Это и была работа по его размеру. Почти буквально.
— Ты знаешь, какая машина его? — спросил я.
Ту-Тук запрокинул голову, прям как Юл Бриннер.[9]
— Конечно! Синяя, с таким знаком на капоте.
Он выбросил свои руки под углом и они приняли форму Y.
— Синий мерседес, да? — я спросил. — Хорошо. Вот что я хочу, чтобы ты сделал….
*
Пятью минутами позже я пошел обратно вокруг дома на противоположную улицу. Затем я повернулся лицом к тому дому, где находился шпион и скорчил свой самый свирепый вид. Я указал непосредственно на занавешенные окна второго этажа, затем перевернул свою руку и изогнул свой палец в Знаке. Потом я указал на землю прямо перед собой.
Одна из штор чуть дернулась. Я медленно сосчитал до пяти и затем быстро пошел к другому пансиону, пересекая оживленную улицу.
Молодой человек лет двадцати, одетый в шорты цвета хаки и зеленую футболку, выбежал из переделанного пансиона и побежал по направлению к синему мерседесу, припаркованному на улице, дорогая камера болталась на его шее.
Я продолжал идти, не меняя темпа.
Он помчался к водительской двери, направляя пульт на автомобиль. Затем он ухватился за дверцу, но она осталась закрытой. Он бросил другой взгляд на меня, и затем попытался вставить ключ в замок. Затем он моргнул и уставился на свой ключ, с которого свисали эластичные ленточки розовой жевательной резинки.
— Я бы не беспокоился, — сказал я, подходя ближе. — Посмотрите на шины.
Молодой человек перевел взгляд с меня на мерседес и посмотрел. Все четыре шины были спущены.
— О, — сказал он. Посмотрел на ключ в жевательной резинке и вздохнул. — Ну и ну. Дерьмо.
Я остановился через машину от него и слегка улыбнулся.
— Не переживай сильно из-за этого, чувак. Я занимаюсь этим дольше, чем ты.
Он одарил меня мрачным взглядом. Затем поднял свой ключ.
— Жевательная резинка?
— Мог быть суперклей. Прими это как профессиональную вежливость. — Я кивнул на его машину. — Давай поговорим. Включи кондиционирование воздуха, черт возьми.
Он смотрел на меня мгновение и вздохнул.
— Да, хорошо.
Мы оба сели в машину. Он соскреб жвачку с ключа и вставил его в замок зажигания, но когда он повернул его, ничего не произошло.
— О. Проверьте капот, — сказал я.
Он посмотрел на меня и сделал это. Я подошел к передней части автомобиля и вновь соединил отсоединенный кабель аккумулятора. Затем я сказал — О'кей, — и он плавно завел мотор.
Как я и сказал Тук-Туку, его родственники отлично работают и они чертовски грозные.
Я вернулся в машину.
— У тебя есть лицензия?
Молодой человек пожал плечами и повернул регулятор температуры до глубокой заморозки.
— Да.
Я кивнул.
— Как долго?
— Не очень.
— Полицейский?
— Из Жульет, — сказал он.
— Но не сейчас.
— Не вписался.
— Почему ты наблюдаешь за моим домом?
Он пожал плечами.
— Я взял ипотеку.
Я кивнул и протянул руку.
— Гарри Дрезден.
Он нахмурил брови.
— Ты когда-то работал на Ника Кристиана в Оборванном Ангеле?
— Да.
— Ник имеет хорошую репутацию. — Казалось, он пришел к какому-то заключению и пожал мою руку с определенной долей смирения. — Винс Гравер.
— Тебя наняли шпионить за мной?
Он пожал плечами.
— Ты висел у меня на хвосте прошлой ночью?
— Ты знаешь правила, мужик, — сказал Гравер. — Если ты взял чьи-то деньги, то ты должен держать язык за зубами.
Мои брови взмыли вверх. Большинство частных сыщиков не вели бы себя так сдержанно с учетом обстоятельств. Это заставило меня еще раз взглянуть на него. Худой, сложенный как человек, который бегает, или ездит на велосипеде по выходным. Ничем не примечательная ровная стрижка. Умеренно коричневые волосы, умеренный рост, умеренно карие глаза. Была только одна исключительная черта в его внешности — не было ничего исключительного в его внешности.
— Ты должен держать язык за зубами, — согласился я. — До тех пор, пока не начинают причинять боль людям. Тогда становится сложно.
Гравер нахмурил.
— Причинять боль?
— За последние двадцать четыре часа была два покушения на мою жизнь, — сказал я. — Посчитай.
Его взгляд сосредоточился на дальнем конце улицы, на расстоянии, и поджал губы.
— Проклятье.
— Проклятье?
Он угрюмо кивнул.
— Плакал остаток моего гонорара и оплата расходов.
Я выгнул бровь на него.
— Ты полагаешься на клиента? Просто так?
— Соучастник — мерзкое слово. Лучше — кающийся.
Сообразительный малыш. Сообразительнее чем я, когда только получил лицензию частного сыщика.
— Мне нужно знать, кто стоит за тобой.
Гравер обдумывал это с минуту. Потом сказал:
— Нет.
— Почему?
— Я взял за правило не волновать клиента и отшивать людей, замешанных в убийстве.
— Ты потерял работу, — сказал я. — Что, если я найму тебя?
— Может, ты не прочитал часть книжки? — буква «Р» в «ЧР» сокращение от расследования, а не от слова разглашение.
— Может, я вызвал копов. Может, я сказал им, что ты замешан в нападениях.
— Может, ты не сможешь доказать эту хрень, — Гравер тряхнул головой. — В этом бизнесе ты голову не сохранишь, если не можешь держать язык за зубами.
Я откинулся в кресле и скрестил руки, изучая его с мгновение.
— Ты прав, — сказал я. — Я не могу нанять тебя. Поэтому я спрашиваю. Пожалуйста.
Он все еще смотрел сквозь ветровое стекло.
— Почему они охотятся за тобой?
— Я защищаю клиента.
— Пожилого мужика в инвалидной коляске.
— Да.
Гравер покосился на меня.
— Выглядит как трудный случай.
— Ты даже не представляешь.
Минуту мы посидели в кондиционированном воздухе. Потом он взглянул на меня и встряхнул головой.
— Ты кажешься разумным парнем, — сказал Гравер. — Надеюсь, ты выживешь. Разговор окончен.
Я подумал о том, как выбить правду, но я прожил здесь достаточно долго, чтобы распознать неподдельно твердо настроенного, если я его увижу.
— У тебя есть визитка?
Он полез в карман рубашки, достал простую белую визитку со своим именем и номером телефона и передал ее мне.
— Зачем?
— Иногда мне требуются субподрядчики.
Он поднял обе брови.
— Кто-то, кто знает, как держать язык за зубами. — Я кивнул ему и выбрался из машины. Прежде чем уйти, я наклонился и взглянул в боковое стекло. — Я знаю механика. Я позвоню ему, он приедет. У него в грузовике стоит компрессор, и он может накачать тебе шины. Я оплачу это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});