Прецептор повел бровью, слушая Мэйнарда. Он, видимо, тоже не понимал, что этот рыцарь так разговорился.
Но среброволосый замолчал, и Аластор, пройдясь по постаменту, кивнул Скорпионам, махнув головой в нашу сторону. Хорм и Торбун на покачивающихся ногах встали и спустились, встав недалеко от нас.
— Что мы получим, если Серые Волки исчезнут? — громко произнес Аластор, вроде бы ни к кому не обращаясь. Будто мысли вслух.
— Место старшей стаи займут другие, — ответил Зигфрид.
— Скорпионы?
Голос подал Хорм. Ему это давалось с трудом, но он прохрипел:
— Ваша светлость, Зеленые Скорпионы уже не имеют той силы, что раньше…
— И это правда. Насколько я помню, Пятнистые Рыси — вторая по силе стая в землях Серых?
— Ваша светлость, — чуть вперед вышел вожак Рысей, — Наша стая всегда славилась силой.
— То есть, падение Серых выгодно вам, Гвала?
До Рыси только сейчас дошло, к чем вел прецептор, и он сразу же бухнулся на колени. Бледное лицо, трясущиеся губы… и ненавидящий взгляд, брошенный в сторону Рульфа с Грэем.
Впрочем, уже через миг Гвала дрожащим голосом заговорил:
— Нет, ваша светлость, Пятнистые Рыси никогда бы не позволили себе подлого удара в спину.
— Надеюсь на это, Гвала. Вот я и пытаюсь выяснить, кто бы мог…
Намек был ясен. Кто сейчас заговорит, тот сможет еще выкроить себе помилование.
— Грэй обещал, что если я проголосую на том совете… — быстро заговорил Гвала.
— Заткнись! — рявкнул глава полуночников, — Ты несешь чушь!
— А печать? Мы были свидетелями того слова, сказанного Кабанами…
— Да, да, все так… — пролепетал Рюгла, будто очнувшись от сопливого транса, — Оракул сказал нам, что ересь просветленных не считается…
— Молчи, скотина! — это крикнул уже Рульф.
Ни прецептор, ни приор не мешали зверям раскрывать друг друга. Сейчас настал такой момент, что заговорщикам приходилось выторговывать себе помилование.
— Грэй сказал, что, когда станет Альфой, позволит Рысям сообщить об ауритовой жиле приору… — как ни в чем не бывало, продолжил Гвала.
— Альфой?!? — взорвался Рагнар, — Ах ты, дерьмо нулячье! Как посмел!
Он двинулся было к Рульфу с Грэем, но не дошел. Рядом возник тот среброволосый, преградив путь.
— Не мешай суду великого прецептора, зверь, — холодно произнес Мэйнард, обнажив меч.
Его клинок тоже внушал размерами. Сильверит, с золотым кровостоком, и гарда, инкрустированная камнями. Я даже невольно залюбовался.
— Полегче, Мэйнард, — Зигфрид осадил своего рыцаря, — Все под контролем.
— Простите, мой господин, — ответил тот. Было непонятно, к приору или прецептору он обращается.
— Но Грэй, ты же сказал, что это Кабаны сообщат о жиле, — подал голос обиженный Рюгла.
Все повернулись к Кабану. С каждой секундой становилось все интереснее и интереснее.
— Заткнитесь, — шипел Грэй.
— Белые Волки принадлежали Кабаньим Клыкам. Кому, как не нам, сообщать о жиле? — возмутился Рюгла, утирая сопливые слезы.
Грэй молчал, бросая безумные взгляды то на Гвалу, то на Рюглу. Он до последнего боялся коситься на оракула Рульфа, но что-то, видимо, в нем сломалось.
— Оракул… — выдавил Грэй.
— Молчи, жалкая скотина, — Рульф шипел, как змея, — Молчи, если хочешь жить!
— Молчать? — полуночник не выдержал и повернулся к нему, — ТЫ обещал мне силу, но этот демон все три года…
— ЕРЕТИКИ!!! — крик Мэйнарда громыхнул под сводами.
Головы Рульфа с Грэем, срубленные одним движением клинка, покатились по каменному полу. Среброволосый рыцарь, тяжело дыша, стоял с отведенной рукой, с его клинка слетели капельки крови.
Я только покачал головой. Как удачно этот рыцарь оказался ближе всех к заговорщикам.
— Что ты наделал, идиот? — только и выдавил приор Зигфрид.
Мэйнард, будто бы только сейчас узрев, что же он натворил, бухнулся на колени, и положил меч перед собой.
