Читать интересную книгу Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти - Денис Абсентис

При синергизме с марихуаной эффект тем более непредсказуем. А уж прием грибов или других галлюциногенов вместе с алкоголем — это просто ночной кошмар любителя трипов. В случае же средневековых отравлений спорыньей на эргоалкалоиды накладывалось лечебное вино из мандрагоры.

Мандрагора — это практически всегда «бэд трип». Под действием ее холинолитических веществ можно увидеть что угодно и ни на секунду не усомниться в реальности увиденного. Трип не контролируем, это именно истинные галлюцинации — собирать грибы на ковре, курить несуществующую сигарету и т. д. Ниже приведены характерные отрывки из анонимных отчетов в интернете.

Из эксперимента 35-летнего мужчины, решившего попробовать принять скополамин:

Спустя час: человек начал бредить. Упадок сил, заканчивающийся неуклюжей ходьбой. Ускоренное сердцебиение.

Спустя 2 часа: полный упадок сил. Человек может только ползать, плохо воспринимает на слух, зрачки чудовищно расширены. Цвета воспринимаются ярко, как после употребления гашиша. Текст кажется расплывчатым. Ориентация нарушена.

Спустя 3 часа: стены дышат, окружающие объекты стали живыми, приобретя кошмарный вид. Реальность полностью искажена, только галлюцинации.

Спустя 4 часа: сил вообще не осталось. Чтобы поднять палец, кажется, что нужно приложить сверхчеловеческие усилия. Человек чувствует, что какая-то сила придавливает его к кровати, парализуя его. Реальность заполнена «живыми» формами и расплывчатыми пятнами. Горло пересохло, язык как будто в песке вываляли. Человек не понимает, где он, кто он, не знает, живой ли он.

Другой алкалоид мандрагоры, атропин, усиливает дыхание, в высоких дозах стимулирует кору головного мозга, вызывает психомоторное возбуждение, зрительные (яркие, устрашающие) галлюцинации, беспокойство, бред и эпилептиформные судороги с последующей потерей сознания. Схожи и эффекты гиосциамина, добавляя припадки безумия, умопомешательство, ослабление мышления. Как может действовать корень мандрагоры в целом, видно из следующего отчета:

Опыт принятия корня мандрагоры (трип-репорт про мандрагору)

Маленький кусочек диктофонной пленки записанной во время мандрагора-трипа (участники EM, Ян):

ЕМ: — Вот черт, становиться жарко.

Ян: — Ну, все как в прошлый раз.

ЕМ: — Ага. Не, не могу, пора футболочку снимать.

Ян: — Рожа у тебя красная.

ЕМ — Да пошел ты!

(Смех)

ЕМ: — Слушай, Ян, тебе не кажется, что горелым пахнет?

Ян: — Все в норме.

ЕМ: — (в голосе растущее беспокойство) Ян, где ты? Я не вижу тебя, перед глазами муть. Ян, гнида — кончай эти игры. Где ты?

Ян: — Да тут я, тут. Успокойся, сядь. Дыши. Ты меня слышишь? На меня посмотри, посмотри на меня…

ЕМ: — Ян, не молчи. Ян — пожар. Точняк, горим. Уходим. Где ключ от двери. Ты где? Урод, ты меня закрыл, я сгорю тут.

Ян: — Тихо, тихо. Воды хочешь? Упокойся. Я буду говорить, слушай мой голос. Хватайся за мой голос. Слушай только меня.

(По словам Яна, в это время я бегал по комнате с закрытыми глазами, бился об дверь, и орал в полный голос)

ЕМ: — Все, пошли вы все! Уроды. Ненавижу. Как же жарко. Ян, сволочь, выпусти меня отсюда. Ну давай, (всхлипывания), давай гад.

Ян: — Расскажи что ты видишь? расскажи что ты видишь? расскажи что ты видишь? расскажи что ты видишь? расскажи что ты видишь?

ЕМ: — (в голосе отчетливо сквозит истерия) Огонь. Повсюду огонь. ААААААА. Огонь.

Ян: — Огонь где? Где ты по отношению к огню?

ЕМ: — Везде, везде огонь. Жарко. Огонь на стенах, везде. Везде.

Ян: — Где ты по отношению к огню? Я буду говорить, слушай мой голос. Где ты по отношению к огню?

ЕМ: — Я не знаю, тут жарко. Тут огонь. Огонь. (крик)

ЕМ: — Змеи, откуда здесь змеи, пошли прочь. Уберите их…

Ян: — Где змеи? Ты не боишься змей.

ЕМ: — Они из ОГНЯ. (крик) Убирайтесь. (крик)

(По словам Яна тут со мной случилось что-то типа эпилептического припадка, в течение которого я выкрикивал «огонь» и некие нечленораздельные звуки вместе с хрипами и шипением. Он продолжался минуты три, сопровождался судорогами и конвульсиями. И завершился. Полнейшим успокоением.)

Как Вы понимаете, тут маленький кусочек трипа, который был настоящим помешательством.

