— Откуда ты вообще знаешь, что он преступник? — ответила я.
— То, что у него есть татуировки и он ездит на байке, еще не значит, что он совершил что-то противозаконное.
— Он президент Мото-Клуба Падших, конечно, он преступник. Если бы ты знала хотя бы половину того, что я знаю о нем, ты бы прибежала ко мне и умоляла оставить тебя. — ответил он.
— Откуда ты вообще что-то о нем знаешь? — спросила я, любопытство боролось с моей яростью.
Уильям слегка покраснел, и я подумала, не потому ли это, что он нанял частного детектива, чтобы следить за мной.
Боже мой, я надеялась, что нет.
— Я адвокат, Крессида, я знаю такие вещи, — сказал он неопределенно. — Я здесь не для того, чтобы спорить с тобой, в любом случае. Я здесь, чтобы уговорить тебя вернуться домой со мной.
— Если бы ты хотел поговорить со мной об этом, ты мог бы подождать до нашего сеанса в следующую пятницу, — ответила я. — Сейчас я очень хочу, чтобы вы все ушли.
— Мы беспокоились о тебе, Крессида, — вклинилась моя мама. Я не должна была быть шокирована, увидев ее в красно-белом клетчатом фартуке с оборками, который она надевала, когда готовила дома. Конечно, она взяла его с собой. Менее чем за десять минут она каким-то образом сделала меня гостем в собственном доме.
Рычание мотоцикла стало громче, он спускался по прибрежной дороге к моему подъезду. Я не знала, что именно сделал Кинг, но знала, что он вызвал подкрепление.
Зная это, я сказала:
— Хорошо, но вы должны знать, что ко мне на ужин придут гости. Они должны скоро прийти.
Сразу же три головы повернулись, чтобы посмотреть на меня.
— Компания? — Уильям и моя мама сказали одновременно.
— Они любят Jeopardy. (прим. пер. «Jeopardy!» (с англ. — «Рискуй!», дословно «опасное положение») — американская телевизионная игра-викторина, автором которой является Мерв Гриффин.) — спросил мой отец
— Да, компания. Нет, папа, я абсолютно уверена, что они не любят Jeopardy.
Мы все замолчали, когда звук шин, проезжающих по подъездной дорожке, стал различим.
Мама повернулась ко мне с выражением ужаса, прижав руку к сердцу.
— Пожалуйста, скажи мне, что это не тот ужасный байкер, с которым, как нам сказал Уильям, ты встречаешься?
Как по команде, раздался громкий стук в дверь, после чего она распахнулась, явив Зевса и, к моему полному замешательству, полностью одетого Кинга. Мой рот открылся при виде их, но моя челюсть полностью отвисла, когда за ними вошел совершенно потрясающий светловолосый подросток, и я впервые увидела младшую Гарро.
Как один, моя семья моргнула при виде Кинга.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, хотя не знала, хватит ли моих актерских способностей, чтобы сыграть ту роль, которую они ожидали от меня, когда Кинг шагнул вперед и встал рядом со мной. Когда он это сделал, светловолосая девушка перешла на другую сторону, подмигнув мне, когда она запрыгнула на стойку и взяла яблоко из ящика, который оставил Кинг.
— Привет, детка, — проурчал Зевс голосом, очень похожим на звук его взревевшего мотоцикла. — Что это за старики? — Прежде чем я успела ответить, он повернулся к Уильяму. — И какого хрена ты в доме моей женщины, Вилли? Я же предупреждал тебя держаться подальше.
— Мы, я, ты… — заикалась моя мать, когда ее мозг перегружался от страха.
— Мама, — обратилась я к ней, когда Зевс присоединился к нашему единому фронту. — Это Зевс Гарро и двое его детей, Кинг и Харли-Роуз.
— Как дела? — Харли-Роуз кивнула моей маме и заговорила через яблоко, которое она с шумом разгрызала.
Кинг просто скрестил руки и уставился на них. Неосознанно я придвинулась ближе, чтобы прижаться к нему плечом.