— Великие мастера, прошу великодушно простить меня. Я не совладал с собой, не удержался, — он вытянул руки, отодвигая меч вперед, — Я готов ответить за свою ненависть к ереси.
Прецептор наконец подал голос. Даже его удивило то, что здесь произошло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— О каком демоне они сказали?
Его взгляд заскользил по всем присутствующим.
«Поднебышек, будет больно, но я закрою твою память», — раздался голос Белиара в голове, и сразу все мое тело свело судорогой.
Следом же по мне игольчатым катком проехался взгляд прецептора, остановился ненадолго, выворачивая меня наизнанку, и пошел дальше. Когда глаза Аластора зависли на Рюгле, тот упал на колени, захныкав:
— Там, в пещере, сидел на цепи бес, — он уткнулся лбом, оставляя мокрые следы под собой, — Я никогда не подходил к нему, там какая-то странная магия… Грэй и Рульф сами, они все сами… Эти нули…
При слове «нули» взгляд прецептора на миг упал на меня.
— Молчать, — коротко отрезал Аластор, — Зигфрид, следи лучше за своими подчиненными.
Приор кивнул, не сводя глаз с Мэйнарда, распростершегося на коленях. Он сам едва сдерживался, чтобы не пнуть среброволосого, но люди не хотели устраивать разборки на глазах зверей и первушников.
Я остро чувствовал, что от меня просто так не отстанут. Тронув Фолки за плечо, я прошептал:
— В тюфяке спрятан мешок. Забери его, но внутри ничего не трогай. Иначе погибнешь.
— Первуха… — помощник Хильды нахмурился, но потом коротко кивнул.
Я был благодарен Фолки, что тот не задавал лишних вопросов.
— Я вернусь за ним, — закончил я.
В этот момент Аластор подошел к молоту, поднял его на плечо, и произнес:
— Слушайте мой приговор, земли Серых Волков, — он обвел взглядом собравшихся вокруг зверей, — Кабаны и Скорпионы уже знают свою судьбу. Пятнистые Рыси…
Гвала смиренно склонил голову:
— Слушаю, ваша светлость.
— В этом году отправите вдвое больше рекрутов на восток. То же самое касается и Серых Волков, — прецептор повернулся к Альфе, — Рагнар, с тебя рекруты, ясно?
— Слушаюсь, ваша светлость.
— Клан Полуночную Тень всю в столицу, на допросы, — Аластор покачал головой, — Не думал, что ересь проникнет так глубоко.
— Ваша…
— Воющая Глотка и Кривой Оскал пусть шлют рекрутов, вдвое больше, ясно?
— Да.
— И только попробуй набрать воинов из других стай, Рагнар, — процедил сквозь зубы приор Зигфрид.
Прецептор усмехнулся:
— Благодарите Лунный Свет, Серые Волки. Единственный клан, который спас вас всех от ереси.
Хакон вышел чуть вперед:
— Ваша светлость, я благодарен вам…
— Тебе повезло с твоей помощницей, Хакон. Тот, кто верен своей крови, верен Небу, — прецептор обвел всех взглядом, — Небо каждому определяет свою меру, помните об этом, звери.
Он махнул оружием, призывая свиту за собой, а потом вдруг остановился, глядя на меня. Меня словно током поразило…
— Кстати, о мере, — задумчиво произнес прецептор, — Зигфрид, забери этого первушника в столицу.
— Не-е-ет, — Хильда не выдержала, метнулась вперед и оказалась между мной и прецептором.
Хакон дернулся следом, схватил Волчицу за локти, стал оттаскивать. Она рычала и рвалась, варвара таскало из стороны в сторону.
Аластор усмехнулся:
— Дикая. Ну, вылитая Белая Волчица, — и он направился к выходу.
Наши с Хильдой взгляды на миг скрестились.
— Все будет нормально, госпожа, — твердо ответил я.
Глава 20. Дорога
Прецептор и его свита вышли из замка, больше не сказав ни слова.
— Тебя казнят, Спика… Марк, — прошептала Волчица.
Слезы обильно потекли по ее щекам, губы запрыгали. Я видел разную Хильду, но такую сломленную еще никогда.
— А я… ничего… не могу сделать… — она в бессилии закрыла глаза, повиснув на руках Хакона, — Ничего…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты видишь, как все сложилось, Хильда? — сказал я, — Белые Волки отмщены, и ты в Совете.
Я сам только сейчас осознал, что снял с себя часть долга, и непроизвольно коснулся талисмана на груди. Рычка это не вернуло, но это было большее, что я мог для него сделать.