Я оглядываю комнату. Ее спасибо встречено кивком Зилы, и легкой улыбкой Фина. Но могу сказать, что Скар до сих пор сомневается в этой девчонке. Кэт едва ли удостаивает ее взглядом. А Кэл смотрит, не отрываясь. Я вижу, как плечи Авроры слегка опускаются. Губы сжимаются, а взгляд вперен в пол. Она, вероятно, не ожидала, что все пойдет кувырком, но опять же..
— Пожалуйста, — отвечаю я.
Она поднимает глаза. Я глажу ее по плечу, выходит неловко из-за брони. Кэт смотрит, сузив глаза, но Авроре удается выдавить из себя улыбку. Это нелегко для нее. Выпасть из времени на две сотни лет. Все, кого она знала, всё, что у неё было — исчезло. Я могу по пальцам пересчитать людей, которым удавалось твердо стоять на ногах, после стольких испытаний. Но ей не только удается выстоять и двигаться дальше, она борется. Выискивает ответы единственным ей известным способом. У нее есть сердце, у этой девчонки. Даже без сообщения де Стой о большой ценности нашего груза, это имеет для меня огромное значение.
— С нами все будет в порядке, Аври, — говорю я, пытаясь унять ее страхи. — Нам не впервой. Оставайся со Скар, увидимся у Дэриэла дома, хорошо?
— … Хорошо.
— Мы теряем время, сэр, — бормочет позади меня Кэл, его голос холоден.
— Ага, ладно, — вздыхаю я. Мне, в самом деле, нужно поговорить с ним на счет этой девчонки.
Я киваю Скар. Она кивает в ответ.
— Будь осторожен.
И не говоря больше ни слова, мы уходим.
17
Кэл
Челюсть ноет от удара локтем, который я схлопотал вчера в баре. На ребрах синяки там, где один из адептов Несломленных пнул меня, и я чувствую, что костяшки на левой руке распухли от неуклюжего удара.
Это было неосторожно с твоей стороны, шепчет мой Внутренний Враг. Слабость.
Мы движемся в турболифте в украденной силовой броне, готовясь проникнуть в центр безопасности Мирового Корабля. Будет нелегко, и мне следует думать о предстоящей миссии. Но вместо этого, я продолжаю думать о вчерашней стычке с Несломленными. Презрении в их взглядах. Их крови на костяшках моих пальцев.
Я не думаю об Авроре.
Я сосредотачиваюсь на боли, как учил меня отец. Эти бесконечные уроки на Айн Саан — Волновом Пути, вдалбливали в меня с самого рождения. Помню, как мы вдвоем стоим под деревьями Лиас на Сильдре, прежде чем ее уничтожили. Его рука в моей руке, и он направляет мои удары. Его голос у моего уха. Он — Порождение Войны, как и я. Гордый. Бесстрашный. Несравненный. Но все его тренировки и навыки в итоге не стоили и гроша.
И я позволяю себе ощутить боль.
Места, куда я позволил врагам ударить себя.
Клянусь, они больше никогда не притронутся ко мне.
— Ты в порядке?
Бросаю взгляд на своего Альфу. Тайлер Джонс наблюдает за мной ледяными голубыми глазами, и ощущается, как за всем этим крутятся шестерёнки разума. Он недоумевает, почему я так быстро вышел из-под контроля. Он гадает, есть ли выход из всей этой ситуации. И несмотря на то, что он отвергает это каждой фиброй своего существа, и мне трудно винить его в этом, он думает, а можно ли мне доверять. Я не могу винить его за это. Вчера в баре он быстро пришел мне на выручку, но это лишь мышечная память — Альфа встает на защиту товарища по команде.
Любопытно, что он думает обо мне на самом деле.
Вчера я видел боль в его глазах, когда он заговорил об отце. Даже Сильдрати знают о великом Джерико Джонсе. Командире Земных Сил Обороны, который перебил больше тысячи моих людей на войне, но затем внезапно стал пацифистом. Его голос стал самым громким в Земном Сенате, отстаивая мир между нашими народами. Именно Джерико Джонс выступил посредником в первом раунде переговоров между Землей и Сильдрой. Именно его переговоры положили начало к прекращению огня в 2370. И когда Звездный Истребитель и его Несломленные воспользовались преимуществом затишья в военных действиях и напали на верши Ориона, Джерико Джонс был среди тех, кто откликнулся на призыв резервистов. Он не летал тринадцать лет. На Земле остались ждать его возвращения двое детей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А он так и не вернулся.
