темно-бордового цвета. У нас в больнице халаты были или белыми, или темно-зелеными.
Ловко запахнув стерильный халат, на месте, условно названном у толстенькой Жени талией, я скромно отошла и присела на белую круглую табуретку в сторонке, чтобы никому не мешать.
Дверь операционной открылась, в нее въехала каталка, застеленная одноразовой голубой простыней, на которой лежал пациент. Ему уже сделали укол, он еще не спал, но был вялым и безучастным ко всему.
Странно, но очутившись здесь в довольно непривычной для себя роли, я совсем по-другому воспринимала происходящее. Почему-то хотелось надеяться, что для больного все закончится хорошо, раньше я никогда не задумывалась о том риске, который сопровождает обычную операцию. Но история с умершим парашютистом, видимо, все поменяла.
Наконец, в операционную вошли два хирурга. Один из них, видимо, это и был Петров, заведующий пульмонологическим отделением, был высоким и широкоплечим. Второй, видимо студент, или клинический ординатор, наоборот, маленьким и шустрым. Старательно выполняя все, что мне полагалось делать, я старалась не смотреть в сторону операционного стола. Помогла надеть хирургам стерильные халаты, держа их изнутри за ворот, завязала сзади пояски, скрученные в плотные жгуты от частой стерилизации, собрала с пола и взвесила на электронных весах пропитанные кровью салфетки, воткнула в розетку шнур от электрокоагулятора, несколько раз поправляла положение операционной лампы. К концу дня я в буквальном смысле валилась с ног. Операция шла долго, получив распоряжение Жени вынести грязное белье, я не стала ждать, пока проснется больной и потащила тюк с грязным одноразовым бельем в сторону больничной помойки.
Этот рабочий день, в отличие от вчерашнего, пролетел незаметно.
«Ничего себе работа за четыре с половиной тысячи рублей в месяц!» — подумала я, с тоской вспоминая свой родной процедурный кабинет.
Завтра пятница, предстояла генеральная уборка в операционной, это будет намного проще, а там уже выходные. В выходные я планировала съездить к бабке Татьяне, пусть она посмотрит ситуацию, в которую я попала. Да и против поедания пирогов с черникой я совсем ничего не имела.
Рабочий день в оперблоке заканчивался чуть раньше, и я решила сегодня съездить в ГИБДД, не заходя в общежитие. С трудом втиснувшись в троллейбус, до отказа забитый пенсионерами, имеющими право бесплатного проезда на электротранспорте в пределах города, я минут через 20 уже подходила к зданию Областного Управления. Узнав у дежурного внутренний телефон, я набрала номер на аппарате, висевшем на стене.
Минут через пять Игорь вышел в холл и мы, как старые друзья, чмокнули друг друга в щеку.
— Права отобрали? — спросил меня инспектор строгим тоном.
— Нет, права в порядке. Мне нужно найти хозяина вот этой машины. — Я вырвала листок из блокнота с заранее записанным там номером и передала инспектору.
— Зачем?
— Торчит по ночам у моего подъезда, на всякий случай хочу знать, кто он и кому ездит…
— Боишься? Совесть, значит, нечиста! — сделал он неожиданный вывод. — Тебе куда позвонить, на работу?
— Я сама к тебе заеду, телефон сотовый потеряла, новый не купила еще. Заодно кофе попьем. — Изо всех сил я старалась быть кокетливой.
— Темнишь… Ладно, выручу по старой памяти. На следующей неделе во вторник приходи после обеда, у меня инспекция автошколы здесь неподалеку, заодно расскажешь все как есть. — Не дожидаясь ответа, Игорь повернулся и ушел, не попрощавшись.
«Наверное, что-то заподозрил, — расстроилась я, — надо бы рассказать все как было, но не здесь же?!»
О невероятной интуиции сотрудников ГАИ я слышала немало от Дениса. Может быть, их обучают приемам ясновидения? Денис рассказывал мне о нереальном чутье гаишников, приводил примеры из жизни, когда интуиция помогала обнаружить сбежавших преступников или четко определить пьяного за рулем. Терзаясь угрызениями совести от собственного вранья, и пообещав себе честно рассказать в ближайшее время симпатичному инспектору непростую историю, в которую я попала, я вернулась в общагу.
Поднимаясь по общаговской лестнице на второй этаж, я грустно размышляла, что пока я не продвинулась в своем частном расследовании совсем. Туманные сведения о темных делах в стенах Центральной больницы пока носили характер обычных обывательских слухов. Надо было непременно найти что-то конкретное, иначе я не смогу вернуться к нормальной жизни никогда.
При этой мысли тоска навалилась на меня со всей силой. Я вспомнила, как любила сидеть на мягком диване с книжкой, укрывшись пушистым пледом, слушать мурчание Касьяна, и жевать что-нибудь вкусное. Бедный мой кот, я надеюсь, что он не умер от голода в квартире. Хотя, если меня обвинили в краже наркотиков, квартиру наверняка обыскивали и уж голодной смерти мой кот должен был избежать, испугавшись чужих людей и выскочив из дома. Но вот как он будет на улице бродяжничать после сытой и спокойной жизни со мной? Неужели я застряла здесь надолго? Что-то подсказывало мне, что мое расследование будет намного сложнее, чем мы предполагали со Славой. Я постаралась не думать об этом, твердо решив смотаться в выходные к ворожее Татьяне в деревню.
Вечером я приняла решение систематизировать полученные факты, и, позаимствовав из Ольгиной тумбочки чистый лист бумаги, старательно начала рисовать предполагаемую схему незаконных операций по пересадке донорских органов.
Смысл схемы заключался в том, что каждый добытый мной факт или предположение, я отмечала на листке бумаги. Когда я начала рисовать на листке бумаги кружочки и стрелочки, разрозненные факты вдруг стали в один ряд. Что там говорила Ольга — люди пропадают, раз. Трупов в морге больше, чем умерших в Центральной больных, два. Количество проведенных операций надо сравнить с числом биксов из стерилизационной.
Закончив рисовать, я взяла из тумбочки другой листок бумаги и написала на нем план действий.
Вот, что у меня получилось.
1. Проверить, не идут ли операции вне рабочего времени операционной.
2. Проверить, сколько всего стерилизуется инструментов и белья за неделю.
3. Сравнить количество инструментов и белья, выданных за неделю в оперблок с числом операций в операционном списке.
4. Посмотреть в журнале записей в больничном морге, сколько было за последнюю неделю вскрытий.
5. Под любым благовидным предлогам взять в отделе медицинской статистике данные о летальных (смертельных) исходах за тот же период времени.
6. Найти по возможности хозяина Мазды.
7. Узнать, в какой больнице, и с каким диагнозом лежит его дочь.
Еще раз, внимательно просмотрев список, я увеличила срок своих исследований вдвое, после чего, совершенно довольная собой, решила прогуляться и купить что-нибудь поесть. Столовая в больнице уже не работала, но около автобусной остановки круглосуточно