Он, конечно, не слышал, о чем до того шел разговор, но по паузе понял состояние нашей компании…»
Золотухин жаловался: «В Ленинграде меня замучили: «Правда, что он женился на Влади? А в посольстве была свадьба? Они получили визы и уехали в Париж?» Даже коллеги-актеры (например, Стржельчик и Соломин) не могут удержаться от вопросов: «А правду говорят, что он принял французское гражданство? Как смотрит коллектив на этот альянс? По-моему, он ей не нужен…» В самом театре – недоумение и все те же «слухи, как старухи…» Режиссер-практикант Геннадий Примак, пробовавший себя в «Тартюфе» и «Что делать?», по простоте душевной сунулся к Высоцкому: «У меня тут спрашивают…» Владимир рассвирепел: «Ну и что, ну и что, что спрашивают, ну, зачем мне-то говорить об этом? Мне по пятьсот раз в день это говорят, да еще вы тут…»
«Кумир нарушил правила игры, – был прав Валерий Золотухин. – Любовь и роман с Мариной обернулись ему ненавистью толпы. Толпа не может простить ему измену с западной звездой…» А еще точнее высказался актер Зиновий Высоковский (бывший коллега Владимира Семеновича по Театру миниатюр): «Володя совершил небывалое – женился на француженке, на всемирно известной, красивейшей женщине. Мужское население СССР даже во сне такого в то время представить себе не могло… Он украл мечту всех мужчин Советского Союза!»
В глазах родителей Высоцкого роман сына с иностранкой (!) выглядел безусловным политическим скандалом и сулил неприятности.
Семен Владимирович вломился в квартиру младшего брата и, не успев отдышаться, прямо с порога, признался:
– Лешка, я только что с Лубянки…
– Вызывали, что ли? – спокойно спросил Алексей.
– Нет! Сам пришел, заявил, что мой сын женился на иностранке. Как только разрешили?
Выдержки бывшему боевому летчику было не занимать: «Ты думаешь, они этого не знали?»
– Дело не в этом, ты, Леша, ни черта не понимаешь!
– Ну и что же они тебе сказали?
– Сказали: «Спокойно, товарищ Высоцкий. Мы в курсе. Она – член Французской компартии».
– Ну вот и спи спокойно, Сеня.
– Как же, уснешь тут!..
* * *
Когда ее спрашивали: «Ты что, во всей Франции не смогла найти себе мужа?» – она задиристо отвечала: – «Там – шарман, а здесь – мужик…»
«Мужик», само собой, хотел жрать.
По мнению друзей, Марина была прекрасной кулинаркой. Фирменное блюдо? Она гордилась, что их было много – и спагетти в разных видах, и японские блюда из сырой рыбы. А острые соусы, которые она сама придумывала?!. К французской кухне относилась напряженно – «требует чересчур много времени». Из русской предпочтение отдавала борщу и супам. Впрочем, Володе было совершенно все равно, что он ест. «Так что не этим я его заманила. Мог съесть ломоть хлеба с чаем – и остаться довольным», – улыбалась она. Занимался ли кулинарией сам Высоцкий? Случалось. Но не часто. Да и то, разве что яичницу и поджарить кусок мяса.
В Москве она безропотно ходила по полупустым гастрономам, сдавала пустые бутылки, наводила порядок в квартире, пылесосила, выносила мусор. Сосед по Малой Грузинской, художник Гриша Брускин, вспоминал, как «позвякивая пустыми бутылками в плетеной корзине, спешила в приемный пункт стеклотары красивая Марина Влади».
Марина с удовольствием обучала мужа секретам мастерства вождения авто. Сама она управляла любым автомобилем просто великолепно, считал режиссер Виктор Туров, машины знала и чувствовала прекрасно. Обучая Володю и приручая его к рулю, она сильно переживала за него. У нее автоматизм вождения автомобиля был выработан до идеальности.
К слову, Марина Влади так же прекрасно справлялась с управлением спортивных самолетов.
При всей своей самостоятельности и независимости ей порой просто нравилось подчиняться, следовать Володиным советам, требованиям, просьбам. И в этом была своя мудрость. Ей казался убедительным такой пример: «Я бросила курить, когда меня попросил об этом Володя. Я бросила мгновенно и навсегда».
Она только в превосходной степени говорила о своем «Володье»: «Он был очень-очень нежный. С ним было так легко жить… Когда был в своем нормальном состоянии, он был мягким, добродушным, тактичным и очень щедрым. Он был работяга. Работал днем и ночью. В этом смысле он был очень сильным, но не был «твердым».
Да он и сам об этом знал:
Я не был тверд, но не был мягкотел…
Близко наблюдая семейную жизнь друга и соседа по Малой Грузинской, режиссер Александр Митта считал определяющей роль Марины: «Она спасала его от многих сложностей жизни. Но это не то, что она, размахивая крыльями, порхала, как ангел, над семьей… Нет, но она действовала успокаивающе… Она мотается из Москвы в Париж, из Парижа в Москву по первому намеку, что у Володи что-то не так, бросает все, детей под мышку – и сюда… Надо было сделать так, чтобы все эти сложности таились только в ней, чтобы они никому не были заметны, чтобы для Володи было лишь успокоение, только окружить его заботой… А у нее свои заботы: она – актриса, талантливая, в расцвете, пользующаяся спросом, продюсеры отказываются с ней работать. Они отыскивают выгодные контракты, а Марина отказывается…
Все праздники мы отмечали вместе у нас дома: и Володины дни рождения, и театральные премьеры, и Новый год, и Пасху, и Рождество, – все что угодно. И 1 Мая нужно было посидеть, и 7 Ноября – непременно. Любым случаем пользовались, чтобы собраться вместе… Когда Марина только появилась в нашей компании, она как-то сказала: «Ваше счастье, что вы не понимаете, насколько бедны!»
А им ведь просто не с чем было сравнивать.
* * *
В жизни Влади и Высоцкого постоянно присутствовал VIP (очень важная персона) – телефонистка международной станции, «07 – мадонна», владевшая магическим даром – сокращать любые расстояния между ними.
Для Марины Влади ее телефонный аппарат был почти что живым существом – «бурный, временами слишком молчаливый, ненавидимый или любимый». Телефонистки, незримые свидетельницы взрывов нежности и любви, их ссор и размолвок, помогали Высоцкому отыскивать жену по всему белому свету. Они находили ее в Риме, в кресле парикмахера, на съемочных площадках в Мексике, Южной Америке или Испании только ради того, чтобы он получил возможность сказать своей Мариночке, как он ее любит. Именно в данную минуту.
Люблю тебя теперьБез обещаний: «Верь!»Мой век стоит сейчас – я вен не пережу!Во время – в продолжение «теперь» —Я прошлым не дышу и будущим не грежу.
И в телефонную трубку через все границы неслись слова: «Ну что, моя ласточка?.. Ну, Маринчик, я даже не знаю… Про что? Ну? А-а-а… Что ты говоришь? А где вы были?.. Да? Ну и больше ничего? Ну, в общем… Что? И что?..»