыканты находились на сцене. Волнение в душе Юлии нарастало с каждой минутой. Справятся ли они? Смогут ли отыграть сложнейший материал? Вопросы роились в её голове, лишая хладнокровия. Кристина сидела на стульчике вся бледная, она волновалась сильнее всех. Чудо, что родители вообще отпустили её…
Наконец, утомительная подготовка была завершена.
– Можно! – объявил из своей каморки звукорежиссёр.
Юлия оглядела своих друзей. Все они славно потрудились. Оставалось представить всю эту музыкальную палитру на суд зрителя. Единственного зрителя. Человека, который мог вложиться в их раскрутку.
– Мы начинаем, – обратилась Юлия к Исааку Марковичу, – первой прозвучит инструментальная композиция «Сделай погромче».
На самом деле, во время работы над новой программой они сочинили восемь разнообразных композиций без слов. Но в итоге оставили одну. Лучшую. Идеальный «первый номер», который позволял составить впечатление обо всей программе. Хулиганское название «Сделай погромче» придумал Игнат. Сначала оно вызвало у всех бурю протеста.
– Как угодно, только не так! – закричал гитарист Ярослав. Но прошло несколько дней, а никто так и не придумал адекватной замены. В итоге композиция так и попала в сет-лист с названием «Сделай погромче». Игнат был этим фактом невероятно горд.
Начиналось всё с мощного вступления бас-гитары, написанного в джазовом стиле, с синкопированным ритмом. Потом к бас-гитаре подключались ударные и они вместе играли бодрый, задорный свинг. Внезапно в джазовую импровизацию вплетались нежные трели флейты. Вдруг бас и барабаны резко замолкали, несколько таков флейта звучала одна, в полной пустоте, потом клавишники одновременно брали один и тот же аккорд, и следом начиналась настоящая симфония. Гитары, бас, флейта, барабаны звучали в полную мощь. Невозможно было понять, что это: классика с элементами джаза или джаз с элементами классики. Все компоненты были важны, все инструменты удачно дополняли друг друга. Лучше номера для начала выступления сложно было представить.
Играя свою партию гитары, Юлия время от времени бросала на него взгляды. Первую минуту господин Гольцман оставался внешне безучастным. Когда бас и ударные вдруг стихли, он слегка приподнял одну бровь, явно озадаченный таким ходом. Но к концу первой композиции музыка увлекла Исаака Марковича, он принялся покачиваться в кресле, а на лице продюсера играла улыбка. Юлия была довольна.
Вступление закончилось. Юлия поставила гитару на стойку, взяла микрофон.
– Наша следующая песня называется «Хард-бас».
И снова на лице Исаака Марковича отразилось удивление. Он явно не ожидал от них такого названия песни.
Песня представляла собой энергичный «боевик», близкий по звучанию к хард-року. Кристина убрала флейту, клавишники тоже отошли в сторону и присели на стулья. Этот