— Я знаю вас гораздо лучше, чем вы можете предполагать, Робин, ибо Велвет любит вас от всего сердца и часто рассказывала о вас. Я знаю, что вы хотите сделать как лучше, ведь вы всегда были так добры. Однако я не могу придумать лучшего способа, — закончила она с улыбкой, — узнать друг друга как следует, чем провести нашу первую ночь так, как она и должна быть проведена. Однако есть одна вещь, о которой я хочу, предупредить вас заранее. Несмотря на все мои годы при дворе, я осталась девственницей. И практически ничего не знаю о том, как это делается. Единственное, о чем я прошу, будьте ко мне снисходительны.
— Мне никогда и не приходило в голову, что вы можете быть не девственницей, Эйнджел, — спокойно ответил он.
В этот момент они подъехали к гостинице. Быстро соскочив на землю, Робин снял свою невесту с седла. Рука об руку они вошли в дом и поднялись наверх, в комнаты, которые граф заказал заранее. Планировалось, что Велвет и Эйнджел займут одну из спален, а джентльмены будут спать в другой. Теперь же Робин прямо провел свою жену во вторую комнату. Он забрал седельную сумку Алекса и оставил ее в маленькой гостиной, где они перед этим обедали. Оказавшись в спальне вдвоем с Эйнджел, он захлопнул дверь и накинул крючок.
— Я… У меня нет ночной рубашки, — пролепетала она.
— В ней нет необходимости, — ответил он и, заключив ее в объятия, страстно поцеловал, не услышав даже, как открылась и закрылась наружная дверь гостиной.
— Не может быть, чтобы они уже были здесь! — воскликнула Велвет. — Они наверняка подождали бы нас, Алекс.
Его глаза сверкнули, когда он увидел свою седельную сумку.
— Они здесь, Велвет.
— О, хорошо. Тогда давайте позовем хозяина и попросим его принести нам вина. Надо выпить за здоровье молодых. — Она направилась к двери, но он преградил ей путь.
— Нет, дорогая. Дверь в спальню заперта, и я не уверен, что Робин обрадуется нашему вторжению.
— Но как же без заздравной части? Что же это за свадьба, если ее не справить как следует!
Алекс улыбнулся:
— Многие молодожены обходятся без этого, Велвет. Есть другие, более важные вещи, чем свадебный кубок, в их первую брачную ночь.
Она фыркнула, но потом краска медленно начала подниматься по ее шее, пока не залила все лицо.
— О! — только и сказала она.
Алекс улыбнулся опять:
— Идите-ка в постель, дорогая. Королева устраивает утром смотр войскам, а это такое зрелище, на которое стоит посмотреть, чтобы рассказывать внукам на склоне лет.
— А где будете спать вы? — осознав вдруг затруднительность положения, спросила она.
— На полу у камина, — ответил он. — Мне приходилось довольствоваться и меньшим за свою жизнь, дорогая. Спокойной ночи.
Было холодно, и Велвет постаралась как можно быстрее скинуть платье и, оставшись в одной сорочке, нырнуть под одеяло. Из крошечного окошка до нее доносился стрекот сверчков. Веселый и успокаивающий. Она слышала, как ходит за дверью Алекс, и через некоторое время по веселому треску огня поняла, что он затопил камин. Она улыбнулась, обдумывая возможность поменяться с ним местами: ее ледяную кровать на его пол, правда, у огня.
Она стала уже засыпать, как вдруг тишину прорезал короткий, пронзительный крик! Дрожа, она села, настороженно прислушиваясь. Крик был такой жалобный. Откуда он раздался? Потом она услышала слабый стон и поняла, что он доносится из соседней спальни.
Коротко всхлипнув, она выпрыгнула из постели и бросилась в гостиную, угодив прямиком в крепкие руки Алекса. Она никак не могла унять дрожь. Алекс нежно поднял ее и, баюкая на руках, уселся в кресло у огня. Он ничего не говорил, дожидаясь, пока она успокоится. Наконец она смогла взглянуть на него и спросить:
— Вы не слышали ужасного крика, Алекс? А потом за стеной я слышала стон. Это меня так напугало. Здесь водятся привидения?
— Нет, дорогая. Здесь нет никаких привидений. Я думаю, это кричала ваша подруга Эйнджел.
— Почему она кричала так, как будто ей сделали больно? Робин никогда не причинит ей боли, — запротестовала Велвет.
— Если мужчина делает это с согласия девушки, это не считается больно, дорогая.
— Я не понимаю, — был ее ответ. — Что вы имеете в виду? Не было никакой возможности деликатно объяснить ей суть происходящего, и кроме того, подумал Алекс с раздражением, если кому ей это объяснять, то уж, во всяком случае, не ему, но сейчас выбора у него не было.
— Ваша подруга вскрикнула, когда Робин лишил ее невинности, — проговорил он ровным голосом.
— О Боже, — прошептала она, и он услышал страх в ее голосе. Она опять задрожала.
— Это делается только однажды, Велвет, — пробормотал он, безуспешно пытаясь успокоить ее страхи и прижимая ее к себе крепче.
— Я так боюсь, Алекс, — сказала она. — Я так боюсь этого дикого шотландца, который требует, чтобы я вышла за него замуж. Моя мать никогда не рассказывала, как это происходит между мужчиной и женщиной. О, я видела, как спариваются животные на ферме, но у людей ведь все не так, правда ведь? О, Алекс! Я чувствую себя такой дурочкой!
— Велвет, Велвет, — успокаивающе прошептал он ей в ухо. — Все будет в порядке, дорогая, вы совсем не должны считать себя дурочкой из-за того, что еще не знаете тайн любви. Вы еще девушка, и ваш граф будет только рад этому, прелесть моя.
Велвет взглянула на него снизу вверх. Лицо ее было залито слезами. Она была еще так молода и столь удручена горем, что его сердце чуть не разорвалось от любви к ней, но ее последующие слова повергли его в изумление.
— Займитесь любовью со мной, Алекс, — чуть слышно попросила она.
— Велвет, дорогая!
— Займитесь со мной любовью, — повторила она. — Вы мой друг, Алекс. Вы научили меня целоваться. Сейчас я хочу, чтобы вы занялись со мной любовью, чтобы я знала, чего ждать. — Она говорила вполне серьезно, и он решил воздержаться от смеха, распиравшего его.
— Дорогая, — терпеливо начал он, — будет нечестно с моей стороны взять то, что по праву принадлежит другому мужчине. Невинность можно потерять только раз.
Теперь настал ее черед улыбнуться.
— Я не имела в виду это, — сказала она. — Уверена, что в занятиях любовью есть много чего другого, помимо этого. — Велвет посмотрела на него, требуя подтверждения.
Алекс чувствовал, как от возбуждения сердце его бьется скачками. Каждый раз, оставаясь с ней наедине, он чувствовал, что хочет, хочет большего, чем просто ощутить сладость ее губ.
— Доверяете ли вы мне настолько, Велвет, чтобы поверить тому, что я скажу? Дело и том, что мы прошли достаточно далеко по тропе Эроса.
Она кивнула, лицо ее стало серьезным, а глаза широко распахнулись, как у маленькой совы.