— Не важно, что он…
— Для меня важно! — крикнула она. — Скажи мне.
— Нет.
Он вышел из машины и вытащил из нее сумки. Даже не взглянув в сторону Дженни, он шагнул к двери и распахнул ее. Кейдж разместил багаж на полочках встроенного шкафа и включил лампу.
— Что он сказал? — требовательно спросила Дженни, стоя на пороге номера.
Кейдж обернулся и заметил решительное выражение на ее лице. Она казалась усталой и смущенной, сердитой и уязвленной. Ее волосы были растрепаны, щеки бледны. Под глазами от усталости залегли синяки. Ее губы немного подрагивали. Она выглядела одновременно как потерявшийся ребенок и стойкий оловянный солдатик.
И он нестерпимо желал ее. Однако она была недоступна, и это лишь распаляло его гнев. Проклятье, она была его, но он не мог быть с ней. Он нуждался в ней так же, как и она нуждалась в нем, однако обстоятельства разлучали их. Он жестоко расплачивался за ту единственную райскую ночь. Страсть обладать ею превращала его жизнь в ад.
Желая причинить ей такую же боль, как та, что испытывал он сам, Кейдж накинулся на нее:
— Прекрасно, мисс Флетчер. Вы хотели узнать, что он сказал? Так вот, он заметил, что на этот раз я решил сделать все по-семейному.
Дженни прикусила нижнюю губу, сдерживая рыдания. Она вся буквально бурлила от гнева и негодования, стремясь найти выход обуревавшим ее чувствам. Кто, как не Кейдж, был виновен в этом?
— Разве ты не видишь, что ты наделал? — вскричала она. — Ты сказал Рокси Клеммонс, которая, как всем известно, является одной из твоих подстилок, что я беременна. Теперь ты притащил меня в мотель, куда регулярно водишь своих женщин. Да завтра всему городу будет известно, что я была здесь с тобой. Знаешь, я вовсе не хочу, чтобы меня передавали с места на место, как переходящий приз. Я не хочу, чтобы кто-нибудь принимал меня за твою любовницу, Кейдж.
— Почему? Потому что я такой испорченный? Ты не хочешь быть связанной с «плохим парнем», диким животным, которое никто не в силах обуздать, с тем, кто регулярно влипает в неприятности, постоянно в опасности, всегда с дурными женщинами?
Кейдж приблизился к ней хищнической поступью. Она отпрянула от него, но он схватил ее за платье.
— Я вовсе не имела в виду этого.
— Да именно это ты, черт возьми, и имела в виду! — сердито воскликнул он. — И правильно, у тебя есть полное право опасаться меня, потому что я плох. Должен быть таким. Чертовски плох. — Он вытянул вперед руку и схватил ее. Его сильные пальцы вцепились ей в волосы и отклонили голову назад. — Потому что я приводил много женщин в эту комнату, но ни одну из них не хотел так, как тебя.
Он ухватил ее запястье и потянул руку вниз.
— Нет! — вскричала она, догадавшись, что он хочет сделать. Она попыталась вырвать руку из его хватки, но он не дал ей этого. Кейдж быстро опустил ее руку ниже своей талии и тесно прижал ее к телу, крепко-накрепко, дабы удостовериться, что она действительно почувствовала в гульфике джинсов твердое свидетельство его возбуждения.
— Вот как я хочу тебя. Я хотел тебя уже очень давно, но старался скрыть этот факт. Пугает ли тебя это? Тебе неприятно? Ты презираешь меня? Ты хочешь сжаться от ужаса? Завопить? Или вернуться в безопасный приют родительского дома? — Он сжал ее ладошку. — Что же, это грубо, Дженни, но это так и есть.
Кейдж поцеловал ее с едва сдерживаемой яростью. Дав волю обуревавшим его чувствам, буквально впился в ее губы, склоняя свою голову сперва в одну сторону, потом в другую. Он протолкнул язык глубоко ей в рот, вытянул и погрузил вновь медленно и осмотрительно, словно пробуждая воспоминания о совокуплении.
Потом, столь же яростно, как и овладел ею, он ее оставил. Кейдж выбежал за дверь и с силой захлопнул ее за собой.
Дженни без сил осела на кровать. Она пыталась отрицать, что была разочарована тем, что он не закончил начатого дела. Но все так и было. Ее тело казалось слабым и изнемогающим от желания. Собрав последние силы, она отправилась в ванну и содрала с себя одежду. Дженни избегала смотреться в зеркало, не желая видеть лихорадочный румянец на щеках или цветущую готовность напрягшихся в ожидании грудей.
Душ был горячим и словно карающим, и именно такого самобичевания она заслуживала. Обжигающие струи воды впивались в ее кожу, как иглы. Она все еще чувствовала их уколы, когда достала ночную рубашку из чемодана и надела ее на себя. Дженни залезла в кровать и крепко зажмурила глаза, надеясь, что точно так же ей удастся избавиться от не дававших заснуть мыслей.
Однако его поцелуи были слишком недавние, чтобы просто так испариться из памяти. Она по-прежнему ощущала его вкус на своих губах, чувствовала твердое подтверждение его возбуждения в своей ладони, не могла забыть ритмичные прикосновения его языка.
Когда совсем рядом с ее ухом раздался телефонный звонок, она подскочила так, будто ее ударила молния.
— Я слушаю.
— Мне очень жаль, я прошу прощения.
Никто из них несколько секунд не произнес ни слова. Прикрытая тонким полотном батистовой сорочки, грудь Дженни вздымалась от переполнявших ее эмоций. Она прижала трубку щекой к плечу, будто склонив голову перед Кейджем.
— Все хорошо.
— Я не сдержался.
— Я тебя сама спровоцировала.
— Нам многое пришлось вынести сегодня.
— Нам обоим досталось.
— Я причинил тебе боль?
— Нет, конечно, нет.
— Я был груб. — Он значительно понизил голос. — И жесток.
Она посмотрела на свою ладошку, будто видя там его отпечаток. Дженни слегка поперхнулась.
— Я переживу.
— Дженни?
— Что?
Долгая пауза.
— Я извиняюсь не за то, что поцеловал тебя. Я лишь сожалею о том, как я это сделал. — Он помолчал, потом добавил: — И если у тебя еще оставались сомнения, как я к тебе отношусь, теперь это перестало быть тайной.
Тронутая нежным, но твердым звуком его голоса, она еле сдерживала слезы.
— Я не готова сейчас об этом думать, Кейдж. Столько всего произошло.
— Я знаю, знаю. Выспись хорошенько. Можешь спать допоздна. Офис завтра не работает. Я подхвачу тебя, накормлю завтраком, и мы отправимся по магазинам. Будь готова ровно в десять.
— Хорошо.
— Спокойной ночи, Дженни.
— Спокойной ночи, Кейдж.
— Доброе утро, Дженни.
— Мм?..
— Я сказал «Доброе утро».
Дженни глубоко зевнула в подушку, потянулась, расправляя под одеялом затекшие ноги и приоткрыв глаза. Потом она внезапно подскочила, отбросив одеяло. Кейдж сидел на краешке постели, с улыбкой глядя на нее.
— С возвращением в страну живых.
— А сколько сейчас времени?