Что могло получаться в прошлые века от наложения галлюцинаций от спорыньи на впечатляющие эффекты от употребления мандрагоры? Вряд ли найдется много желающих побывать в этом пласте средневековой реальности. Но именно в таких условиях развивалась безумная охота на ведьм.

Глава 18

Ламии доктора Мюллера

Практика борьбы с ведьмами инквизиторов Якова Шпренгера и Генриха Крамера (Инститориса) стала источником вдохновения не только для их печально знаменитого «Молота ведьм». В старом городе Констанце, что при истоке Рейна из Боденского озера, и где в начале того же XV века вместе со своими трудами уже был сожжен чешский мыслитель Ян Гус, за работой инквизиторов с интересом следил доктор права Падуанского и профессор Констанцского университетов Ульрих Мюллер, более известный под латинизированной фамилией Молитор.

Ведовство пришло в Германию поздно, и до 70–80-х гг. XVI в. процессы против ведьм отнюдь не были часты. В других европейских странах ведьм судили с XV столетия, в особенности в Южной Франции и в альпийских областях Италии, откуда явление перетекло во французские Альпы, Швейцарию и Тироль. Профессор юриспруденции в Констанце Ульрих Молитор адресовал эрцгерцогу Сигизмунду Австрийскому книгу о ведовстве, материалом для которой послужили преследования ведьм инквизитором Генрихом Инсисторисом в Тироле с августа по октябрь 1485 г.[413]

Изданный впервые в 1488 или в 1489 году (точно неизвестно), трактат Ульриха Молитора «О ламиях» (De laniis et phitonicis mulieribus) перепечатывался 16 раз до 1500 года на латыни и немецком, и до конца XV века превосходил по популярности сам «Молот ведьм». Книга построена как диалог, в котором обсуждались актуальные в то время вопросы: могут ли ведьмы и чародеи принимать другие формы, вредить младенцам, вызывать половое бессилие, предсказывать будущее, и могут ли от совокупления с демоном рождаться дети. Трактат обычно был снабжен шестью иллюстрациями (иногда их было больше или меньше), которые несколько отличаются от издания к изданию. Одна из гравюр, иллюстрирующих вред ведьм, довольно характерна. Обычно она описывается как «Ведьма-лучница, чьи магические стрелы поражают соседей»[414].

Molitoris, Ulricus. De laniis et phitonicis mulieribus. Strassburg: Johann Prüss,1489

Эту известную гравюру сейчас можно заказать во множестве печатных фирм в интернете. Называется она «Ведьма околдовывает ореховой стрелой» или «Колдунья наводит порчу на ногу крестьянина». Но что это за «порча», и почему ведьма стреляет именно в ногу?

Историки и искусствоведы об этом мало задумывались. Точнее, не задумывались вовсе. Ведь и так все понятно — ведьма приносит вред по определению. Века господства демонологии не прошли даром. Ну а если такой вопрос все же кому-нибудь пришел бы в голову? Ответ, надо заметить, лежит на поверхности — стоит лишь заглянуть в таблицу Гирша[415]. За два года до выхода книги Молитора Германия оказалась широко поражена эрготизмом, причем его гангренозной формой, которой там уже давно практически не было (более ранние эпидемии Гиршем не отмечены, но он упускает пляски св. Витта). В некоторых изданиях трактата Молитора (обычно Иоганна Отмара или Иоганна Прюсса) крестьянин на гравюре ничего в левой руке не держит, а его пальцы и кисти рук выглядят очень характерно для симптомов «злой корчи» («руки загибаются ладонями внутрь, пальцы корчатся»[416]), да и целится ведьма направленно именно в ступню. А ступни при огне св. Антония поражаются обычно в первую очередь. Вероятно, болезнь развивалась в переходной форме к гангренозной.

Широкое распространение эпидемии 1486 года подразумевает, что с первой зафиксированной эпидемии IX века спорынья в Германии крепко прижилась. Паразитный грибок не мог появиться сразу на всей территории внезапно и неожиданно. Но, постепенно распространяясь, он приводил к небольшим вспышкам заболевания, которые остались хронистами не отмеченными, к пляске св. Витта, которую некоторые ошибочно с эрготизмом не связывают, а также к психозам и галлюцинациям, что, скорее всего, как раз и могло явиться поводом к мыслям об охватившем страну колдовстве. Вероятно, не случайно годом раньше инквизитор Крамер искал ведьм в Тироле именно с августа по октябрь. При этом про обвинения ведьм, например, во Франции мы можем иногда прочитать: «Некоторых из них обвиняли в смерти людей и животных от эрготизма — болезни, которую вызывает употребление в пищу зараженного зерна, что часто случалось во Франции XVI–XVII вв.»[417], а в Германии такие обвинения не были распространены. Хотя ситуация была схожей, но в Германии болезнь чаще проявлялась в виде конвульсий, а ведьм стали обвинять позже — только когда демонологические работы, подобные трактату Молитора, сформировали определенные стереотипы.