мышц и белой кости в середине.
- Ты можешь вычислить, откуда идет трансляция? – вскочил Крейн.
- Нет. Это заблокировано!
- Ну хоть что-то?!
Босс замотал головой.
- Нет. Но я был в этой комнате. С одной… отчисленной.
- Где она?! Вспоминай!!
- Не могу! Давно было.
Черная фигура к тому времени переместилась к другой ноге.
Снова дернулась пила.
Все повторилось.
Вторая нога упала рядом.
Девушка на столе уже не дергалась, видимо, потеряв сознание от болевого шока.
Валенсия сорвалась с места.
- Ты куда?!
- Звук пилы! В коридоре можем услышать!
Крейн качнул головой.
- Я знаю эту конструкцию. Почти ничего не слышно.
- Просто так сидеть предлагаешь?!
- Попробую взломать, - процедил Босс.
Фигура в черном снова завела уже целиком красную от крови пилу.
На пол упала рука.
Клейн достал рацию.
- Общая тревога. Всем, кто находится на сотом этаже или рядом. Перекрыть круговой коридор. Задержать человека в длинном черном плаще с капюшоном.
Вторая рука упала на пол.
- Еще немного, - прошептал Босс, лихорадочно набивая строчки кода.
Человек в черном распрямился и приставил диск пилы к свисающей со стола шее.
- Готово! – Босс откинулся на спинку. – Комната двадцать семь!
- Поздно.
Пила снова дернулась, включаясь. Взрезала шею как масло, выпустив фонтан крови.
Крейн снова поднес рацию.
- Всем. Комната двадцать семь. Задержите эту тварь.
Голова упала на пол и откатилась в сторону.
Человек в черном спрятал пилу, наклонился и поднял голову Греты за желтые волосы.
- Грета, - выдохнул Босс. – Я должен был узнать.
- Что толку? – сказал Крейн. – Комната же не ее.
Экран опять стал черным.
Крейн открыл дверь.
- Пойдем. У нас еще один труп.
***
Комната, где давно никто не живет.
Пыль, грязь, паутина.
Всюду засохшие цветы.
- Она обожала все эти алоэ, драцены и рододендроны с кактусами, - тихо говорит Босс.
- Грета? – спрашивает Валенсия.
- Да нет, - отмахивается он. – Та девчонка, которая тут жила раньше. С которой я… был знаком.
- Ох ты, стеснительный нашелся. Так и говори прямо, трахал в хвост и гриву. Грету, как я поняла, ты тоже того-этого?
- Да, пару раз. Давно.
Босс старается не смотреть в сторону стола, на котором лежит обрубок снежно-белого женского тела. Ноги и руки валяются на полу там же, где упали. Отрезанную голову убийца поставил на объемистую задницу, явно издеваясь.
- Тварь поймали? – Валенсия поворачивается к Крейну.
- Нет. Ушел каким-то чудом. Вроде все перекрывали. И все равно ушел. И следов никаких.
- А это что? – Она указала на кровавые отпечатки подошв рядом со столом.
- Он эти боты скинул тут за углом вместе с хламидой. И дальше его уже не выделишь. Следов куча. Может экспертиза чего раскопает.
Гигантская лужа крови у стола. Ее пытаются обходить, но это плохо получается.
Подходит Крейн.
- Судя по надписи, это опять ритуальное убийство.
Он кивает на дальнюю стену под камерой. Там размашисто написаны кровью пять непонятных слов. Непонятным алфавитом на непонятном языке. Они чем-то похожи на пять слов вокруг пентаграммы и тела Наоми, но немного отличаются.
Валенсия качает головой.
- Если бы это был ритуал, ее бы тоже приколотили к пентаграмме и выпотрошили. Тут явно что-то другое. Убийца словно подражает разным ритуалам. Фанатики так не делают. Для них смена ритуала означает провал предыдущего. Это как маньяки. Зацикленность на одном и том же.
Крейн удивленно смотрит на нее.
- Откуда ты знаешь?
- Из психологии закрытых сообществ. Думаешь, раз шлюха, то умные книжки не читаю?
- То есть убийца пытается направить нас по ложному следу?
- По-моему он просто издевается.
- Похоже на господина Пира. Показал камеру в качестве алиби. А сам слугу послал грязную работу делать. Уж чего-чего, а издеваться он любит.
Валенсия покачала головой.
- Совсем не похоже. Пир охотится. Для него каждый этап важен. Выбор жертвы, подготовка, ловля, лишение жизни, обязательно аккуратное, чтобы мясо не испортить, приготовление еды, званый ужин, отзывы с отчетами. А тут просто к столу привязали и на куски пилой порезали. Абсолютно не его почерк.
- Логично, - Крейн вновь смотрит на нее. – А ты точно шлюха? Рассуждаешь как криминалист.
- Точно, - усмехается она. – Пойдем, докажу.
- Ну, криминалисты тоже ноги раздвигают, если юбки носят.
Он отошел к группе детективов, которые толпились возле отрезанных ног.
«Слушай-ка, жирная, - вылезла из темноты бабка. – Ты у меня того, прекращай умничать. Враз легенду порушишь. Твоя работа – сосать и пизду с жопой подставлять. И другого ты ничего не знаешь.»
- Расслабьтесь, баушка. Вы мне все-равно личную память заблокировали. Пытать будут, все равно ничего сказать не смогу. Чего боитесь?
«Подозрений, дура! Подозрения хуже точного знания. Они заставляют копать во все стороны. А расслабляться ты у меня будешь, когда на трехчлен насадят и жарить начнут.»
- Ладно. Убедили. Больше не повторится.
Она затолкала бабку обратно в темноту.
Прошлась по комнате, разглядывая следы и пытаясь найти хоть что-то, чего не заметили другие. Нашла обрывки какой-то бумаги с выцветшим текстом. Сфотографировала. Под столом в луже крови плавал мелкий желтый цветок. Видимо, упавший с одного из засушенных растений. Два лепестка из пяти были оборваны. Сфотографировала и его.
- Пс-с! – вдруг послышалось сзади.
Она обернулась.
В дверях стояла Селена и махала ей руками.
В темноте за ее спиной виднелась грустная мордашка Льен и смотрела на нее печальными глазами.
Селена возложила руки Валенсии на плечи.
- Мы перевели то, что тут на стене написано.
- Уже? Так быстро?
- Да. Тот парень из даркнета. Красный Демон, он так себя называет. Когда переводил слова из пентаграммы, состряпал небольшой переводчик. Теперь все эти арамейские, финикийские, филистимлянские, хеттские и все прочие каракули за минуту переводятся.
- Отлично. Не томи.
- Так вот. Вокруг Наоми было написано: «два», «предатель», «месть», «расчленение», «круг».
- И что это значит?
- Это указание на следующую жертву. По смыслу получается. «Второй станет предательница, которую расчленят на круглом столе».
- Грета была предательницей?
- Она подставила ту девчонку, что жила в этой комнате. Подкинула ей неправильные ответы для экзамена. Девчонку отчислили, а Грета заняла ее место в рейтинге и постели босса.
-