— Клянусь, — на руке Гевина снова возник свет, подтверждая соглашение.
Все, кроме Снейпа, опустили палочки.
— Что-то вы очень вовремя появились, почти сразу после Фенрира. А может, это ловушка и ты после ритуала направишься прямиком к Лорду? — профессор не хотел рисковать, даже Непреложный обет его не устраивал полностью, слишком сильно рисковали дорогие для него люди. — Какая тебе польза от участия в этой ситуации, ведь, если об этом кто-то узнает, мы все займем кровати в Святом Мунго рядом с Долгопупсами.
— Меня попросил вам помочь Тео, и я верю сыну, что это важно, — спокойно ответил Гевин Нотт, ничуть не смутившись от вопроса. Все знали о подозрительности Снейпа, тот всегда досконально выяснял причины тех или иных поступков. — Что касается Фенрира, я знал, что Лорд послал его к Малфою с поручением, но не знал, когда он у вас появится. О том, что волк уже ушел, мне тоже сказал Тео.
Взоры всех взрослых в комнате обратились на подростка. И хотя Теодор чувствовал себя неуютно от такого внимания, он постарался не выдать своих переживаний, зная, что от его поведения зависит сейчас слишком многое.
— Материнское наследие, — задумчиво проговорил Люциус. — Что ж, это многое объясняет.
— Там Драко проснулся, — неожиданно сказал младший Нотт, абсолютно точно уверенный в своих словах. — И по-моему, он снова погрузился в воспоминания.
Леди и лорд Малфой, ни слова не говоря, взяв листок с адресом родового особняка Блеков, отправились в комнату к сыну.
— А с вашим другом ничего не случится, — слизеринец обернулся к Блеку. — Он вернется, просто станет другим.
Блек смотрел на подростка, зная, что спрашивать и уточнять что-то бессмысленно, но слова, сказанные про друга, зародили в его сердце надежду на благополучный исход.
— Это все хорошо, — слизеринский декан привык исполнять свои обязанности даже в экстремальных ситуациях, — но вам, молодой человек, давно пора быть в школе в кровати. Я сейчас отправлю вас камином.
— Нет. Меня ждут, я должен вернуться тем же путем, каким и вышел, — голос подростка был твердым, не позволяющим сомневаться в нерушимости его решения. Тео очень не хотел раскрывать имя ожидающего, но и вернуться сам не мог. Слизеринец прекрасно понимал, что решительная гриффиндорка никогда его не простит, если он оставит ее выбираться самостоятельно.
— Ждут, говоришь… И могу побиться об заклад, что ты не назовешь, кто именно тебя ждет, — вопрос почему-то задал Блек, лукаво смотря на подростка. — А случайно не в Визжащей хижине тебя дожидаются?
Ошеломленный Теодор смог только кивнуть.
— Даже так. Кажется, я догадываюсь, кто тебя ждет. Ну что ж, парень, этому легко помочь, — Блек взял со стола перо и, проделав необходимые пассы, протянул его подростку. — Держи, это порт-ключ на место встречи.
— Не хочу вас обидеть, но вы ничего не перепутали? — вид Сириуса не внушал особого доверия Тео. А брать у незнакомого человека волшебные предметы ему было запрещено еще с раннего детства.
— Вот же настоящий слизеринец, — усмехнулся анимаг. — В это место я смогу сделать порт-ключ ночью с закрытыми глазами.
— Сказываются годы бурной юности, — не мог не вставить шпильку профессор.
— Господа, у нас сейчас нет времени обсуждать наше темное прошлое. Как я понял, на кону наше возможное будущее. Тео, отправляйся. Невежливо задерживаться дольше необходимого, — старший Нотт подошел и, не стесняясь присутствующих, обнял сына. — На выходных я буду ждать тебя в замке, нужно будет много чего обсудить.
Тео кивнул и взял перо, собираясь активировать его.
— И, кстати, если решишь обручиться до выходных, пришли мне сову, я передам ритуальные кольца, — Гевин с улыбкой наблюдал за удивленным лицом исчезающего сына.
часть 10 (33)
Гриффиндорцы объявили мне бойкот, как предателю, и теперь в собственной спальне мне не у кого кроме Невилла спросить который час. Я справлюсь. Мне не привыкать оставаться одному против всего мира. Кроме того, со мной еще говорит Гермиона, и теперь у меня есть крестный. Хоть один взрослый человек в мире, который любит и переживает за меня. Крестный сделал все, чтобы отменить мое участие в этом турнире, несмотря на то, что находится в розыске. Он даже обращался к гоблинам по вопросу расторжения контракта с кубком, но у него ничего не вышло. В Гринготсе только подтвердили, что разорвать договор могли исключительно в день определения чемпионов. Для этого все три директора школ-участниц должны были признать, что выбор чемпиона был проведен с нарушением процедуры, и отстранить одного из участников от соревнований. Такие прецеденты уже были. Крестный уже ничего не мог сделать, как бы он ни старался.
Вся школа носит значки, оскорбляющие меня. Ничего, опыт быть посмешищем для всей школы у меня уже есть ещё со времен начального обучения. И тогда все было гораздо хуже. Тогда меня могли еще и избить. Ничего, я справился тогда, справлюсь и сейчас.
Странно, что ни один преподаватель не попытался остановить эту травлю. Ведь даже в начальной школе, когда против меня ополчился директор и с его негласного разрешения преследования начались повторно, были учителя, которые пробовали меня защитить. Здесь же никто даже не поговорил со мной, все делают вид, что ничего не происходит, что никто ничего не замечает. Хотя за три года можно было привыкнуть, что преподаватели в Хогвартсе только и умеют разводить руками и прятать голову в песок, как страусы, при любой сложной ситуации.
А вот и двор. Может, хоть там удастся укрыться от преследования. Нет, не повезло. Слизеринцы во главе с самим Серебряным принцем. Сейчас будут насмешки и оскорбления. Держись, Гарри. И почему слова именно этого человека всегда так больно ранят? Почему именно ему удается пробить защитную стену, которую я воздвигал всю жизнь? Преодолеть ее никогда не удавалось ни дяде, ни кузену, ни Ренберту, ни даже гриффиндорцам с их пренебрежением и недоверием. Только белобрысый слизеринец может парой фраз довести меня до состояния, когда хочется забыть обо всех правилах, ввязаться драку, а потом, забившись в темный угол, чтоб никто не видел, зализывать нанесенные раны, кровоточащие в душе. Даже Снейп с его вечным сравнением с отцом не мог добиться такого эффекта.
Гермиона советует не обращать на Малфоя внимания, говорит, что слизеринец просто завидует мне. Тому, что я, а не он, нахожусь в центре внимания, и что из-за меня никто не принимает всерьез его, потомственного аристократа. Завидует… Чему? Чему можно завидовать в моей жизни? Участи подкидыша, у которого нет даже необходимых вещей, таких как еда, теплая одежда, чистая постель? В моей жизни до семи лет не было даже обычного медосмотра, несмотря на все травмы и переломы. Да, есть, чем похвастаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});