— По-видимому, да. Так вот, когда Мэйвенн узнала кто ты такая, ей захотелось присмотреть за тобой и выяснить, есть ли у нее основания беспокоиться о пророчестве твоего отц… о пророчестве Короля Шторма.
Я с недоверием всматривалась в его вопрошающий взгляд.
— Ты что серьезно думаешь, будто я хочу увидеть, как джентри захватят весь мир?
— Ну, вообще-то нет. Но Мэйвенн не хочет сомневаться на этот счет. Она всегда выступала против Короля Шторма и ей никогда не снились лавры завоевателя. Точнее, она все силы сосредоточила на своем доме — Ином Мире.
— Умная дамочка, — едко заметила я. — Хотела бы я, чтобы они все оставались в своем мире.
— Не придирайся к Иному Миру. В нем есть своя привлекательность.
— Неужели? Значит ты теперь на их стороне?
— Я считаю себя частью обоих миров. Я таким родился. И кстати, ты тоже.
— Ну нет! Я не часть Иного Мира. — Уставившись в пустоту позади Кийо, я вдруг почувствовала себя бесконечно уставшей. — Временами, я и частью этого мира себя не чувствую.
Кийо направился ко мне и присел на кровать. Темные глаза наполнились заботой.
— Не говори так.
Я отвернулась, чтобы он не видел, как в моих глазах собираются слезы.
— Я не знаю, как быть со всем этим теперь. Вся моя жизнь… всё изменилось. Я и шагу ступить не могу, чтобы кто-то не попытался изнасиловать меня. Я больше не могу доверять самым близким людям. — Я повернулась обратно к нему. — Я и тебе не могу доверять.
Кийо погладил меня по щеке.
— Можешь, Евгения, можешь. Я занимался с тобой любовью не для того, чтобы сделать тебе ребенка. Больше того, я спал с тобой не потому, что ты такая сексуальная, хотя это определенно сыграло свою роль. Просто, ты понравилась мне. Продолжаешь нравиться. Я хотел бы, чтобы у нас что-то получилось.
Ладонь Кийо скользнула вниз от моей шеи к плечу, и дальше вниз по руке. Его пальцы неторопливо очертили контуры змеи Гекаты. По коже пробежали приятные мурашки.
— Не делай так. Я не хочу потом пожалеть о последствиях.
— Контрацепция — великое современное изобретение.
— Я не могу заниматься с тобой любовью.
— Почему нет?
Мне было трудно подобрать слова.
— Из-за того… из-за того что ты есть…
Рука резко опустилась.
— Я такой же…
— Знаю, знаю. Такой же… как и я. Пойми же, Кийо… сейчас у меня проблем и так по горло. Просто я… э-э, не могу. Не сейчас. Возможно… — Я посмотрела на его доброе, умное лицо, всем телом ощущая идущее от него тепло. — Возможно однажды, мы бы…
Что-то в моем лице, вероятно, выдало мои чувства. Не смотря на то, что я боялась сблизиться с ним, Кийо привлекал меня, и я его хотела. Знакомая озорная улыбка появилась на его лице, держа меня за подбородок, он прижался губами к моей щеке.
— Тогда разреши мне быть твоим другом, — прошептал он.
Я прикрыла глаза и позволила его жару обернуться вокруг меня.
— Друзья не дышат на ухо с таким вожделением.
— У нас будет особая дружба.
— Кийо…
По-прежнему улыбаясь, он немного отстранился.
— Серьезно, Евгения. Даже если мы не можем быть любовниками, я все равно хочу быть с тобой. Хочу помочь пройти через это. Защитить тебя.
Я нахмурилась, врожденная вспыльчивость пересилила все мои истерические поползновения.
— Мне не нужна защита.
— Ты хоть представляешь, как плохо всё может для тебя обернуться?
— До сих пор я как-то справлялась. Справлюсь и сейчас.
— Боже, ты удивительная, — сказал Кийо восхищенно. — Но и ужасно упрямая. Позволь кому-нибудь помочь. Позволь мне помочь.
Я уставилась перед собой с каменным лицом. Кийо помрачнел.
— Они придут за тобой! Думаешь, я просто смогу молча смотреть, как они будут пытаться изнасиловать тебя?
Голос Кийо обжигал своей страстью. Он не сердился на меня, а лишь беспокоился. Он смотрел на меня так, как никто прежде не смотрел, словно я действительно много значила для него, что он сделает все возможное и невозможное, чтобы защитить меня. Эта страсть затопила меня. Бросила в дрожь. Испугала. Я не знала, что с этим делать.
И снова Кийо без слов все понял. Но в этот раз он просто дернул меня к себе и крепко обнял. Я не сопротивлялась.
— Позволь мне помочь, — повторил он.
— Как? Ты живешь в полутора часах езды отсюда.
Кийо зарылся лицом в мои волосы.
— Я перееду.
— О, ради Бога…
— Я сделаю это. Я знаю, что не смогу все время быть с тобой, но я сделаю все, что в моих силах.
— Будешь нянчиться со мной в качестве телохранителя, да?
— Я буду в образе лисы, если тебе так будет спокойнее.
Невольно засмеявшись, я еще сильнее прижалась к нему. Я понимала, что нам не стоит ТАК обниматься, но если честно… после сражения с серым человеком это успокаивало. И возбуждало. Но большей частью успокаивало.
— На что это похоже?
— Что похоже?
— Быть лисой. Это странно?
— Не знаю. Я такой с рождения. Это все, что я знаю.
— Да, но почему бы не оставаться все время в человеческом облике?
— В образе лисы я сильнее. Это дает преимущество в бою.
— Как человек, ты тоже не производишь впечатление слабака.
— Девушкам очень нравится лисий мех.
— Особенно в виде шубок, — буркнула я. Кийо фыркнул.
— Это хороший способ дать волю своим инстинктам.
— Каким инстинктам?
Одним движением Кийо перевернул меня на спину, придавив мои руки к матрасу, и прижался ко мне всем телом. Я ощутила его дыхание на своих губах.
— Всем, — прошептал он.
Мое дыхание участилось, и в мозгу закричал голосок: — «Эй! Ты помнишь, что не желаешь связываться с существами из Иного мира?» Я знала, что этот голосок прав, но было трудно прислушиваться к нему, когда мое тело таяло от прикосновений Кийо, и одна из его рук поглаживала мою обнаженную грудь.
— Не думаю, что друзья так лежат.
— Согласен, — ответил Кийо.
— Или телохранители.
— Снова согласен.
— Или ветеринары.
— А с этим я не согласен.
Губы Кийо обрушились на мои, и они были такими требовательными, голодными, яростными, такими удивительными. У меня не было ни одной связной мысли, я ничего не могла делать, кроме как позволять ему снова и снова целовать меня.
Наконец, Кийо отстранился, и я могла видеть, что он дрожит. Взгляд его глаз всё ещё был жаждущим, внутри него бушевала борьба двух непримиримых сторон. Одна из них побеждала, потому что он глубоко вздохнул, и этот животный инстинкт медленно покинул его.
— Мне надо идти, — наконец произнес он. — Через два часа я должен быть на работе.
— Ладно.