Не знаю, сколько еще льется из меня эта отчаянная молитва, потому что в какой-то момент меня просто отключает. Сказываются стресс и большая кровопотеря. В реальность меня возвращает шум голосов. Поморгав, я соединяю воедино очертания фигур и моментально вскакиваю. Та, что справа — это врач Севера. Слева — Игорь.
— Что? — хрипло выдавливаю я. — Что с ним?
— Проснулась, малая? — Игорь поворачивается. — Вставай. Очнулся наш северный. — На его изможденном лице появляется улыбка. — Говорю же, в рубашке родился.
67
Невидимая сила приподнимает меня над полом и несет к дверям операционной. «Можно? — беззвучно спрашиваю я размытого лица врача. — Войти? Пожалуйста.»
— Ненадолго только, — приглушенным эхом доносится его голос. — Его нужно перевезти в палату и отдать медсестрам.
Наощупь найдя дверь, я давлю изо всех сил, чтобы она непременно открылась. Промедление ощущается чем-то катастрофичным и жутко неправильным. Даже мысли не могу допустить, что я могла его потерять, и этих секунд, отделяющих от встречи с ним, попросту бы не случилось.
Мой взгляд падает на пустой операционной стол, и найдя Севера, впивается койку, стоящую в углу. Из легких с сипением выходит воздух, который словно застрял внутри в ожидании этого момента. Момента, когда я снова встречусь глазами с ним.
— Привет, малая. — Лицо Севера выглядит неестественно серым, а потому улыбка, играющая на нем, представляется чем-то фантастическим. — Как ты? Почему не в больнице?
Вопреки желанию поскорее оказаться рядом, я не могу пошевелиться. Он едва не умер, и спрашивает, почему я нахожусь здесь, а не в другом месте. Неужели он думает, что я бы могла спокойно лежать на капельницах? Неужели совсем не понимает…?
— Потому что я хотела быть здесь. — Съежившись, я обхватываю себя руками. В носу больно колет. Неужели настолько плохо меня знает? Неужели бы предпочел не видеть?
— Ну ты чего плачешь? — Его голос звучит мягко, даже чуточку шутливо. — Все же нормально со мной.
Отвернув голову в сторону, я ожесточенно тру кулаком мокрые щеки. Дышать тяжело. Эмоций внутри так много, и они такие разные, что я попросту не справляюсь.
— Малая… Ну ты чего, а?
Да что со мной, Господи? Неужели я всерьез вздумала обидеться сейчас, из-за того, что он не рад меня видеть? Какая, к черту, разница? Главное, что Север жив. Смотрит на меня, разговаривает и даже находит в себе силы улыбаться. Врач ведь говорил, что ранение серьезное, и то, что он выжил — это самое настоящее чудо.
Наплевав на слезы, продолжающие катиться, я срываюсь с места и с размаху приземляюсь на колени рядом с его койкой.
— Я так волновалась… — шепчу, ткнувшись лбом в ледяную ладонь. — Так сильно волновалась за тебя. Анна Семеновна сказала, что ко мне пришли… Я думала, это ты… Я понятия не имела… Чуть с ума не сошла, когда о тебе узнала… Родион позвонил Игорю, и я приехала сюда… Я просто не могла быть в другом месте, понимаешь? Мне казалось, что если меня не будет рядом, ты можешь умереть. Это ерунда, я знаю. Ты бы и сам справился… Но для меня это было жизненно важно… Не ругай Игоря за то, что он меня сюда пустил… И прости меня, пожалуйста. Прости… Это из-за меня… Все случилось из-за меня… Если бы с тобой что-нибудь… я бы никогда себе не простила…
Этот сбивчивый эмоциональный монолог обрывается прикосновением ладони к моим волосам.
— Хватит, малыш. Никого я не собираюсь ругать. Я рад, что ты здесь. Очень сильно рад. Спасибо, что нашла меня и приехала. Очнуться определенно того стоило.
Я не дышу, впитывая это ласковое поглаживание и такие необходимые мне слова, каждой своей клеткой.
— Я всегда буду приезжать, — дрожащим шепотом возвращаю ему обещание. — Если ты разрешишь.
— Хорошо.
Прикосновение исчезает, отчего я машинально поднимаю голову.
Лицо Севера выглядит еще бледнее, чем в момент как я вошла, ладонь, которой он меня касался, безжизненно покоится на груди. Наш разговор забрал у него оставшиеся силы.
