Данкан, увидев, что Алия изучающе на него смотрит, отвернулся. Любовь не могла скрыть от него перемен в ней, не скрывала она и прозрачности ее мотивов. Сложносоставные металлические глаза, которые он получил на Тлейлаксе, были беспощадны в своей способности распознавать обман. В них она представилась теперь злорадно торжествующей, почти мужской, фигурой, и он не мог видеть ее такой.
— Почему ты отворачиваешься? — спросила Алия.
— Я должен подумать об этом, — ответил он. — Леди Джессика… она из Атридесов. — И верность твоя Дому Атридесов, а не мне, — Алия недовольно надула губы.
— Не надо приписывать мне такие ненадежные толкования, — ответил он. Алия поджала губы. Не действовала ли она слишком стремительно?
Данкан подошел к вырубленному в стене окну, смотревшему на Храмовую площадь. Там, внизу, видны были начинавшие собираться пилигримы, устраивались по ее краям арракинские торговцы, готовясь поживиться за счет пилигримов — как стая хищников за счет травоядного стада. Они уверенно и властно двигались сквозь собирающуюся толпу.
— Они торгуют точеным мрамором, — указал Данкан. — Раскладывают кусочки мрамора в пустыне, чтобы песчаные штормы их источили. Порой выходят очень интересные узоры. Они называют это видом искусства. Пользуется он большим спросом — подлинный мрамор с Дюны, обточенный штормами. Я купил камешек на прошлой неделе. Золотое дерево с пятью колосками. Очаровательно, но очень хрупко.
— Не уходи от темы, — сказала Алия.
— Я не ухожу от темы, — ответил он. — Это прекрасно, но это не искусство. Люди творят искусство через собственные волеизъявления и насилие над материалом, — он положил руку на подоконник. — Близнецам отвратителен город — и, боюсь, я их понимаю.
— Не улавливаю связи, — сказала Алия. — Похищение моей матери — не настоящее похищение. Она будет в полной безопасности, будучи твоей пленницей.
— Этот город построен слепыми, — проговорил он. — Ты знаешь, что на прошлой неделе Лито и Стилгар одни уходили в пустыню? Они провели там всю ночь.
— Мне об этом докладывали, — сказала она. — Насчет этих выточенных песком безделушек — ты хочешь, чтобы я запретила их продажу?
— Это пойдет во вред торговле, — он обернулся. — Знаешь, что ответил мне Стилгар, когда я спросил его, зачем им понадобилось уходить в пески? Он ответил, что Лито хотел связаться с духом Муад Диба.
Алию внезапно пронизал холод паники, и она мгновение смотрела в зеркало, приходя в себя. Лито не осмелился бы покинуть ночью съетч ради такой чепухи. Не заговор ли это?
Айдахо поднес руку к глазам, чтобы не видеть Алию, и сказал:
— Стилгар сказал мне, что пошел вместе с Лито, потому что до сих пор верит в Муад Диба.
— Разумеется, верит!
Айдахо глухо хмыкнул.
— Он говорит, что до сих пор верит в Муад Диба, потому что тот был за маленьких людей.
— Что ты на это ответил? — голос Алии выдал ее страх.
Айдахо опустил руку с глаз.
— Я сказал: «Тогда и ты, выходит, маленький человек»?
— Данкан! Это опасная игра! Дразня ТАКОГО наиба Свободных, вполне можно разбудить зверя, который погубит нас всех.
— Он до сих пор верит в Муад Диба, — сказал Айдахо. — В этом наша защита.
— И что он тебе ответил?
— Сказал, что это его личное дело.
— Понимаю.
— Нет… По-моему, ты не понимаешь. У тех, кто кусается, зубы подлиннее, чем у Стилгара.
— Я не понимаю тебя сегодня, Данкан. Я прошу тебя выполнить очень важную вещь, вещь жизненно важно для… К чему все эти бессвязные отвлечения?
Какая же раздраженность прозвучала в ее голосе. Данкан отвернулся к окну.
— Когда я проходил свою ментатскую выучку… Алия, было очень трудно вникнуть в работу своего собственного мозга. Сперва усваиваешь, что мозгу должно быть дозволено работать самому по себе. Это очень странно. Можешь работать своими мускулами, упражнять их, укреплять их, но мозг действует сам по себе. Порой, когда ты уже научился этому, мозг показывает тебе такое, чего ты не желаешь видеть.
— Потому ты и пытался оскорбить Стилгара?
— Стилгар не знает своего собственного мозга — он не предоставляет ему свободы действий.
— Кроме как на оргиях спайса.
— И даже там. Благодаря этому он и стал наибом. Чтобы быть вождем, он контролирует и ограничивает свои реакции. Делает то, что от него ожидают. Как только понимаешь это — постигаешь Стилгара и можешь измерить длину его зубов. — Таковы вообще Свободные, — сказала она. — Ну, Данкан, ты сделаешь то, о чем я прошу, или нет? Надо ее похитить, а выглядеть это должно делом рук Дома Коррино.
Он промолчал, пропуская ее тон и доводы через свой ум ментата. План похищения показал такую степень черствости и жестокости, что это до глубины души потрясло Данкана. Рисковать жизнью собственной матери ради приведенных ему причин? Алия лжет. Может быть, перешептывания об Алии и Джавиде — правдивы. При этой мысли у него свело от ледяного холода живот. — Ты единственный, кому могу я в этом довериться, — сказала Алия.
— Знаю, — ответил он.
Восприняв это как согласие, она улыбнулась в зеркало самой себе. — Видишь ли, — проговорил Айдахо, — ментат выучен рассматривать каждого человека как последовательность взаимосвязей.
Алия не ответила. Она сидела, погрузившись в личные воспоминания, лицо ее стало при этом пустым и отрешенным. Айдахо поглядел на нее через плечо и содрогнулся. Вид у нее был такой, словно она общалась с голосами, слышными только ей.
— Взаимосвязи, — прошептал он.
И подумал: «Нужно отбросить прежние страдания, как змея отбрасывает прежнюю кожу — только для того, чтобы обрасти новыми и принять все их ограничения. То же самое с правительствами — даже с Регентством. К сошедшим правительствам вполне можно относиться как к выкинутой при линьке ненужной коже. Я должен осуществить этот план, но иначе, чем требует Алия».
Вскоре Алия, пожав плечами, сказала:
— Лито не следует подобным образом выходить наружу в нынешние времена. Я сделаю ему выговор.
— Даже со Стилгаром?
— Даже с ним.
Встав от зеркала, она подошла к стоявшему возле окна Айдахо и положила руку ему на руку.
Он подавил дрожь, заставив себя заниматься лишь вычислениями в своем мозге-компьютере. Что-то в ней вызывало в нем бурное отвращение.
Что-то в ней.
Он не мог заставить себя посмотреть на нее. Он чувствовал запах меланжа от ее косметики. Он откашлялся.
— Сегодня вечером я займусь изучением даров Фарадина, — сказала она. — Одежд?
— Да. Ничто делаемое им не является тем, чем кажется. И мы должны помнить, что его башар, Тайканик, сторонник чаумурки, чаумас и всех других тонких способов убийства царственных лиц.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});