готовым.
– А сегодня у нас что? – на всякий случай уточнил Руслан.
– Совсем плох стал. Уже и дней недели не помнит, – принялся сокрушаться Рязанов. – Четверг сегодня. Я раньше тебе приглашения показывать не стал, потому как тебе не до того было. Да и не хотел лишних знаний гостю твоему давать.
– Тоже правильно, – задумчиво одобрил Шатун. – Но если говорить лично про него, то можно было и не опасаться. А вот про кунаков его ничего не скажу. Те еще башибузуки.
– Ладно. Уехали, и бог с ними, – вздохнув, махнул майор рукой. – У нас теперь новые фигуранты появились.
– Ну, вот начнут шевелиться, тогда и посмотрим, что это за звери такие, – хмыкнул Руслан, поднимаясь.
Из штаба он отправился прямиком в дом полковника Вяземского. Сам полковник отправился на процедуры, но Катерина оказалась дома. Увидев приглашения на прием, девушка оживилась и, сверкнув радостным взглядом, осторожно попеняла парню:
– Вы, князь, нас совсем забыли. Принимаете у себя каких-то горцев, а старых друзей побоку.
– Ошибаетесь, Екатерина Павловна, – устало вздохнул Шатун. – Это не просто абы какой горец. Этот воин, один из тех, к кому даже горские старейшины прислушиваются. Потому и пришлось ему столько внимания уделить.
– Так он из этих? Которые не смирились? – ахнула Катерина.
– Непримиримые, – спокойно кивнул Шатун. – Больше того. Именно с ним у меня и был поединок.
– И вы решились принимать его в своем доме? – окончательно растерялась девушка.
– Вы не знаете местных обычаев, – понимающе усмехнулся Шатун. – Тут есть один закон. Если два врага встретились за одним столом и преломили хлеб, то они перестали быть врагами. Кроме того, есть еще закон гостеприимства. Человек, переступивший порог твоего дома, неприкосновенен. Ровно до того момента, пока он не нанес тебе или твоим домочадцам тяжкого оскорбления или не обнажил оружия. И пока он ведет себя соответственно обычаю, его не тронут. Более того, хозяин дома обязан защищать гостя от других, даже ценой своей жизни.
– Удивительно, – покрутила Катерина головой. – Выходит, вы три дня только и делали, что исполняли дела службы?
– Именно так, Екатерина Павловна.
– Что ж. В таком случае я не сержусь на вас, князь, – лукаво улыбнулась девчонка. – Вы готовы сопровождать меня на этот прием?
– Я для того и привез вам эти приглашения. Надеюсь, ваш папенька не станет возражать против подобного времяпровождения.
– Не станет, – отмахнулась Катерина. – Скажу вам по секрету, Руслан Владимирович, ему и самому тут очень даже скучно. Так что возражать он не станет.
* * *
Весенний бал в здании городской управы был пышным, словно цыганская свадьба. Сверкали позолота и украшения дам, мужчины щеголяли друг перед другом регалиями и орденами. В общем, ярмарка тщеславия в самом прямом смысле этого слова. Руслан, вынужденный следовать правилам, надел подаренную ему белую черкеску, на которой красовались все полученные ордена, и, оглядев себя в зеркало, мрачно проворчал:
– Павлин альбинос в стае фазанов.
– Ты чего тут опять бурчишь? – спросил Рязанов, входя в комнату. – Ого, вот это наряд! И сидит отлично. Ай да атаман, – оценил он подарок.
– А то ты его раньше не видел, – фыркнул Руслан.
– Ага, на гвоздике, – ехидно отозвался граф. – Ты ж так оденешься, только если тебе кинжал к горлу приставить. Да и то прежде полчаса драться будешь.
– Так ведь не тот это праздник, чтобы так рядиться, – попытался возмутиться Шатун.
– Тот, – отозвался майор неожиданно жестко. – Поверь, Руслан, именно тот. Можно сказать, что именно с такого вот приема и начался наш город. Так что перестань ныть и займись делом. За Вяземскими сам поедешь? – сменил он тему.
– Да, коляску уже подали, – кивнул Шатун на окно.
– Тогда езжай. Мою телегу тоже уже подогнали, – усмехнулся Рязанов, выглядывая во двор.
– Совести у вас, граф, ни на грош не имеется, – приняв высокомерно обиженный вид, буркнул Руслан. – Я ему, можно сказать, от сердца подшипники оторвал, старался, коляску делал. А он – «телега».
– Вот когда сделаешь мне самобеглую повозку, тогда поверю, что от души сделал. А пока, что коляска, что телега, четыре колеса да лошадиный хвост перед носом, – со смехом ответил майор.
– Не понял! Это где ты про самобеглую повозку услыхал? – моментально подобрался Шатун.
– Мне тут в руки журнал один немецкий попался. Там и прочел, – понимающе усмехнулся Рязанов. – После бала отдам, – быстро добавил он, едва заметив возмущенно открывающийся рот приятеля.
– Я тебе точно ухо когда-нибудь откушу, – проворчал Руслан, успокаиваясь. – Не мог раньше отдать?
– Самому интересно было, – развел майор руками. – Признаться, я там мало чего понял, но все одно интересно.
– Нет у нас нормальной технической базы для изготовления подобных вещей, – вздохнул Руслан. – Мастера даже резьбы нарезают кто во что горазд. Вот закончится стройка, первым делом начну хороший инструмент делать.
– Мебель сначала сделай, – тут же поддел его Рязанов. – А то дом почти достроен, а у тебя даже табуретки завалящей нет. Так и станешь на кошме своей под буркой спать?
– Можно подумать, ты мебель заказал, – не остался Руслан в долгу.
– А вот и заказал, – рассмеялся граф. – И про тебя с артельным поговорил. К слову сказать, столяры там толковые. Что угодно сделают, главное, объяснить, что именно получить желаешь.
– Это где у нас такая артель имеется? – удивился Руслан, знавший почти все артели в городе, в силу своих связей с различными мастеровыми.
– У дальней заставы лабазы и мастерские. Там и работают. Завтра, даст бог, съездим.
– Погоди, прежде надо хоть какие-то чертежи сделать, – задумался Шатун.
– Они тебе на месте все нарисуют. Да и образцы всякие у них в лабазе имеются. Посмотришь, да выберешь, что глянется. Все, хватит разговоров. Езжай уже, а то опоздаете, – подтолкнул граф приятеля.
Понимая, что он прав, Руслан выскочил на крыльцо и, легко запрыгнув в коляску, скомандовал:
– К полковнику Вяземскому.
Группа сопровождения уже сидела в седлах, так что кучер, которого изображал один из казаков, звонко щелкнул бичом, и сытая пара коней легко поволокла коляску на улицу.
Вяземские его уже ждали. Едва только коляска остановилась перед крыльцом, дверь распахнулась и на крыльцо первой выпорхнула Катерина. Увидев парня, девушка радостно улыбнулась и, обернувшись, негромко приказала:
– Папенька, оставьте уже свою фуражку в покое. Она на вас все тридцать лет уже одинаково сидит.
Руслан едва из коляски от смеха не вывалился, услышав ее слова. Смущенный полковник, выйдя следом за дочерью, быстро поздоровался с ним и, усевшись на сиденье, вздохнул:
– И чего бы вам, князь, раньше не приехать было. Она ж меня буквально извела своими нарядами.
– К-хм, – поперхнулся Шатун от такой откровенности. – Уж простите великодушно, Павел Лукич, но мы