— Прости. Тебе нужен отдых. — Приподнявшись, я осторожно касаюсь губами его прохладной щеки. — Я спрошу у врача, когда мне можно будет прийти.
Улыбнувшись одними уголками рта, Север кивает. Поняв, что находиться рядом означает подвергать вреду его и без того шаткое здоровье, я медленно пячусь назад. Заставить себя отвернуться попросту не могу — я не успела надышаться им, живым, равно как и насмотреться.
— Малая. — Голос Севера звучит приглушено, но взгляд остается сильным и волевым. — Больше не смей ни за что извиняться. Все случилось как надо. Теперь могу спокойно жить дальше.
— Ты мне ничего не должен, — тихо возражаю я, вонзившись ногтями в ладони.
— Знаешь же, что это неправда. Я до хера тебе задолжал.
68
В ожидании когда врач снова разрешит мне увидеть Севера, я позволяю себе прикрыть глаза и в итоге проваливаюсь в глубокое забытье. Мне снится тот страшный дом и похитители. Особенно четко я вижу Андрея. Он выглядит поникшим и потерянным, цепляется за мои руки и беспрестанно бормочет «прости».
— Малая… Эй… Очнись-ка, — доносится издалека смутно знакомый голос.
Дернувшись, я распахиваю глаза и вижу перед собой озабоченное лицо Игоря.
— Еле добудился. Думал уже Тимура вызывать, чтобы тебе рядом с Севером койку выделил.
Я сажусь. Рубашка прилипла к спине, щеки и шея тоже мокрые. Во сне я много плакала.
— Со мной все нормально. — бормочу, предпринимая безрезультатную попытку встать. Ноги не держат и голова сильно кружится.
— Так, ну-ка сиди. — Игорь, исчезает и спустя несколько минут появляется с двумя чашками кофе и тарелкой, на которой лежит бутерброд с ветчиной.
Поблагодарив его, я с жадностью впиваюсь в хлебный мякиш. Еще никогда еда не казалась мне настолько вкусной.
— Надо Нину попросить, чтобы у тебя анализы взяли, — задумчиво произносит Игорь, оценивающе меня оглядывая. — Бледная больно.
— Не надо. — Калории возвращают мне бодрость, и голос звучит гораздо увереннее. — Я дождусь, пока можно зайти к Северу и домой поеду.
— К Северу ты еще пару часов не попадешь. Он сказал, чтобы ты не ждала, а отправлялась домой восстанавливать силы.
— Я нормально себя чувствую…
— Возражения не принимаются, — перебивает Игорь. — Распоряжение нашего пациента. Я отвезу. Встать-то можешь?
Нахмурившись, я смотрю себе под ноги. Если можно увидеть Севера через пару часов — я готова подождать.
— Наболтаетесь еще, — усмехается Игорь, словно прочитав мои мысли. — Ему тут еще минимум неделю лежать. У тебя тоже ночь была сложная. Надо поспать нормально и переодеться.
Я готова признать, что он прав. Как минимум, необходимо сходить в душ и сжечь эту чертову одежду. Часа за три как раз управлюсь и сразу вернусь сюда.
— Ну что, поехали? — Он протягивает мне ладонь.
Решив не прибегать к предложенной помощи, я осторожно встаю. Колени все еще слабые, но это можно перетерпеть. Завтра будет лучше.
— А что врач говорит? — спрашиваю я, когда мы оказываемся в машине. — Северу наверняка понадобится специальный уход?
— Уход? — Игорь иронично на меня косится. — Обычно он никого к себе не подпускает, но ты попробуй уговори. Вдруг получится.
— Он ведь чуть не умер, — бормочу я. — Ему нужно восстанавливать здоровье.
— Как только Тим его отпустит, он сразу рванет делами заниматься. Ему бы по-хорошему на море или в санаторий. Предложи ему совместный отдых на недельку-другую. Дави на то, что самой нужно здоровье поправлять.
Я смущенно отвожу взгляд.
— Боюсь, у нас не такие близкие отношения.
Игорь смотрит с любопытством.
— Что, правда? А так и не скажешь. Не упомню, чтобы мы ради кого-то неблизкого по щелчку срывались. Паспорт Север ведь сам тебе вернул?
Несмотря на симпатию к нему, отвечать на этот вопрос не хочется, поэтому я храню молчание.