Что-нибудь да выйдет.
- Ну, не знаю… Я, все-таки, привыкла руками. Там подклеишь, там узор вырежешь, что-то с нуля сделаешь… Оно потихоньку дар и впитывает. А так – халтура какая-то, обман.
- Хуже не будет! – отрезала практичная Беата и потащила меня на склад, вооружившись карандашом и блокнотом. – У меня тут партия прикроватных ковриков невостребованная уже месяц лежит…
«Осветили» и коврики, и прочий неликвид. Даже Мексу рачительная хозяйка заставила под диктовку записывать «свежепривезенный эксклюзивный товар», попутно подвязывая им специальные пустые бирки.
Но управились быстро и наконец вывалились на прогулку. Проходя мимо летнего кафе, заметили за столиком мэтра Эрдиса с целительницей Нерайей, они сидели рядом на одном диванчике. Весело помахали им и продолжили наслаждаться прекрасным деньком. Мешать им не хотелось, других кафе с недорогой и вкусной едой здесь полно, но если бы задержались и послушали, Беата пришла бы в восторг от самой настоящей романтики, не книжной.
- Ах, госпожа Нерайя, до чего же чудный день, Вы не находите? – мэтр Эрдис словно невзначай придвинулся ближе.
- Полностью с Вами согласна, господин Эрдис, – с улыбкой отвечала целительница.
- А для меня – вдвойне, – таинственно произнес артефактор. – Хотите знать почему?
Илза и сама подалась вперед, словно рассчитывала на великую тайну.
- И почему же?
- Потому что Вы, дорогая Илза, своей прекрасной улыбкой делаете любой день прекраснее в два… нет, в десять раз!
- Ах, Натаниэль, снова Вы за свое, – кокетливо рассмеялась она, но отодвигаться не спешила.
- А ничего другого не остается! – шутя развел руками Эрдис. – Чуть зазеваешься и где Вы, юная красавица? Какой-нибудь сопляк, вроде того же Серенде, уже тащит Вас в театр…
- Сопляк? – прыснула Илза. – Да он же всего на пять лет Вас младше! Ох Вы и проказник! «Юная красавица», скажете тоже… А ведь мне уже шестьдесят, Натаниэль.
- Быть того не может! Тридцать и ни годом более! – деланно изумился артефактор. – Так я же и говорю! Вам, молодежи, лишь бы за нос поводить, один ветер в голове… Нет, ну как Вы могли согласиться на компанию этого зануды?
- Так Вы все же ревнуете, признайте? А ведь целую неделю молчали, я уж подумала, Вам безразлично…
- Безразлично?! Да я ведь единственно из уважения к Вам не отдубасил этого мальчишку! Ах, Илза... – мэтр Эрдис в порыве схватил целительницу за руку.
- Ах, Натаниэль!...
Госпожа Нерайя уронила голову на плечо спутнику и так они сидели несколько минут молча, наслаждаясь близостью. Вдруг Илза вздрогнула, всматриваясь в толпу воскресных гуляк.
- Увидели кого-то из знакомых? О, дорогая, я не имел целью Вас скомпрометировать! Я понимаю ваше смущение, студенты такие сплетники…
- Сплетникам я обычно слабительное прописываю, надолго отбивает охоту, - включилась прежняя госпожа Нерайя, цепкая, внимательная. – Да нет, показалось, видимо…
- Поделитесь? Мне интересно все, о чем Вы думаете, дорогая Илза.
- Да странно как-то… Сейчас увидела человека, которого здесь никак не может быть. Или же очень сильно похожего… Я еще когда сама училась, был у нас на курсе один парень, потом пропал куда-то. А ведь лучший студент был. Просто исчез и все. Как же его… Демстор, что-ли… А! Данстор вроде звали… Просто шрам такой, захочешь – не забудешь…
- Это лет сорок назад? – нахмурился Эрдис. – О, простите, дорогая, я ничуть не намекаю на ваш возраст!.. Видите ли, мне тоже не так давно вспоминался один юноша, и тоже со шрамом в пол-лица.
- Уверена, мне почудилось. Ведь если так, ему должно быть сейчас столько же, сколько и мне. А этому мужчине лет сорок пять всего. Но как похож… И шрам, опять же. Один в один.
- Тогда и выбросьте из головы, раз показалось. Так Вам, дорогая Илза, нравится театр?..
Студентов в эту горячую пору в городе было совсем немного, все усердно готовились. Даже несмотря на то, что по моей инициативе для первых двух курсов была сделана поблажка в виде курсирующих бесплатных дилижансов до города и обратно. Порталами им пользоваться пока не позволялось, и на то были свои причины.
Зато преподаватели и горожане радовались почти летней погоде вовсю. Мы заметили еще несколько знакомых лиц, а Беата так вообще здоровалась чуть ли с не с каждым вторым жителем. Но, как это часто бывает в мае, полуденная жара легко сменилась порывистым ветром, набежали грозные свинцовые тучи, где-то вдалеке загромыхало.
- Вернемся ко мне, до грозы успеем! – предложила Беата, и мы согласились.
Первые тяжелые капли упали на тротуар нехотя, раздумывая. А следом обрушился мощный ливень. Взвизгнули весело горожанки, заметавшись, – то ли прятаться под своими красивыми шляпками, то ли спасать их. Все моментально пришло в движение: торговцы прятали от всепроникающих потоков свой нежный товар, хозяева ресторанов спешно заносили внутрь плетеные столики, жители бросились врассыпную по домам. Один Хельме радовался воде как ребенок, подставив ладони и лицо под тугие струи ливня.
- Бежим! – скомандовала Беата и припустила вперед.
- Хельме, твоя же стихия! Сделай что-нибудь! – я вымокла насквозь за пару секунд.
- А зачем? Классно же, он теплый!
- Ай, ну тебя! Догоняйте!
И я побежала вслед за Беатой, уже скрывшейся за поворотом. До ее дома было всего-то полквартала, места все знакомые, можно по узким переулкам срезать. Громко хлопали закрываемые ставни, люди попрятались в дома, опустели мигом улицы, а от непроглядных туч и пелены дождя стало совсем темно. Сейчас вот в эту арку и там уже через три дома наша лавка, а от нее до дома Беаты рукой подать. Я оглянулась на друзей, чтобы поторопились, но в сплошной стене воды не смогла их разглядеть.
- Хельме! Мекса! Я тут!
Я же и полсотни метров не пробежала с места, где нас застал дождь, куда они делись-то? Стемнело, как в сумерки, а наброшенный наспех щит только мешал зрению, испаряя воду и исходя белесым туманом по периметру. Я убрала его – все равно уже мокрая с головы до пят.
Навстречу мне двигался смазанный мужской силуэт. Хельме, обрадовалась я. Силуэт вскинул руки и голубая волна магии раздвинула стену воды. Капли, падая с неба, словно огибали нас и этот узкий коридор между нами. Ну наконец-то, вот она, водная магия во всей красе. Вот сразу не мог всех таким куполом накрыть, поросенок? «Классно же», «тепленькая»… Вода застилала