Интересно, сколько вины за произошедшее Тайлер Джонс возлагает на меня. Видит ли он, глядя на мой глиф, то же что и остальные.
Порождение Войны.
Предателя.
Убийцу.
И`на Сай`нут.
— Все в порядке, сэр, — отвечаю я. — Спасибо, что спросили.
Тайлер облизывает губы, крошечную ранку, что получил вчера в драке.
— Послушай, не знаю с чего начать, — говорит он. — И, быть может, это не моё дело. Но ты мой Танк, и я несу за тебя ответственность.
— Вы мой Альфа. Спрашивайте, о чём пожелаете.
— Аври, — говорит он. — Аврора.
Звук ее имени все равно что музыка. Я ощущаю бабочек в животе, кожа покрывается мурашками под броней, что на мне надета. Я воображаю ее глаза, бездонно черные зрачки, один обведен семнадцатью оттенками коричневого; другой белый, словно свет звезд. Думаю о ее губах и я..
— Что между вами? — Спрашивает Тайлер.
Меня пронзает волна внезапной враждебности. Собственничество. Агрессия. Я знаю, что первобытным инстинктам здесь нет места, но сколько бы я не боролся с этим с того самого момента как впервые увидел ее, я никогда не забуду слова, что она сказала.
Я видела тебя прежде..
С трудом моргнув, я пытаюсь сосредоточиться на том, чему учила меня мать.
— Между мной и Авророй ничего нет, — говорю я.
— Ты назвал ее «бе`шмай», — отвечает Тайлер. — В баре, перед дракой.
Я чувствую, как меня снова охватывает гнев. Война в моей крови, сплетенная с непреодолимым желанием Притяжения. Мой Внутренний Враг нашептывает на ухо. Впиваясь пальцами в мой позвоночник. Я пытаюсь затоптать его. Освободиться. Прочистить мозги.
Этот разговор добром не кончится.
Я откашливаюсь, стараясь, чтобы голос оставался спокойным.
— Сэр, при всем моем уважении к вам, полагаю, что вы все же были правы. Это не ваше дело.
— Я не говорю на Сильдрати также хорошо, как моя сестра, но я знаю, что означает «бе`шмай».
Горькая усмешка появляется на губах.
— Нет, сэр. Не знаете.
— Я никогда прежде не слышал, чтобы между Сильдрати и человеком произошло Притяжение. Ведь именно это и случилось? Ты сказал Авроре?
— Нет, — ответил я, ужаснувшись от одной только мысли. — Конечно же, нет.
— Послушай, я хочу, чтобы ты знал, что я уважаю тебя. Уважаю твои корни. Но если ты потеряешь голову в самый критический момент по вине какого-то Сильдратийского брачного инстинкта, тогда мне..
— Притяжение — не просто инстинкт спаривания, — отвечаю я, в моем тоне появляется сталь. — И объяснять нечто подобное человеку, все равно, что слепому цвет радуги. Вы не знаете…, не сможете понять.
Я глотаю сталь. На языке вкус ярости.
— Сэр, — добавляю я.
— Обычно Притяжение взаимное, так? — Спрашивает он, склонив голову набок. — Что происхо..
— Нет нужды беспокоиться. — Хмурюсь я, ощущая дискомфорт из-за того, что мне приходится обсуждать это с Землянином. — Уверяю вас, у меня все под контролем.
— Ты довольно быстро потерял его после той стычки с Несломленными вчера.
— Я ничего не терял. Я точно знал, что делаю. Насилие было необходимостью.
— Потому что они угрожали Аври?
— Потому что произнесли мое имя.
Он моргает.
— А что не так с твоим именем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я складываю руки на груди и молчу, тем самым подавая сигнал, что разговор окончен. Но Тайлер Джонс хватается за него, словно кеддай за труп.
— Послушай, Кэл, знаю, должно быть, это нелегко. Знаю, что ничего в этом не понимаю. Но тебе самому нужно понять, что все мы ходим по краю. Сейчас мы попросту не можем позволить себе подобные сложности. Необходимо, чтобы ты все держал под контролем.