– А кто такая эта Джулианна? – осведомилась Бриони, протягивая ей одно из многочисленных писем сестры Сета.
Джейн быстро подошла к племяннице и выхватила письмо у нее из рук.
– Это нужно положить на место.
Сунув письмо обратно в ящик, Джейн гневно воззрилась на девочек.
– Где ты была весь день? Ты совсем забыла о наших уроках. – Далия уперла руки в свои худенькие бока, с вызовом глядя на тетю.
– Отец в ярости, – ехидно заметила Айрис.
Она улеглась на кровать, даже не разувшись, и теперь болтала ногами в воздухе. В ее детском голоске прозвучала фальшивая тревога.
Джейн обвела девочек пристальным взглядом, стараясь понять, известно ли им, почему их отец гневается.
– В самом деле? – с деланой небрежностью осведомилась женщина.
– В самом деле. Ты, должно быть, сделала нечто ужасное. Мама плачет. Родители весь день не обращают на нас внимания.
– Тебе интересно, что еще у нас новенького? – пропела Айрис, спрыгивая с кровати. На девочке было платье, украшенное ворохом розовых кружевных оборок. – Мама и папа сидят в гостиной. – В ее глазах блеснуло злорадство. – Думаю, они будут рады узнать, что ты вернулась домой.
Джейн с тяжелым сердцем смотрела, как ее племянница вприпрыжку выбежала из комнаты. Женщина сознавала, что не сможет остановить Айрис и покинуть этот дом, прежде чем та оповестит Десмонда и Хлорис о ее появлении.
Внутренний голос надрывался, советуя Джейн бежать куда глаза глядят, но она расправила плечи и, сложив руки на животе, заставила себя отправиться вслед за Айрис.
В гостиную Джейн вошла через несколько мгновений после девочки, чувствуя себя так, как, должно быть, чувствует себя приговоренный к смерти через повешение, приближаясь к петле. В открытые на террасу двери задувал прохладный вечерний ветерок, охлаждая разгоряченное лицо леди Гутри.
Глаза у нее защипало, словно в них насыпали песка, и Джейн заморгала часто-часто, с ужасом осознавая, что вот-вот расплачется. Но совсем не потому, что ей предстоял неприятный разговор с Десмондом. Нет, слезы у нее на глазах выступили оттого, что Джейн вспомнила, как сегодня смотрел на нее Сет. Она уже видела этот взгляд, много лет тому назад, когда полудюжина лакеев выпроваживала его из дома Спенсеров, а Маделин преспокойно наблюдала за этим с застывшей улыбкой.
«Скажи ему, Мэдди! Скажи ему, что ты выйдешь за меня замуж!»
Этот хриплый крик до сих пор терзал душу Джейн. Тогда она могла лишь молча наблюдать за происходящим, чувствуя, как разрывается от сострадания ее сердце. Джейн не хотела причинять Сету боль. Ни тогда, ни теперь. Она желала, чтобы он был счастлив – пусть даже это означало его женитьбу на Маделин. Выражение лица Сета, когда он понял, что Маделин предала его, навсегда останется у Джейн в памяти. Оно неотступно преследовало ее, не давая покоя, и вот она увидела его вновь. Сегодня. Только теперь причиной его появления стала она.
Мысль о том, что Сет будет думать о ней плохо, уверенный, будто она поймала его в ловушку, будто она такая же обманщица и карьеристка, как и ее сестра, была невыносимой.
– Видите? Вот она, собственной персоной! – вскричала Айрис, тыча пальцем в Джейн с таким видом, словно лично оббегала весь город и наконец поймала и доставила преступницу пред очи своих родителей.
Десмонд резко обернулся в ее сторону.
– Оставь нас, Айрис.
– Но, папа…
– Немедленно! – рявкнул он.
От испуга Джейн подпрыгнула на месте, еще крепче стиснув руки. Айрис развернулась и с плачем выбежала из комнаты.
Десмонд обнажил кривые зубы в зловещей ухмылке.
– Итак, маленькая потаскушка вернулась…
Джейн поморщилась. Берта не теряла времени даром и уже поделилась своими подозрениями с хозяевами.
– Присаживайся. – Десмонд махнул рукой, указывая на диван, на котором уже сидела Хлорис. – Нам нужно многое обсудить.
Джейн с опаской покосилась на диван. Ей вовсе не хотелось располагаться рядом с невесткой.
– Перестань, Джейн. Не упрямься. Ты ведь у нас по натуре искательница приключений. – Десмонд окинул ее пылающим взором. – Если бы я только знал!.. – пробормотал он.
От столь явного намека на щеках Джейн вспыхнул жаркий румянец.
Хлорис же застыла в напряжении, и грубые черты ее лица стали еще тяжеловеснее.
– Это правда? – требовательным тоном осведомилась она. – Ты беременна?
– Полагаю, что да.
Десмонд выругался и, резко развернувшись, выскочил на террасу.
– Что ж, – вновь начала Хлорис неестественно спокойным голосом, – не вижу ничего удивительного в том, что ты навлекла на наши головы очередной скандал.
– Я никогда не навлекала скандалов на эту семью, – возразила Джейн, не собираясь молча терпеть наговоры.
Это Маркус не пропускал ни одной юбки. До самого конца… Рот Джейн наполнился горечью.
Хлорис неприятно улыбнулась.
– Да, если бы ты была Маркусу хорошей женой, ему не пришлось бы искать утешения на стороне.
В комнату с террасы быстрым шагом вошел Десмонд.
– Кто? – требовательно спросил он, и его голос царапнул воздух, словно ржавый клинок.
Хлорис со вздохом принялась разглаживать воображаемые складки на юбке.
– Какое теперь это имеет значение, Десмонд? Полагаю, что нас куда сильнее должен занимать другой вопрос: что делать дальше?
Десмонд в бешенстве окинул Джейн пылающим взором, и та заподозрила, что он не расслышал ни слова из умиротворяющей речи своей супруги.
– Кто? – вновь выплюнул Десмонд.
– Думаю, что мы должны отправить Джейн в деревню. – Хлорис многозначительно уставилась на мужа, и морщинки у нее на лбу собрались в многочисленные складки. – Никто ничего не заподозрит. В конце концов, она до сих пор пребывает в трауре.
– А что будет, когда родится ребенок? – отреагировал наконец Десмонд, обращаясь к жене, но по-прежнему не глядя на нее.
Джейн переводила взгляд с Десмонда на Хлорис и обратно, ошеломленная тем, что они обсуждают ее собственную судьбу и судьбу ее еще не рожденного ребенка так, словно ее не было в комнате, словно она не имела ни своего мнения, ни права голоса.
– Тогда мы сможем отдать ребенка в приют. И никто ничего не узнает.
Холодок пробежал у Джейн по спине, и она вздрогнула. Приподнявшись, она мертвой хваткой вцепилась в подлокотник дивана.
– Нет! – решительно заявила Джейн. – Я не позволю отобрать у меня ребенка!
В груди у нее вспыхнула жаркая ярость, прогоняя холод и обдавая женщину живительным теплом. У Джейн, собственно, не было времени, чтобы задуматься о том, какие чувства она испытывает к этому ребенку. И только сейчас Джейн начала свыкаться с существующим положением вещей. До сих пор она об этом просто не думала, пока не возникла реальная угроза потерять его. Это был ее ребенок. Ее и Сета. И никто не посмеет отнять у нее этого малыша. Во всяком случае, пока она жива.