коллектив. Ярослав как раз вернулся из Москвы. Юлии удалось уговорить присоединиться к ним клавишника Вадима. Но и впятером они никак не могли сдвинуться с мёртвой точки.
Идей было полно. А вот как из всего это делать композиции никто не представлял. В первый же день бас-гитарист сел и сходу сыграл на своём инструменте с десяток красивых мелодических конструкций. И всем они были хорошо, кроме одного: как вставлять всю эту красоту в музыку самой Юлии не понимали ни Юлия, ни Эдмон.
На руках у Юлии была куча разрозненных фрагментов и набросков. Каждый из них сам по себе: настоящий бриллиант. Только вот никто не стал бы слушать со сцены нарезку с тридцатисекундных импровизаций.
Тогда девушка засела за лирику. «Будут тексты – будет и музыка», – решила она. И дело, вроде бы, двигалось неплохо, просидев за столом три вечера, она сочинила с десяток стихотворных произведений. Но когда Юля попыталась положить всё это на музыку, всё опять заглохло намертво. Слова не ложились на музыку. А к тем мелодиям, которые у них имелись, никак не получалось написать слова.
После очередной изнурительной репетиции Юлия в изнеможении села на пол студии, закрыла лицо руками зарыдала.
Музыканты пытались успокоить девушку, но она рыдала всё громче, слёзы градом катились по щекам и груди певицы. Ярослав взял Юлию за руку и вывел на улицу. Остальные музыканты сидели каждый в своём углу и угрюмо молчали. Карим бросил палочки на пол.
– Жопа. Жопа, мужики! – выдохнул он. – Никогда не думал, что сочинять музыку – такая мука.
– Жопа, да. Над нами довлеют сроки, – заметил клавишник Вадим. – Если б мы никуда не спешили, оно бы легче шло.
– Но времени нет. Не знаю, как вы, а я вообще без денег, – проворчал Эдмон. – Последние макароны доедаю. Всё накрылось. Никаких подработок. И монетизацию везде отключили.
Вдруг дверь распахнулась. На пороге стояла Юлия. Она уже не плакала, хотя слёзы ещё блестели на щеках певицы.
– Эврика! – закричала девушка. – Эврика!
– Ты заново открыла закон Архимеда? – спросил с улыбкой Эдмон.
– Лучше! Я нашла выход! – закричала торжествующая певица. – Слушайте…
На следующий день на студию ансамбля приехали Игнат Псарёв и Мария Зельцерман.
Они познакомились с Юлией после конкурса в центральном ДК, где выступал Ренессанс. Тогда-то Юлия и Мария и обменялись телефонами. Сейчас номер телефона Марии Зельцерман оказался как раз кстати.
Игнат был очень недоволен и всю дорогу ворчал на тему «и зачем я согласился в этом участвовать». Накануне он проверял задания по истории. За шесть часов он проверил сорок пять работ, чуть не сошёл с ума от усталости. Мария тоже притащилась с дежурства на физике еле живая. Оба надеялись провести следующий день спокойно, набраться сил, восстановиться. Все планы спутал звонок Юлии.
– Почему, почему это нужно делать сегодня?! – бурчал Игнат. – У меня башка раскалывается…
– Потому, что нам с тобой, дорогой, платит государство, – терпеливо объясняла Юлия. – Какая бы задница ни творилась, без денег не останемся. А у ребят беда, просто беда.
Мария тоже согласилась на просьбу Юлии без особого энтузиазма. Но отказываться не стала.
– Спасибо, что приехали, – обратилась к ним Юлия, когда Игнат и Мария вошли в репетиционное помещение. – Предлагаю работать вместе.
– В школе, уроки вести? – усмехнулся Игнат.
– Нет. Вместе музыку сочинять. У нас есть куча всякой фигни, без порядка и системы. У вас – готовая музыка.
– Юль, ты шутишь?! – Мария не поверила своим ушам. – Ты чё? Это ж ренессансные мелодии! А у вас этот, как его. Прогрессив. И как это можно совместить?!
– История музыки знает ещё и не такие эксперименты, – заметил на это Ярослав. – Волынки с рок-гитарами. Классика в электронной обработке. Хор монахов под хэви-метал. Всё бывает.
– У нас и тексты на итальянском… – продолжала недоумевать Мария. – Тебе, Юль, минимум год придётся его учить, чтоб без акцента. И то не факт, что получится.
– И отлично! Никто вашу Кристину прогонять не собирается, – воскликнула Юлия. – Пусть приходит, пусть поёт с нами. Часть песен будет на русском, часть – на итальянском. У них же каникулы? Каникулы. Экзамены им в этом году не сдавать.
– Получится какой-то адский винегрет, – мрачно процедил сквозь зубы Игнат. – Музыка Возрождения с элементами джаза и фанка… С текстами на итальянском… Зрители с ума сойдут.
– Сойдут. От восторга, – поколебать оптимизм Юлии было невозможно.
В итоге музыканты «Ренессанса» сдались.
– Ладно. Попробуем, – сказал Игнат. – Надеюсь, сами не свихнёмся.
Ярослав дал Игнату гитару, Вадим уступил Марии место за синтезатором.
– Вы просто играете своё, – объяснила Юлия их задачу, – а мы подстроимся.
Мария заиграла партию фортепиано, потом подключился Игнат. Они играли одну и ту же музыкальную фразу по кругу, а остальные напряжённо вслушивались. Следом за гитарой вступил Карим. Сначала он просто сопровождал музыку, потом начал импровизировать, вставляя свои фирменные фанковые элементы. Дальше пришло время бас-гитары. Эдмон поступил так же, сначала просто повторял партию гитары, но быстро перешёл на рваный ритм. Сначала казалось, что инструменты не сочетаются и играют каждый сам по себе. Но чем дальше они репетировали, тем яснее становилось: Юля права. Игнат и Мария дали им основу. На этой основе они теперь могли строить всё, что угодно.
– А чё, а неплохо! – выдохнул Игнат, когда они сделали паузу и вышли на воздух из душного помещения.
– Неплохо?! Да это же чудесно! – Юлия вся сияла от счастья. – И такого, друзья мои, не делал ещё никто и никогда. Мы первые.
И они все крепко обнялись, весело смеясь. Дело сдвинулось с мёртвой точки.
В последующие дни работа продолжалась с утроенной силой. Игнат и Мария учились вставлять в свою музыку элементы свинга, а музыканты Hard lite учились играть классические партии. В итоге музыка строилась по принципу диалога. В одной песне, к примеру, Ярослав отвечал за свингованный ритм, а Игнат играл ровно, без ритмических выкрутасов, а в другой песне они менялись местами. Вадим и Мария сначала толкались у одного синтезатора. Потом стало ясно, что это ужасно неудобно, и Вадим притащил из дома второй инструмент. Теперь клавишники устраивали настоящие дуэли.
На завершающем этапе работы на студию приехала Кристина.
В помещении буквально яблоку негде было упасть. Кроме ударной установки и двух синтезаторов здесь ещё находились три гитариста, а ещё пришлось ставить два микрофона для Юлии и Кристины.
– Я тут точно не лишняя? – робко спросила девушка, оглядывая комнату, каждый сантиметр которой был заставлен оборудованием.
– Точно-точно! – успокоила её Юлия. – В тесноте, да не в обиде, как говорится. Ты нам очень нужна. Кроме тебя на итальянском тут петь некому.
И они запели. Пока Юлия пела основные тексты, Кристина играла на флейте. Либо просто копировала свои ренессансные партии из старых песен, либо импровизировала. Но в трёх песнях Юлия пропускала Кристину вперёд, позволяя петь во всю мощь