Димка говорит всякие глупости и то, как он мучается, как скучает и какая я паразитка не хочу его слушать, не давая мне вставить и слово, а я дура просто слушаю и улыбаюсь. На душе стало легче, отлегло. И теперь я ему точно верю. И тут он начинает говорить шёпотом.
— Дим, ты почему шёпотом говоришь?
— Потому, что я у твоего дома.
Еле удержалась, чуть не грохнулась с окна.
— Как у дома? — в ужасе.
— Да вот прямо у ворот и собираюсь влезть к тебе в окно. Ты же не хочешь выйти ко мне, а я больше не могу ждать. До завтра не вытерплю и завтра ты можешь передумать, я то тебя знаю.
Он с ума сошёл, в любой момент приедет папа, да и при всём желании, что я скажу маме…
— Дим, я не смогу, мама.
— Значит выкраду тебя.
— Нестеров, ты наверное сейчас издеваешься надо мной? Ты точно не в себе?
— Да моя радость. Я до дрожи в руках хочу тебя обнять. Какие твои окна?
— Только не те, что у ворот, это родительские. Дим, ты же несерьёзно, — шиплю в страхе, изо всех сил сжимая телефон и пялюсь в окно.
Эта шутка, он не мог пешком прийти.
— Серьёзно.
— Нестеров, у меня папа может приехать с минуты на минуту. Он тебе голову оторвёт. И мне заодно.
— Ну и пусть оторвёт, может тогда тебе станет меня жалко.
— Совсем дурак.
— Так приятно, когда за меня переживаешь, прямо бальзам на мою израненную тобой душу, — громко дышит.
Слышу шум и шорохи в трубке, по спине бежит холодок.
— Дим, пожалуйста, не надо. Хватит поэм, я серьёзно, скажи, что ты шутишь.
— Не скажу. Малыш, проси меня, проси, а говорила не будешь никогда просить, — смеётся тихо, издевательски. — Я наверное свихнулся, но намерен увидеть свою девочку, пока она ко мне благосклонна, а то вдруг завтра снова злая будет.
— Ты больной. Нестеров, не надо.
— Я больной, конечно, тобой больной. Алиса, твой папа приедет с минуты на минуту. Сама говорила. Открывай окно. И прекрати называть по фамилии, мне не нравится. Я тебе не твой Назаров.
Меня аж передёрнуло от его слов. Взгляд на дверь. Прислушиваюсь, тишина. Потряхивает не по-детски. Ненормальный! Меня точно родители прихлопнут. А стыд-то какой. Парень у меня в комнате. Боже ж мой… Тихонечко открываю окно, до конца не веря, что Димка там и обалдела, когда в проёме показался Нестеров. Сразу же вцепился в моё лицо, впиваясь в губы поцелуем. Сразу почувствовала вкус алкоголя, не говоря уже о запахе. Как только отпустил, зашипела:
— Ты пьяный.
Вот значит почему такой разговорчивый. Нажрался. То каким я видела его в парке, ни в какое сравнение с тем, что вижу сейчас. Вот сейчас он действительно пьяный в стельку.
— Ну, что снова не нравится, я через пол города к тебе пришёл.
— Ты чокнутый, — рычу шёпотом. — Пожалуйста, я тебя молю, тише…
— Ой, Алис, ещё какой, сам удивляюсь насколько я чокнутый, — шёпотом в ответ, а мне кажется слишком громко. — Ты меня, если не пустишь, вытащу тебя в чём есть и заберу.
Бегу к кровати и быстро застилаю одеялом, сгребаю одежду со стула и засовываю в шкаф. Он смотрит усмехаясь, положив голову на руки лежащие на подоконнике.
— Малыш, а ты, что делаешь?
— Прибираюсь…
— Я хочу в беспорядке, хочу посмотреть, как тут у моей девочки обычно, — с любопытством осматривает мою детскую комнату.
И тут же перемахнул через подоконник, прыткий какой для пьяного, блин же. Пячусь в страхе, в моей комнате он ещё огромнее, чем кажется на самом деле. А пьянь эта спотыкается о зайца, что валялся у окна и с грохотом падает на пол. У меня чуть не случился разрыв сердца, оборачиваюсь на дверь. Димка лежит, беззвучно сотрясаясь в хохоте.
— Нестеров, ты пьяная скотина, — вырвалось у меня до того, как успела зажать рот ладонью.
— Так, так, не ругаться! А то отшлёпаю.
— Да тише ты, — зашипела в страхе оборачиваясь на дверь.
— Иди сюда.
— Зачем? — попятилась от него.
Что творится, Нестеров тайно у меня в комнате. Меня мама убьёт, обоих убьёт! А папа. Боже мой! Сердце несётся, как сумасшедшее, тело сотрясает дрожь.
— Алиса-а-а…
— Да пожалуйста, тише ты. У меня даже дверь не запирается… ты понимаешь, что наделал ненормальный.
— Да-а-а, я с тобой стал совсем ненормальный. Во всём ты виновата со своей девственностью. Ну иди ко мне, пока я совсем не сошёл с ума.
Как только подхожу, неуклюже садится, сгребает меня в охапку обнимая за ноги и целуя куда-то в бок. Руки смело ползут по ногам вверх, под короткую сорочку, крепко сжимая ягодицы. Вздрагиваю от ощущений, а то, что он тайно в моей комнате, ещё острее красного перца. Господи, Димка в моей комнате… Дрожу от всего и сразу.
— Ну наконец-то, — выдохнул. — Алис, я уже говорил: у тебя самая красивая попа, что я видел за свои двадцать лет.
Вот совсем сейчас не до обсуждения моей прекрасной попы. Трясёт от страха, диких мыслей, как могут развернуться события, если войдёт мама. А скоро должен приехать папа… А мама наверное ещё не спит, потому, что папы нет дома. Опускаюсь к нему на пол. Димка сразу же притягивает к себе, потянувшись к губам. Успел только чмокнуть, хватаю его обеими ладонями за лицо.
— Димочка, пожалуйста, не надо, пожалуйста тише… Ты смерти моей хочешь? Нас мама услышит.
— Алис, я всё понимаю, только один поцелуй и скажи, что ты моя.
Смотрю и молчу. Язык не поворачивается сказать такое простое твоя. Ночью тогда могла, а сейчас не могу. Мне кажется прозвучит, как клятва. Я не готова пока, не уверена. Наверное…
— Молчишь? Значит молчишь, — смотрит в упор серьёзно.
— Дим… — слушает, а я не знаю, что сказать, у меня нет слов описать то, что я пережила за эти дни. И как соскучилась, что даже готова наплевав на всё, сейчас же бежать с ним из дома. И пусть потом будет, что будет, я готова, но не готова сказать всего этого вслух.
— Я тебе вообще нужен? Я не давал поводу не доверять. Постоянно говорю, что ты мне очень нравишься, я хочу с тобой быть. Алис, а ты молчишь. Убегаешь,