работал маленький минимаркет. Уцелев в яростной борьбе областных чиновников с ларьками и минимаркетами, которая проводилась отнюдь не в интересах населения, а для увеличения количества посетителей магазинов крупных торговых сетей, маленький магазинчик выстоял и держался из последних сил. Справа и слева от него уже стояли строительные заграждения, определяющие границы будущей стройплощадки очередного элитного дома, но бойкая торговля вселяла надежду в светлое будущее именно малого бизнеса в нашем городе.
Знакомый с детства вкус батончика Баунти порадовал меня, несмотря на то, что батончик немного подтаял. Бутылка минеральной воды из холодильника приятно охлаждала руку, в общежитие идти не хотелось, поэтому я решила идти домой дальней дорогой, пройдя через больничный двор Центральной.
Проходя мимо крыла, в котором располагались операционные, я застыла от удивления.
В операционной на первом этаже горел свет. Я уже узнала, что на четвертом этаже — операционная отделения легочной хирургии, на втором располагалась экстренная. Но что на первом? Я точно знала, что Центральная по экстренной помощи не дежурит — об этом как-то на оперативке по секрету всему свету рассказал Ашот Андреевич. По его словам, причиной был конфликт между главным врачом Центральной, отказавшимся оплачивать грабительские счета по коммунальным платежам, присланные новоиспеченным мэром. По уровню тарифов Центральную приравняли к коммерческим предприятиям, что собственно задело главного врача до глубины души. Больница подала в суд на мэрию, оспорив законность тарифов, и выиграла дело. Мэр не остался внакладе, и вычеркнул Центральную из списка дежурных больниц, лишив больницу части финансирования. Кто от этого проиграл, так это пациенты. Теперь вместо оборудованных операционных их везли на окраины города в бюджетные больницы. Поэтому в столь поздний час проведение экстренной операции было проблематичным.
Больничный двор был заросшим, как старый парк. Заглянуть в окна мне не представлялось возможным, первый этаж располагался очень высоко. Выяснить, кто же находится в операционной, я решила косвенным путем.
Те, кто работал в столь поздний час в операционной, наверняка приехали сюда не на общественном транспорте, решила я. Быстренько забежав в общежитие, я вооружилась листком бумаги, подкралась незаметно к больничной стоянке, и тщательно переписала все номера стоявших на парковке автомобилей.
Решив, что мне наконец-то улыбнулась удача, я решила не испытывать сегодня больше судьбу, мышкой прошмыгнула в свою комнату, вытащила листок с планом действий из-под матраса и приписала еще один пункт.
8. Порыться в больничном мусоре.
* * *
Эта новенькая Комендантше Общежития сразу не понравилась. Не похожа она на санитарку. Явно из небедной семьи, вежливо говорит, ухоженная. Комендантша всегда легко могла отличить девушек благополучных от таких, какой была сама — у этих воспитанных чистюль из хороших семей с рождения было то, чего Комендантша сама никогда не имела. Мать ее вечно моталась куда-то на заработки, а дочка «Христа ради» воспитывалась у тетки, пылающей благородной яростью от неизбежной необходимости заботиться о ребенке младшей сестры. В семье тетки ее не то чтобы не одевали — не кормили каждый день, и как только ей исполнилось шестнадцать, она сорвалась и сбежала из теткиного дома, уехала в соседний город, где устроилась на кирпичный завод — рабочих рук там всегда не хватало. На кирпичном заводе она не задержалась надолго, выскочила через пару месяцев замуж за первого же парня, который позвал ее в постель. Получив через мужа городскую прописку, она сразу же сбежала от молодого мужа, который это не сразу заметил, так как пил по-черному, и устроилась работать комендантом женского общежития на другом конце города. В роли коменданта общежития она не заводила друзей, никого не любила и никого не жалела, и именно это помогло ей наладить в ее общежитии идеальный порядок. Сначала она гордилась тем, что ее хвалят, потом ей это стало безразлично. Коментдантша жила одна, мужчины долго не выдерживали рядом с ней, и уходили, и она, сидя на крохотной кухоньке со стаканом крепкого чаю все чаще стала задумываться о старости. Результатом этих размышлений стала крупная недостача на складе постельного белья, после чего она срочно уволилась и вынуждена была пойти в эту нищую медицинскую общагу на окраине города и работать здесь за гроши. Но она все равно не сдавалась и надеялась когда-нибудь разбогатеть. Хотя, богатство в ее понятиях вызвало бы у людей серьезных, как минимум, смех до колик в животе.
Глава 11
Следующий рабочий день — день генеральной уборки в оперблоке — прошел на редкость бестолково. Меня гоняли с поручениями из одной операционной в другую, и к обеду я буквально валилась с ног. В середине дня я улучила минутку, добралась до телефона, стоявшего на столе у старшей сестры, и попробовала набрать номер кабинета Славы, но межгород был отключен, видимо из-за экономии больничных средств. За несколько дней работы я так и не смогла поговорить ни с кем из операционных сестер. Они упорно не обращали на меня никакого внимания, зато старшая медсестра не давала мне даже присесть на минуту, как будто специально следила за мной. Я вымыла пол в двух операционных на втором и третьем этаже, помыла окна в коридоре, который вел к оперблоку, отнесла несколько биксов с салфетками и инструментами на стерилизацию в подвал. Потом меня попросили утащить на помойку мешки с мусором. Это было кстати. Спрятавшись за пластмассовый контейнер, я внимательно обследовала содержимое мешков, но ничего подозрительного так и не нашла.
Когда, запыхавшись, я вошла в нашу комнату, все девушки уже сидели за столом.
— Где ты ходишь? — как будто не она меня гоняла, спросила старшая сестра. — Ты сегодня проставляться будешь?
Я сделала непонимающие глаза. Девушка из деревни не могла знать, что такое «проставляться». По-моему, она меня проверяет, — подумала я.
— Ну, когда обмывать твою новую работу будем?
— А, это… Сейчас, я мигом! — я побежала в буфет.
Накупив полный пакет пирожков и кексов, я тихонько подошла к полуоткрытой двери оперблока, и внимательно прислушалась.
Ничего особенного. Обычные разговоры о потенциальных женихах, о том, как муж в очередной раз застал с любовником, внезапно появившись на дежурстве, и о том, как мало платят.
Вывалив на стол еду, я предложила:
— Могу еще в минимаркет за шампанским сбегать.
— Не надо, я с него пердю… — неприличное слово потонуло в общем хохоте.
— Садись, выпей с нами.
— А что это? Спирт? — поломавшись для приличия, я храбро глотнула обжигающую жидкость. Опьянеть я не боялась, дед мой, по слухам очень любивший выпить, передал мне