Он не ответил на безумные обвинения, а поднял Айслинг на руки, где ей и было место.
От этой мысли он замер.
Где ей и было место? Так он теперь думал? Они разделили лишь одну ночь страсти. Было рано клясться ей в верности. Но…
Нет. Он тряхнул головой. На такие мысли не было времени.
— Ты идешь? — позвал он.
Ответом было шипение, но Лоркан прошел вперед и нырнул в портал без колебаний. Кот был очень смелым. Бран признавал это.
Качая головой, он поправил хватку на Айслинг.
— Я буду держать тебя весь путь, — прошептал он. — И не отпущу, как бы ни бушевала буря.
Он прижался губами к ее лбу и закрыл глаза. Двери замка открылись. Гневный рев и крики боли заполнили двор, народ герцогини увидел тело своей матери, лежащее на земле без сердца. Скоро они нападут на него.
Бран прошел в портал и дал густой магии подняться до его бедер. Он крепко сжал Айслинг.
Не убирая губ от ее лба, он ехидно улыбнулся.
— Ведьмочка, ты была очень близко к идеальным чарам. Чуть изогнуть дугу, и ты могла бы путешествовать где угодно в Другом мире. Теперь я заберу тебя в мир людей, чтобы исцелить.
Магия сомкнулась над их головами и потянула на их тела. В отличие от первого раза, эта магия была нежной. Он тянул за пряди их волос, красное сияние тихо скулило, задевая раны на их боках.
Порой магия была живой. Дышала в сущности того, кто ее создал, становясь чем-то еще. Бран любил из-за этого создавать чары. Он ощущал, что создавал жизнь.
Портал перенес их на каменистый берег. Он стоял на коленях на гладких камнях, волны набегали на его колени. Чайки кричали сверху, спокойствие берега утихомиривало его душу. Бран поднял взгляд и увидел изумрудные горы, поднимающиеся из океана, будто идеально размещенные великаном.
Его душа отпустила страх. Это был дом. Даже вдали от дворов, запахи торфа, вереска и свежего дождя напоминали ему, откуда он прибыл.
Это место было правильным. Держать Айслинг в руках было правильно. Впервые за долгую жизнь Бран понимал, что такое принадлежать. Это было не место. Не принятие остальных. Дом и любовь начинались изнутри.
— Бран?
— Эльва?
Она стояла там, где песок сменялся мхом, на ней была кожаная броня. Она хмурилась, ветерок трепал ее золотые волосы. Косы тянулись среди яркой гривы словно фьорды в земле. Ее кожа была розовой и невозможно золотой, а не загорелой.
Глаза цвета аквамарина посмотрели на него с удивительной строгостью. Он помнил ее не такой, но он видел ее давно.
Он заметил мечи на ее спине, стойку и ладонь на бедре, готовую к тому, что он станет делать. Он ухмыльнулся, хотя тело дрожало. Чары не работали долго. Айслинг нужно было помочь скорее, или он тоже глубоко уснет.
— Ты будешь нападать? — спросил он. — Или помогать?
— Что ты тут делаешь, Неблагой?
— Неблагой? Ты знаешь меня лучше, Эльва, — он намеренно использовал ее имя. Оно напоминало, что они дружили с детства. Она была должна ему больше, чем признавалась, после всего, что заставила его пережить. Их прошлое было сложным, и им обоим не нравилось думать об этом.
Что-то искрилось в ее глазах, и он знал, что она поняла его опасный тон. Он не был рад тому, что она выбрала не его, но они когда-то были друзьями.
И он не примет отказа.
— Скатах не будет рада этому. Мужчинам тут не рады.
— И я прибыл, осознавая это. Я ищу убежища не себе, — он подвинул Айслинг в руках, водопад ее темных волос почти задевал землю. — Я прошу тебя и дев забрать мою… забрать ее. Исцелить ее.
Эльва смягчила стойку, опустила руку.
— Отдай ее. Кто она?
Он не хотел, чтобы ее кто-то забрал. Он хотел быть рядом во время исцеления, помочь ей с горечью паслена. Но он знал, что мысли были глупыми.
Его ноги ослабели, Бран шагнул вперед, чтобы передать Айслинг Эльве.
Золотая фейри шагнула к нему, подняв руку.
— Ты дрожишь.
— Проклятие связи влияет.
— Что ты наделал?
Он узнал этот упрек. Он с улыбкой поднял Айслинг выше и изогнул бровь.
