- Меня называют Самуилом. Я торгую янтарем.
- Вы не похожи на еврея, – возразил Бенедикт.
- Лучше иметь еврейское сердце и гойскую голову, чем сердце гоя и еврейскую голову, – засмеялся старик и добавил: – Извините мою дерзость, но, как я вижу по вашим глазам, вы умеете оценить шутку. Глупца узнают по лицу, а умного – по глазам.
- И вы, как все евреи, ловкий льстец.
- Евреи порой ужасный народ, – подтвердил Самуил. – Даже сам Моисей постоянно ссорился с евреями.
Теперь оба захохотали. Они понравились друг другу.
- Вы видели сегодня эту странную свадебную процессию? – спросил Самуил. – Как такая прекрасная девушка может выходить за мясника? Пожалуй, нет ничего отвратительнее, чем прикосновение палача. Почему же иначе он живет отдельно от всех горожан, в доме живодера, среди лачуг дубильщиков? Разве в церкви нет для него отдельного входа? Какая другая причина запрещает ему входить в баню и в трактир? Даже на кладбище не найдется места для него. Не означает ли это, что мы охотнее сочетаемся браком со смертью, чем с палачом?
- Возможно, смерть была ее женихом, – сказал Бенедикт.
- Вы думаете, ее повезли на место казни?
- Куда же иначе?
- Бедняжка, такая молодая и рке отдана смерти.
- Существует и худшее.
- Худшее? Что же это может быть?
- Пытки.
Усталый от дороги Бенедикт после короткой молитвы провалился в глубокий сон. Крысы угрожали ему, кругом скользили их бесчисленные тени. Они шастали все быстрее. Их укусы были болезненны. Он отбивался, защищался, как мог.
Оружие! Ему нужно оружие. Он шарил вокруг себя. Бутылка! Бенедикт схватил ее обеими руками и не глядя нанес удар. Попавшаяся под руку крыса заорала так ужасно, что Бенедикт проснулся от страха. Визг не прекращался.
- Боже милостивый, что это? Самуила тоже разбудили эти вопли.
-Женщина! Они пытают ее! Невесту палача!
Он зажал уши. Бенедикт подбежал к окну, распахнул его, прислушался и начал громко смеяться.
Самуил встретил его смех с таким удивлением, что Бенедикт засмеялся еще громче.
- Это же просто свинья! Они закалывают свинью!
- Меня часто будил петух, – сказал старый еврей, – но еще ни разу – свинья. Почему она так истошно кричит?
- Закалывание свиньи – не просто бойня, – сказал Бенедикт. – Это праздничное мучительство.
- Праздник?
- Гусей, кур и голубей убивают без лишних церемоний. Даже коз, овец и коров забирают из жизни буднично, как рубят деревья, непразднично и без ритуала. Закалывание свиньи – это праздник, на который собираются все как на свадьбу, даже собаки и мухи, привлеченные запахом крови и духом вареного мяса. На моей родине к свинье, которую должны заколоть, обращаются «месье». Ее украшают свежей зеленью, как невесту. Жертва громко и долго кричит – она вопит на всю деревню. Чем дольше агония, тем лучше сало, говорят люди. Это особый культ с предшествующей пыткой.
Свинья кричала теперь таким высоким, визгливым голосом, что уши заткнули уже оба. Потом все стихло. Самуил сказал:
- Это животное так же отвратительно, как и его голос Говорят, римляне обратили в бегство военных слонов императора Пирра свиньями, потому что слоны ничего не боятся так сильно, как свиней. Я чувствую себя слоном.
- Свиньи – весьма полезные твари, – засмеялся Бенедикт. – Франконцы высыпают семена на свои поля после дождя. Потом выгоняют на них свиней, чтобы втоптать посев в землю. После урожая срезанные колосья кладут на гумно, и копытами этих тупорылых животных совершается молотьба. Так свиньи снабжают крестьян не только ветчиной, но и хлебом. За хорошую трюфельную свинью, которая своим рылом чует в лесной почве черное золото, попросят больше, чем за охотничью собаку.
- Как можно есть то, чего касалась своим рылом свинья?
- Нет ничего вкуснее, чем растопленное свиное сало, – сказал Бенедикт, – кроме, правда…
- Кроме чего?
- Половых органов свиньи.
- Прекратите свои шутки.
Старик изобразил такую брезгливую гримасу, что Бенедикт снова засмеялся.
- Если вы читали древние тексты – а до этого вы говорили о слонах императора Пирра – то вы должны были читать Плутарха: Vulva porci nihi dulcius ampla. «Нет ничего милее свиной вульвы». В кругах всех ценителей хорошей еды при дворе и в монастырях органы размножения считаются деликатесом. К ним относятся соски, яичники, матка и влагалище свиньи, но прежде всего яйца кабана – их потребляют для усиления потенции.
- Во имя Всемогущего, прекратите!
- Вы преувеличиваете. Разве вы сами не едите куриные яйца и колбасу в кишках?
- Но не колбасу из свиньи.
- А что вы имеете против свиньи? Индусы не едят коров, франконцы – лошадей, а евреи и мусульмане – свиней. Вот и вся разница. Я не знаю ни одного человека, которого назвали в честь коня, но зато знаю многих, кто избрал свинью своим покровителем.
- Вы скверно шутите со мной.
- Ни в коем случае. Бесчисленные растения обязаны своими названиями свинье: бобы, пазник, рябина, колючник, лечебная полынь, свиные ушки и как они все называются. И с городами не иначе, от Эбер-свальда до Швейнфурта. Даже люди называются в честь свиньи. Такие имена как Эберхард. Фамилии римских благородных родов – Сулии и Порции – произошли от свиньи. У свиньи есть даже собственный покровитель.
- Святой покровитель для свиньи?
- Да, это так. Это святой Антоний, который за свой аскетический образ жизни признан отцом монахов. Животное на его гербе – свинья под крестом. В Тироле святого Антония называют «Феркельтони», в кантонах Швейцарии «Швайнетони». Это касается и травы Антония, незаменимого лечебного средства против свиной чумы.
- Вас послушать, так молено подумать, что свинья – королева всех животных, – сказал еврей.
- Свиньи воинственны, как львы. Адонис был убит кабаном, а Геракл был принят как герой, потому что ему удалось победить дикого вепря.
-Да вам пора открывать лавочку, – засмеялся еврей. – Тот, кому удалось сделать из свиньи льва, знает, как превратить мишуру в золото.
Пока седлали их лошадей, они увидели мертвую свинью.
Она висела вниз головой под лестницей, внутренности ее были уже вынуты, а задние ноги прибиты как руки Христа. Пузырь и кишки сушились на веревке. Какой-то мужчина отрезал ей уши.
- Это напомнило мне чудесную историю, – со смехом сказал Бенедикт.
-Да, да, – подтвердил Самуил, не ожидая ничего хорошего.
- В один из дней ранней весны монахи монастыря Лехнин, что под Бранденбургом, совсем неожиданно узнали новость, что император, проезжая мимо, нанесет им визит. Весь монастырь был обеспокоен, потому что за суровую зиму были съедены все запасы рыбы и мяса. Последнюю курицу стащила лиса, а поголовье свиней так сильно сократила рожа, что каждая из оставшихся свиноматок была на счету – для разведения. Как могли они подобающе встретить столь высокого гостя и его свиту?