врассыпную. Эти тысячи копыт несли смерть, заполняя всю вселенную ревом, громом и топотом. Земля дрожала.
— Ййеехууу! — орал Александр Джонс. Стреляя в воздух, он во весь дух скакал за длиннорогими. — Вперед, мои рогатые!
— О, боги! — простонал Слик. — Этот полоумный кретин гонит их прямо к индейцам!..
— За ним! — закричали хокасы. — Надо повернуть стадо! Нельзя отдавать индейцам весь скот.
— Нам еще придется заняться господином пеньковым галстуком, — сказал Одинокий Всадник. — Бьюсь об заклад, этот Александрджонс — индейский шпион. Ловко он нас провел!
Ковбои пришпорили своих одров. Но так уж устроены хокасы: в их головах не может поместиться две мысли сразу. Решив, что необходимо срочно остановить стадо, они благополучно позабыли о том, что скачут прямо навстречу превосходящим силам противника.
— Хуппиииййууу! — верещал Алекс где-то далеко впереди, в облаке и густой пыли. Виски основательно притупило в нем чувство реальности.
Ему показалось, что он почти в ту же минуту очутился на вершине длинного пологого холма. А за холмом двигались слисси.
Воины шли пешком; их прямые фигуры, напоминавшие давно вымерших земных тиранозавров, не были приспособлены для верховой езды. Но скорость они развивали приличную и вполне могли обогнать хокасских пони. Тела рептилий были обнажены, зеленую кожу украшала лишь боевая раскраска и перья, какие носят, наверное, все примитивные племена в Галактике. Вооружены они были револьверами и ружьями, а у некоторых имелись еще копья, луки и топоры.
Огромное войско компактной массой четко двигалось под бой барабанов. Их были тысячи… А навстречу им в отчаянной надежде спасти свое стадо скакала сотня ковбоев-хокасов.
Ничего этого Алекс не видел. Подгоняя своего пони сквозь клубы пыли, он и не мог видеть, как стадо тараном ударило по индейской армии.
Когда на сцене появились хокасы, остатки индейцев — те, кто не был втоптан в землю, — оказались рассеяны по всей видимой части прерии. Вряд ли они теперь когда-нибудь остановятся, подумал Слик.
— За ними, парни! — закричал он. — Вперед!
Хокасы пустили пони в галоп. Только немногие слисси, воинственно свистя, пытались сопротивляться, но дело было сделано — разгром был полный. И плюшевые медвежата весело и споро добивали врага.
Вскоре к Слику подъехал Текс, ведя на аркане дюжего упирающегося индейца.
— Похоже, я поймал их вождя, Слик, — доложил Текс.
— Точно! Черт побери! — Городской шулер радостно закивал. — У него раскраска вождя. С таким заложником можно и переговоры начать, а? Теперь индейцы нас не тронут. А переговариваться будем, пока он не помрет от старости…
В сущности, Каньон Галч вполне можно было включить в военные учебники в один ряд с Каннами, Ватерлоо и Кофистгангом. Победа была полная и окончательная.
Медленно и в молчании хокасы собрались вокруг до сих пор не протрезвевшего Алекса. В их глазах светился прежний, почти благоговейный страх.
— Он это сделал, — прошептал Монти. — Он с самого начала хотел это сделать, он знал, как остановить индейцев!
— Он заставил их наглотаться пыли! — торжественно поправил Слик.
— Наглотаться пыли, — согласился Монти. — И он сделал это один! Джентльмены! — возгласил он. — Мы должны больше доверять… э-э-э… людям…
Закрыв глаза, Алекс качался в седле. Он смутно припоминал, как обратил стадо длиннорогих в паническое бегство, и в результате хокасы потеряли весь свой скот. А вместе с ним — и уже окончательно — веру в человека. Если его повесят, подумал Алекс угрюмо, это будет заслуженно.
Он открыл глаза. Прямо перед ним сияло восхищенное лицо Слика.
— Ты спас нас, — сказал маленький хокас.
Он отцепил с груди Алекса шерифскую звезду, потом с серьезным видом протянул ему свой дерринджер и колоду карт.
— Ты нас спас, человек! Отныне ты — городской шулер Каньона Галч!
Алекс мигнул. Он оглянулся и увидел собравшихся хокасов, мертвых и пленных слисси посреди истоптанной прерии. Мать пресвятая Богородица!!! Они победили!!!
Уж теперь-то он доберется до «Дракона». С помощью людей хокасы заключат мир со своими извечными врагами. Ну а он — младший лейтенант Александр Джонс — теперь просто герой!
— Я вас спас? — пробормотал он. Язык у него все еще заплетался. — Ну да, конечно. Правда, с моей стороны это очень мило? — Он сделал толпе ручкой. — Нет, нет! Не стоит благодарности… Это не я… То есть, положение обязывает, я хотел сказать, и тому подобное…
Неожиданно почувствовав сильную боль в затекших ногах, он громко застонал.
— Пойду-ка я в город пешком, а то я, наверное, целую неделю теперь не смогу сидеть.
Спаситель Каньона Галч слез с пони; при этом его нога выскользнула из стремени и он во весь рост растянулся на земле.
— Знаете, — пробормотал в толпе какой-то хокас, — может, именно так люди и слезают с лошадей, а? Может, стоит нам…
Пол Андерсон, Гордон Диксон
Драгоценности марсианской короны
Сообщение было принято, когда корабль находился еще в полумиллионе километров: записанные на пленку голоса вызывали обслуживающий персонал. Торопиться не было оснований, поскольку 28749, он же «Джейн Брекней», прибыл в назначенный час. Однако приземление телеуправляемого корабля всегда деликатная операция. Люди и механизмы успеют к приему, пока он спускается с орбиты, но группы управления должны приготовиться заранее.
Ямагута, Штейнман и Романович сидели в башне ГСА, а Холлидей был наготове на случай аварии. Если бы управляющие цепи не сработали, чего, впрочем, до сих пор ни разу не случалось, то тысячетонный Корабль с атомным двигателем, разбившись в космопорту, мог уничтожить все живое на Фобосе. Поэтому Холлидей, контролировавший приборную панель со всем комплексом обеспечения безопасности, должен был в случае необходимости вмешаться.
Тонкие пальцы Ямагуты танцевали на рукоятках радиолокатора.
— Я его поймал! — воскликнул он.
Штейнман зафиксировал расстояние, а Романович — ускорение на допплероскопе. Взгляд на вычислительное устройство показал: цифры почти точно совпадали с требуемыми.
— Не о чем беспокоиться, — сказал Ямагута, взяв сигарету. — Корабль не вошел еще в зону управления.
Ямагута обвел глазами зал, посмотрел в окно. Из башни открывался вид на порт — не особенно впечатляющий, поскольку большая часть служб, мастерских и жилых помещений располагалась под землей. Размеры бетонной взлетно-посадочной площадки были ограничены кривизной поверхности маленького спутника. Площадка всегда была обращена к Марсу, а космопорт стоял на ее краю, но Ямагуте казалось, что огромная планета подвешена снизу к противоположному полушарию спутника — красный диск, окруженный разреженной атмосферой, с проступающими на нем зеленовато-коричневыми пятнами, которые были солончаками или пастбищами.
Хотя Фобос и окружала пустота, но звезд