— Ты хочешь помочь ей или нет?
Эльва выругалась.
— Вечно ты в беде, Бран. Что ты принес? Ведьму?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Похоже, подменыша, — он сделал паузу и продолжил. — Предупрежу, Герцогиня сумрака прокляла ее твоим лицом. Это была жестокая шутка, не воспринимай ее…
Эльва бросилась вперед, отчаянно убрала волосы с лица Айслинг. Он еще не видел на ее лице такой паники. Она не просто боялась, а была в ужасе от того, что женщина в его руках могла быть мертва. Она побелела, глядя на неподвижную Айслинг.
— Это можно снять, — хрипло сказал он. — Исцели ее, и мы обсудим снятие чар.
— Бран, ты идиот, — выдохнула Эльва. — Дай ее мне.
— Это просто чары, Эльва, — он не мог понять сотни эмоций, что мелькали в глазах Эльвы, и как она с бесконечной заботой забрала Айслинг из его рук.
— Это не чары, — рявкнула она, глаза пылали гневом и чем-то глубоким. — Я помнила тебя не слепым дураком. Она не носит мое лицо, Бран. Она — моя сестра.
Все перевернулось. Бран был так потрясен открытием, что не знал, где был верх, все расплывалось перед глазами.
Конечно, Айслинг была ее сестрой. Как он не увидел этого раньше?
Правда была перед ним все это время. То, как Айслинг взмахивала руками, когда говорила, и как наклоняла голову, злясь на него, как топала ногой, когда была нетерпелива. Манеры Эльвы отражались в Айслинг.
Конечно, они были сестрами. Он должен был понять, как только увидел красавицу, привязанную к дереву. Женщины их рода всегда были скованы чем-то: Эльва своей красотой, Айслинг — своей магией. И его влекло к ним как мотылька к огню.
— Бран? — Эльва нарушила молчание. — Ты не можешь тут оставаться.
— Я останусь с ней.
— Этот остров не для мужчин.
— Но мы звали это место домом раньше. Я останусь с ней.
Она скривила губы и окинула его взглядом.
— Если это жалкая попытка завоевать меня, то дам тебе знать…
— Стой, — Бран поднял ладонь и медленно сжал ее в кулак. — Не сейчас. Мы поговорим позже. Прошло много времени. Но сейчас меня беспокоит только ее состояние. Бери ее, куда нужно, но я пойду следом.
Эльва прищурилась, отвела взгляд от вороньего глаза, глядящего на Айслинг.
— Ты изменился, Бран. Не знаю, стал лучше или хуже.
— Еще узнаем.
Он не спорил с ней. Он изменился. Влиянию Айслинг было сложно противостоять. Она заставляла видеть мир так, как его видела она. И ее нежные прикосновения и смелость стерли острые края его гнева.
Благие фейри видели в нем зверя. Неблагие видели в нем смесь человека и зверя без опасности. Айслинг видела в нем мужчину, и она первой приблизилась к тому, чтобы признать, что у него была душа.
— Она истекает кровью, — тихо сказал он. — Нужно помочь ей.
— Ты удержишься на ногах, если пойдешь за мной?
Вряд ли, но он расправил плечи и кивнул.
Они пошли по каменному берегу, обходя трещины с водорослями. Он чуть не поскользнулся пару раз, но удержался на ногах. Когда они добрались до вершины небольшого холма, море пропало. Перед ними раскинулась изумрудная трава, будто одеяло, расстеленное для божества.
Крепость торчала из земли вдали. Она соответствовала имени, будучи из черного камня. Крепость теней была домом самых сильных женщин Другого мира. Короли молили их о поддержке, о тренировках, но лишь один смог уговорить женщин преклонить колено.
И это плохо для него кончилось.
Он выдохнул и следовал за Эльвой, идущей по тропе к дому великой леди Скатах.
Бран ярко помнил истории о ней. Как она сама одолела армию. Как она поднялась из земли взрослой женщиной с сильными руками, острым мечом и душой, просящей мести.
Ее боялись в Другом мире, но не из-за злости. Она воплощала месть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Темные стены выпирали из земли и нависали над ними. Эльва прошла мимо, лучницы направляли на них луки, но не выстрелили.
Женщины выглядывали из палаток вокруг крепости. Все они тренировались, чтобы быть опасными, как Скатах. Многие преуспеют и отправятся захватывать свои королевства, убивать тех, кто обидел их, учить мужей и сыновей истинному искусству войны.