— Крессида, — начал Уильям, его лицо было спокойным, когда он сделал шаг вперед, чтобы показать семье байкеров, внезапно поселившейся на моей кухне, что они его не пугают. — Мы с твоими родителями проделали весь путь до этого захолустного городка, чтобы провести с тобой день. Как я уже говорил, твоя мать буквально больна от беспокойства. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это уважать нас настолько, чтобы отправить этих… — он с трудом подбирал слово, — людей подальше, чтобы мы могли потратить время на отдых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Отдых? — недоверчиво повторил Кинг. — Твоя жена ушла от тебя, и ты отрезал ее от ваших общих счетов и от ее гребаных родителей. Пока вы были женаты, ты заставлял ее чувствовать себя шлюхой и брошенной домохозяйкой. Ты видел ее, приятель? Она просто охуенная, а ты ее игнорируешь? Я думаю, это тебе нужно подлечить голову.
— Проповедуй, — сказала Харли-Роуз, подняв руки вверх.
Я почувствовала себя так, будто меня закинули в эпизод «Семейной вражды».
Там было долгое противостояние, когда я всерьез не знала, начнется ли драка (это чувство исходило от семьи Гарро) или будет вызвана полиция (моя семья).
Тогда мне пришло в голову, что я была вершиной ситуации и прятаться за семью Гарро было трусостью. Я все равно хотела это сделать, я годами играла в мертвеца, идя по пути наименьшего сопротивления и всегда делая то, что мне говорили. Поскольку я была дурой, я всегда мечтала, чтобы вампиры были реальными, но сейчас, как никогда, я хотела умереть и возродиться в образе Гарро, кого-то злого, умного и жестокого, эгоистичного настолько, чтобы пробиться вперед и взять то, что ты хочешь, и красивого странным образом, который перекликался как внутри, так и снаружи.
Итак, я отошла от семьи байкеров, которая была у меня за спиной, и вышла в центр молчаливой войны, чтобы умереть этой метафорической смертью. Уместно или нет, я не могла решить, но Sympathy For The Devil заиграла в колонках, когда я заняла свою позицию.
— Уильям, я хочу, чтобы ты ушел. Мне жаль, что ты не можешь понять, почему я не хочу быть с тобой, но я чувствую, что с самого начала я сделала все возможное, чтобы объяснить тебе причину этого, а ты, похоже, не способен сопереживать мне. Я хочу развода. Я буду повторять это снова и снова до моего предсмертного вздоха. Даже если ты откажешься подписать бумаги, я никогда не вернусь к тебе или к той жизни, которая у нас была. Моя жизнь сейчас здесь, в Энтранс, и, честно говоря, я больше не думаю, что я такой человек, который тебе понравится.
— Ясно. — твердо согласился он. — Но брак — это не то, с чем можно покончить по прихоти, Крессида. Мы вместе уже восемь лет. Все говорят, что мы идеальная пара, и это так, разве ты не видишь? Разве для тебя это ничего не значит?
— К сожалению для нас обоих, это мало что значит, — тихо призналась я.
Я знала, что он со мной не согласится.
Я повернулась к маме, которая сжимала руки перед собой и металась взглядом туда-сюда между Кингом и Зевсом. Честно говоря, я поняла. Я никогда не видела их бок о бок и была благодарна, что они были позади меня, потому что они были отвлекающим дуэтом. Конечно, моя мать, вероятно, представляла себе все способы, которыми они могут ее убить, в то время как нормальная женщина была бы доведена до смятения всеми способами, которыми они могут ее сделать, но это было примерно то же самое.
— Я была бы рада, если бы ты захотела остаться и познакомиться с моими новыми друзьями, но я понимаю, что тебе тяжело. Я зависела от тебя всю свою жизнь, даже когда была с Уильямом, поэтому я могу дать тебе время на адаптацию, если тебе это нужно. Тем не менее, мне нужно, чтобы ты поняла, что эта «куча хвороста» и эти «байкеры», — это моя жизнь, и я… счастлива. Счастлива. На самом деле, я счастливее, чем когда-либо. Так что, если тебе нужно уйти, пожалуйста, уходи, потому что они остаются.
Я скрестила руки, и, подобно бойз-бенду, следующему за вокалистом, Гарро скрестили руки в унисон за мной.
Моя семья колебалась слишком долго, потому что Кинг сделал выпад вперед, щелкнул зубами и рявкнул на Уильяма:
— Свали, пока я не побил тебя.
Как один, мои родители и Уильям собрали свои вещи и направились к выходу, не оглядываясь назад. Я наблюдала из окна над раковиной, как мама замешкалась у машины, положив руку на плечо отца, вероятно, размышляя, безопасно ли мне оставаться наедине с преступниками. Что бы там ни было, отец закрыл ее, они сели в машину и уехали.