«Он не дитя, Белам. Ты знаешь это. Он самое опасное создание. Сейчас он слаб, но каждый день становится сильнее. Смертоноснее. Кроме того, когда дело касается его, ты слабеешь».
«Я не слаба,» — она никогда не была слабой. — «Не путай милосердие со слабостью. Уверяю тебя, если для нас он будет потерян, я самолично перережу ему горло и доставлю его сердце тебе».
Иначе, он уничтожит все, что она любила.
Проблема в одном, он быстро становился наиболее любимым ей человеком.
«Ты исполнишь свой долг,» — Сраоша покинул ее.
Да, она исполнит свой долг и обещание братьям.
Даже если это убьет ее.
И особенно, если это означало убить Ника.
Глава 9
В виде ворона, Калеб резко затормозил, когда нашел Ника в последнем месте на которое мог подумать.
В центре ада под защитой Торна. А если быть точным, в офисе Торна, обучающимся борьбе на мечах…
Яркое летнее солнце освещающее самый темный угол Тартара или снег в Новом Орлеане в Августе более вероятны, чем то, что он увидел с помощью своих сил внизу, в темном особняке. Торн ненавидел всех. Нет, не ненавидел. Это слишком мягко передает все то полное неуважение и презрение, которое он испытывал к каждому живущему существу. Его ненависть была столь сильна, что практически сочилась из его пор.
Несколько веков назад они были дружны. Настолько, насколько можно дружить с созданием вроде Торна, который доверял другим, чтобы сделать им гадость. Забавно, но именно это и свело их вместе – их общее презрение и недоверие ко всем во вселенной.
Как истинный нигилист, Торн не верил ни во что. И никто и ничто не верили ему.
Ну, не совсем правда. Калеб верил в желание Торна убивать всех вокруг него, особенно, если он находил их раздражающими.
Это плохо. Вызывать симпатию у Торна, это как пытаться подружиться с голодным медведем. Он посмотрит на тебя и подумает — «обед».
Но все же он защищал и обучал Ника.
Кстати говоря о сумашедствии. Это противоречило всем известным Калебу законам природы. Никогда кобра не будет спать с мангустом. Это как фанаты футбольных команд Луизианы и Алабамы на пикнике вместе, и один тушит другого, если тот случайно загорелся.
Ага, как если бы бог войны Арес собирал цветочки с группой девочек-скаутов.
И все это было более вероятно, чем Торн, помогающий Нику.
И Калеб отказывался верить, что тут не было никаких эгоистичных мотивов. Должна быть какая-то выгода для Торна, иначе он бы не стал это делать.
Но какая?
Сложив крылья, Калеб нырнул вниз, чтобы влететь в открытое окно.
Пожалуйста, пусть Торн не будет законченным садистом, и там не будет стекла…
* * *
Впервые, Ник услышал говорящие голоса. Некоторые принадлежали духам умерших, отражением их жизней, заключенных в ловушку. Но большинство принадлежало живым… мысли во вселенных, никогда не оставляли чувствительных к ним, которые могли послушать их личные тайны. А оставшаяся часть была предупреждениями от живых существ, с которыми люди не умели общаться.
И все что нужно делать – слушать.
Это как ловить радио волну. Вначале лишь шумы, а затем над ними проясняются звуки. Чем осторожнее поворачиваешь, тем чище они становятся. И когда подберешь нужную чистоту, услышишь любой нюанс.
Торн обхватил голову Ника своей массивной ладонью.
— Сейчас ты слышишь звуки жизни. Почувствуй свое в ней место и осознай, насколько она огромна. Как много созданий называют ее домом.
Он был прав, она огромна. Но…
— Столько людей испытывают боль, — это подавляло. Он знал, что люди страдают, но слышать это в живую…
Совокупность их боли заставило его открыть глаза. Хотя он чувствовал себя одиноким в своих страданиях, но понял, что он был одним из миллионов, что испытывали то же самое разочарование, что они были одни, и никто не понимал их ситуацию. Что они не могли контролировать то, что грызло их души, одну за одной, пока они не умирали от шока.
Торн сузил свои загадочные зеленые глаза.
— Все испытывают боль, Ник. Просто некоторые скрывают ее лучше других. Как когда-то красноречиво сказал Уильям Голдмен «Жизнь это боль, Ваше Высочество. Кто говорит иначе, точно пытается что-то продать».
Ник кивнул, когда наконец понял.
– Весь смысл жизни – научиться жить с последствиями неверно принятых решений.
Торн нахмурился, будто пытаясь прочитать его мысли.
— Откуда ты это узнал?
— Так часто говорит Калеб.
Он нахмурился еще сильнее, пока не понял что-то.
— Ты говоришь о демоне, Малфасе?
И словно по совпадению, появился ворон, пролетев между ними, разделяя их.
Развернувшись лицом к ворону, Торн достал свой мечь для боя.
С яркой вспышкой ворон стал Калебом в полном демоническом обличии. Черные доспехи, которые он носил, казалось кровоточили из каждой трещинки. Красные ручейки текли по металлу и беззвучно падали на пол. У него были длинные рыжие волосы и желтые, как у змеи глаза. Словно этого было недостаточно, его кожа была красной, как то, что сочилось из его доспехов. Его черные, кожаные крылья были раскрыты, и дергались, словно в ожидании атаки Торна.
— Чувак, — сказал Ник сухо. – Нам нужно повидаться с пластическим хирургом, чтобы обсудить твой неудачный, данный при рождении дефект. И рыжие волосы… правда? Нам нужно поговорить с Лореаль. Лучше нейтральный черный. Понимаешь? Он не будет так плохо контрастировать с тоном твоей кожи.
Раздраженно обнажив клыки на Ника, Калеб отошел в сторону, расчищая путь для Торна, он махнул руками в сторону Ника.
— Если хочешь убить его, Торн, то я не возражаю.
Торн засмеялся.
— Сколько дураков купилось на эту тактику?
— К сожалению, недостаточно. Он все еще жив. И вот я здесь… — Калеб наклонил голову на бок, пристально изучая Торна. Его глаза сузились на мече, который Торну нужно было опустить.
— Мы деремся?
— Не знаю. А ты собираешься нападать?
— Если только ты нападешь на мальчика.
— Ну, тогда… — Торн убрал оружие, и покачал головой, глядя на Калеба. – Не могу поверить, что Адариан может тратить таланты хорошего даева на присмотр за младенцем.
«Даева» — так называли вид демонов Калеба. Хотя они классифицировались как демоны среднего уровня, но сила Калеба была увеличена, и он был гораздо выше этого. А еще у него были силы, которыми большинство даева не владели. Для этого была какая-то причина, но Калеб не хотел делиться. Даже когда Ник умолял.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});