ведь он до последнего надеялся, что хотя бы сейчас братьями по оружию ему станут северяне, но видимо он был прав. Его домом теперь стал юг. Место, над которой простёрлась Белая Длань его короля. Однако сейчас это всё было неважно. Воина, перегородившего ему дорогу, Неуловимый Волк сломал буквально за несколько ударов.
Меч противника почти что зазвенел от прикладываемой Гардстарком мощи. Это обескуражило врага. Всего на мгновение, но именно оно и стоило ему жизни, ведь от раскроившего его череп удара тот защитится уже не смог. Пинком он повалил тело воина наземь, чтобы затем блокировать мощный удар особо рослого телохранителя Болтона. Герб Амберы стал для Джона смазанным пятном, особенно после того, как тот был залит кровью из развороченной точным ударом меча глотки.
Мужчина средних лет упал на колени. В глазах его читалось неверие и принятие, что исчезло стоило только Джону извлечь из его горла меч со смачным хлюпаньем. Ещё двоих воинов Гардстарк даже не заметил, а единственным напоминанием об их существовании служила длинная зияющая рана на его плече, да саднящее от коварного удара колено. Впрочем, всё это Джон обнаружит намного позже, а сейчас перед ним предстал совершенно беззащитный Болтон. И меч в его руке стал лишь декорацией, не более.
- А ты умеешь удивлять, Гардстарк. – слегка дрожащими не то от холода, не то от страха губами протянул Рамси. Защитная стойка у бывшего бастарда была едва поставлена, однако при этом Болтон не собирался бежать от куда более грозного противника, чем он сам. А может быть просто не видел в этом смысла? – И что теперь? Надеешься убить меня? Попробуй, но сперва… - собирался было вновь лить своим голосом яд сын Русе, но был перебит и совсем не человеком.
- Кар! – вновь привлёк к себе внимание красноглазый ворон, не давая закончить Красному королю ещё одну вызывающую фразу.
- Мерзкая птица. – почти что сплюнул Болтон, переводя свой взгляд обратно на Гардстарка. – Так о чём это я… Ааа! – закричал тот от пробирающей до самых костей боли, лишаясь зажатой с мечом конечности.
Отвлёкся ли на ворона сам Гардстарк? Ни на секунду. Слушал ли он Болтона? Да никогда. Стал бы он сейчас чего-то ждать? Да ни в жизнь. Клокочущей внутри него ненависти нужно было дать выход. И долгожданный выход нашёлся в виде единственного кто мог дать Джону подобную возможность. Сейчас для него Болтон был куском блеющего мяса. Приятно кровоточащим и орущим от нестерпимой боли.
Останавливаться на одной лишь руке Джон не собирался. Следующим, что он пронзил была нога ублюдка, а вслед за ней и вторая. Всё, чтобы тот не смог выбрать и убежать. Однако Болтон не сдавался. Он пытался ползти, истекая кровь и оставляя ей след на протоптанном снегу. Он всё ещё кричал и звал на помощь, но, похоже, что кончились те, кто держался подле него из страха. Джон не видел этого, но крики боли самопровозглашённого Красного короля остановили сражения. Не осталось равнодушных или тех, кто бы не ожидал развязки.
Ударом ноги в меховом сапоге наотмашь Джон выбил Болтону несколько зубов и заставил того перевернуться на спину. Взгляд неподдельного страха стал бальзамом для его души, но и только. Он мог убить его прямо сейчас, пронзив мечом глотку, но то было бы слишком слабое наказание для того садистского ублюдка, как он. Мучителем Гардстарк не был, но отказаться от возможности пригвоздить того мечом причиндалами к земле он не смог.
Такого крика Джон ещё не слышал, но и он быстро затих под ударами кулаков, что превращали лицо Рамси в фарш. Брызги крови из разбитого носа Болтона обагрили искривлённое в гримасе ненависти лицо Гардстарка. Джон бил и бил, дробя собственные костяшки о череп врага, но продолжал своё дело. Крики боли сменились рыданиями и мольбами, а затем они исчезли, а вместо них Болтон гнусаво и хрипло рассмеялся.
Очнулся Гардстарк только тогда, когда вокруг него наступила холодная и мертвая тишина. Он сидел на теле поверженного врага, а его руки были по локоть в крови, причём натурально. Казалось, стоило отсечь голову от тела и продемонстрировать слугам Красного короля о гибели их лидера. Однако демонстрировать уже было нечего, да незачем было. Все и так всё видели и понимали. Сражение было окончено и остался только один человек, что по праву мог возглавить Север. Джон Гардстарк. Ещё один Сноу, убивший другого.
Джон задрал голову вверх, туда, где всё ещё кружил над ним красноглазый ворон, но уже не один, а с сородичами. Он уже было хотел вдохнуть полной грудью, вскричать о своей победе, но не смог. Его взор вновь столкнулся с чужеродными глазами птицы, а затем он словно оказался сразу в нескольких местах разом. Видел то, что просто не мог видеть и был там, где никогда не был.
Чаще всего он видел старика, сросшегося с деревом. Монументальную Стену, что в иной жизни должна была стать ему домом и местом пожизненной службы. Множество мёртвых, но всё ещё живых людей. Хотя нет, то были не люди. Вихты. А за ними их хозяева. По крайней мере Джон был уверен, что они были их хозяевами. С молочно-бледной, но словно старческой ледяной кожей. С синими, сияющими в безжизненной тьме, глазами. И все они указывали пальцем куда-то вперёд. Не на него, а в направлении чего-то. На Стену. На юг.
Затем все эти картины мрачного застенья сменились более тёплыми, но такими же безжизненными стенами Красного замка. Того самого, что был уничтожен и который Джон мог видеть целым разве что издалека. На Железном троне, таким, каким его всегда описывали, восседали и в моменте сменяли друг друга мужчины и женщины, все как на подбор светловолосы и с пурпурными глазами. Вот они-то все и смотрели точно на Джона, указывая на него рукой, что кровоточила будто бы живым огнём. И слышал в этом месте Гардстарк только задушенный рёв зверя, а затем видел перед собой сцену с пригвождённым белой рукой к земле драконом.
Последнее что же ему удалось узреть в этот калейдоскопе разрозненных образов был по-прежнему бессменный старик, да башня, стоящая где-то меж Красных гор. Небольшая комнатушка и измученная женщина столь отдалённо на кого-то похожая. Она сжимала свёрток, затем в дверном проёме комнаты появлялся его отец – Эддард Старк. Только более молодой и эмоциональный. Он забирал из рук женщины свёрток, а та тут же испускала дух с