собой заложников я вообще молчу. Сама решила, сама сделала. То, что я как бы тоже имею право участвовать, тебя совершенно не волновало. То, что потерять тебя для меня почти также болезненно, как Эдика, тебя не беспокоило. Работа в команде — вот ключ к успеху. Ты должна это знать. Лишь вместе получится преодолеть препятствия, выжить, выстоять. Но это невозможно без того, чтобы все поддерживали друг друга. И да, поступались своими интересами, когда требуется. У тебя же, в твоей системе координат, уступать должны только тебе. А не ты.
— Не правда… — негромко возразила она.
— Правда! Ещё как правда! Если отбросишь свою гордость и проанализируешь события, то поймаешь, что это так. Да я, в принципе, не против. Ты такая, какая есть. Эдик тебя любит — это главное. Но стоило мне немного тебя потревожить, заставить поступить так, как тебе не хочется, потребовать исполнения обязанностей на благо семьи — и вот я уже злодей вселенского масштаба! А ведь продолжение рода для аристократов — это обязательное условие. Нельзя иначе. Корсика — не Империя. Если нет ребёнка, то… Детка…
Лорд быстро встал и подскочил к девушке, успев подхватить. Милли вдруг резко стало плохо, и она снова чуть не упала. Крафт заботливо усадил невестку на своё место. Себе же пододвинул другое кресло.
— Может позвать врача? — встревожено спросил дядя.
— Нет. — Милли инстинктивно массировала виски пальцами. — Таня сказала, в моём положении такие обмороки совершенно нормальны. Лечения не требуется. Нужно просто пережить этот период. Дядя, — обратилась она к лорду, — но если моя беременность так нужна была вам, почему вы просто не сказали?
— Я не сказал?! — рьяно воскликнул Крафт, ударив себя ладонью в грудь. — Да я постоянно твердил! Попугай, и тот повторяет заученную фразу реже! Сколько раз я говорил тебе, что нужен ребёнок, что это прямая обязанность любой замужней леди, что иначе ника нельзя! Меня разве кто-то слушал? А ведь если нет потомства, род под угрозой. Такие у нас правила на Корсике. Наследники обязательно должны быть в любой знатной семье. Иначе теряется статус и положение. Я сейчас на вершине. Враги со всех сторон. Ты и сама это знаешь. Дети, наследники, необходимы как воздух. Иначе мой трон правителя расшатают и опрокинут.
— Ладно. — Милли откинулась на спинку кресла. — Я вас прощаю. Но, пожалуйста, очень вас прошу, больше так никогда не делайте! Обещайте!
— Хорошо. Но и ты пообещай считаться с интересами семьи. После первого ребёнка нужен будет и второй, и третий. Сразу тебе об этом говорю, чтобы потом не устраивала истерик.
Милли взяла со столика чайник и налила себе отвар. Взяла чашку, хотела отпить, но лорд вырвал ёмкость из её рук.
— Эй! — возмутилась она. — Вы чего?
— Беременным нельзя травяной отвар. — лорд сам сделал глоток из похищенной чашки. — Это может навредить ребёнку. Ты теперь обязана думать обо всём: что ешь, пьешь, чем дышишь.
— Вы — зануда! — Милли страдальчески закатила глаза. — Прям как она. — девушка кивнула в сторону портрета Элис.
— Не говори плохо о матери! — строго сказал Крафт. — Она наверняка очень любит тебя, хоть ты и знатная колючка!
— Любит — это да, но она без конца хочет всё контролировать. Прям как вы. Мама постоянно диктует, что я должна делать, как поступать, о чем думать! Она до сих пор считает меня маленькой девочкой и не признает как личность. А вы, Крафт? Вы любите её? — вдруг перевела она тему, — Всё хотела спросить, но не к месту было. Все эти ваши посиделки около портрета мамы, это стремление узнать, где она… Раньше я думала, вы хотите её убить, поэтому ищите, но сейчас считаю по другому. Так где правда?
Лорд ответил не сразу. Он встал с кресла, начал мерить шагами комнату. Потом подошёл к окну и принялся разглядывать сад. Что он мог видеть в полутемных аллеях, так и осталось загадкой.
— Я люблю её, — наконец сказал он, продолжая глядеть в темноту, — всегда любил. Даже когда она сбежала. Даже когда я думал, что она хотела моей смерти, взорвав шахту. Я всегда любил Элис. И хотел убить тоже. Тебе кажется подобное сочетание невероятным?
— Нет. Почему? Очень даже верю. Но буду благодарна, если объясните.
— Что тут объяснять? Я полюбил твою маму, когда она была моей женой. Это произошло не сразу. Первое время я видел в ней только рабыню, которая должна играть свою роль. Но потом… Не знаю как, но твоя мать привязала меня к себе. Крепко, сильно. Ни одна женщина, ни до, ни после неё не была мне так дорога. А она… Бросила меня, предала. Взорвала шахту и убежала. Конечно я злился! Приказал твоему отцу её убить. Но он… Эх, проказник! Женился, вместо того, чтобы выполнить задание. Но я его не виню. Сложно не попасть под чары твоей мамы… Вот и Алекс попал… И пропал… Но эту историю ты знаешь лучше меня. Я же… Я же все эти годы был уверен, что Элис мертва. В тот день, когда Алекс кинул мне на стол папку с делом твоей мамы, с доказательствами её смерти… Я готов был вырвать на себе все волосы, если б они у меня имелись. Я выл, лез на стены. Но изменить уже ничего нельзя. Ни об одном своём приказе я не жалел так, как об этом. Я никогда не прощаю врагов и предателей, плачу по счетам. Ты и сама знаешь. Но Элис… Узнав, что её больше нет, я сам готов был отправиться вслед за ней. Тогда я и приказал написать этот портрет, что висит теперь здесь. В память о ней… Когда же, много лет спустя, я нашёл у Эдика твою фотографию… В моём колье… Признаюсь честно, первой мыслью было уничтожить вас всех. Всю вашу семейку. И я попытался найти вас. Но твой папаша так надёжно спрятал свою семью, что я ничего не обнаружил. Никаких следов. Да! Алекс прекрасно знал своё дело. Правда, его своевольная доченька, по свойственной ей привычке, совершенно наплевала на требования безопасности. И тебя я нашёл. Дальше ты знаешь. Я хотел разделаться хотя бы с тобой, но передумал. Теперь ты часть семьи.
Крафт замолчал. Тяжело вздохнул и вернулся в кресло.
— А мама? — спросила