мне.
Я протянула свои руки над столом и, закрыв глаза, стала вбирать в них энергию из вне. Почувствовав тепло, открыла глаза и увидела, как из них стало литься голубое свечение. Это энергия, перетекая через меня, излучала этот свет, словно невидимыми нитями.
Раньше никто, кроме меня, не видел этого свечения. И я, молча, посмотрела на старушку.
— Красиво, — подтвердила она. — И это все? Ну-ка, возьми мою руку.
Я взяла своими ладошками сморщенную руку. Сначала ничего не происходило. Хотя я, как обычно, направила свою энергию. Вдруг почувствовала головокружение и выпустила ладонь. Баба Маня сидела и улыбалась, казалось, что она выпила немного вина. Ее щеки стали румяными. Я вопросительно на неё посмотрела.
— А ты как думала? Сама даёшь, как тут отказаться? И безвозмездно себя не подпитать? И не смотри на меня так. Я должна тебе показать, что может случиться, когда не умеешь контролировать свою энергию. Ты лечила других? — спросила она.
— Да, — согласилась я.
— И как себя чувствовала после?
Я вспомнила, как текла кровь из носа и была сильная слабость, после того как лечила маму Максима.
— Плохо, — согласилась я.
— Голова кружилась? Кровь из носа текла? — уточнила она.
— Да, — снова ответила я.
Бабушка покачала головой.
— Если не научишься контролировать отдачу, то надолго тебя не хватит. Люди как животные, готовы высосать последнее, лишь бы спасти себя. Это закон природы.
— Но ты молодец. Быстро восстановилась, смогла сбросить чужую болячку, — похвалила она.
Я удивленно на неё посмотрела и спросила:
— Когда? Я даже не почувствовала.
— Значит твоё, пока ещё чистое поле, сумело самостоятельно очиститься. Но это пока. Лучше совсем не хватать.
— А как это сделать? — снова спросила я.
Баба Маня взяла мою руку и произнесла:
— Смотри на меня. Сама поймёшь.
И я увидела: ее темная оболочка встала щитом, отгораживая ее от меня. Хотя сквозь неё я смогла различить мутные серые нити, что потянулись ко мне. Они шли извне, протекая через ее руки, и уходили в меня. Я даже почувствовала эту живительную энергию. Она ласково прошлась по моему телу, забирая мою усталость и напряжение, а затем, не возвращаясь к своей хозяйке, просто растворилась в пространстве.
Бабуля опустила руки и посмотрела на меня.
— Поняла?
— Да, но как это сделать? — спросила я.
Баба Маня встала и обошла стол. Задула свечи и, посмотрев на меня, сказала:
— Научу. Ты только запомни, что ты лишь проводник. Не ты лечишь, а земля матушка, водица, солнышко. Ты лишь направляешь живительную силу к человеку, а уж она сама находит болячку, излечивая тело. Отгораживайся, а не перетягивай на себя.
Она ещё раз показала мне, как ставить барьер. Я мысленно ставила его перед собой, но у меня он был не темным сгустком, а переливался, словно северное сияние. Не знаю, каким его видела баба Маня, она молчала. Никак это не комментируя. А я все равно не понимала, почему не могу растворять своей силой.
— Баба Мань, но я вижу болячку и могу её растворить сама, — решила ещё раз напомнить.
Мне показалось, что она не верит в эту возможность.
— Знаю, что сильная. Гораздо сильнее меня. Но зачем? Природу не обманешь. Она сама знает нужное направление. Отгораживайся! — учила она. — И свечу церковную рядом ставь. Люди разные бывают. Кто с чем идёт. Бывает человек добром отблагодарит, но может и чего плохого взамен оставить. Молодая ещё, не понимаешь. Увидишь — сама поймёшь.
— И что мне тогда делать? — интересовалась я.
— А ничего не нужно делать. Просто зажги церковную свечу. С чем человек пришёл, то ему и вернётся. Господь сам отведёт от тебя зло, — ответила старушка. — А сейчас давай ужинать. Уже темнеет.
И правда, посмотрев в окно, я обнаружила, что уже наступил вечер. За нашим разговором и не заметила, как быстро пролетело время.
— На вот, порежь хлеб, — велела она, положив на стол нож и буханку хлеба, а сама полезла в печь.
На столе стали появляться плошки с кашей, лапшевником и картошкой, запечённой в сметане. А также различные соленья: грибочки, соленые огурчики и помидорки. Все было настолько вкусно, что я не могла остановиться.
— Спасибо, очень вкусно! — поблагодарила я, откидываясь на стуле.
— Что? Там, откуда ты родом, не было печей? — удивилась она.
— Не было, — подтвердила я. — Там было жарко и готовили на небольших каменных плитах. Но я все равно не умела, меня готовили для другого.
— Ну, приезжай ко мне почаще. Погостишь и научу. Хоть тут сложного совсем нет. Ставь все в печь, она, родимая, сама все приготовит. А сейчас давай спать. Завтра пораньше ещё кое-чему тебя научу. Жаль времени совсем нет, — покачав головой сказала она.
— Я могу погостить ещё, — ответила я.
— Не можешь, девонька. Ты будешь нужна в другом месте, — снова качая седой головой ответила бабуля.
— В каком? — удивилась я.
— Рано тебе ещё знать загодя. Со временем придет и это. А сейчас — ложись.
Бабка ловко забралась на печь и, отвернувшись от меня, уснула.
Вспомнила, что сегодня Максим ещё не звонил. Посмотрела на телефон, пропущенных не было. Решила выйти во двор. Быстро накинула куртку, тихонечко открыла дверь и вышла на крылечко. Телефон тут же зазвонил. Это был Максим. Мы недолго с ним поговорили. Он спрашивал о родителях. Интересовался, как мы провели время. Сказал, что завтра должен закончить все свои дела и выехать домой.
Затем звонила Галя, интересовалась, как я тут. Мы с ней тоже немного поболтали, и я, совсем замёрзнув, вернулась в дом и легла в тёплую кровать, с головой укрывшись одеялом. Практически сразу уснула.
Проснулась от аромата свежезаваренного чая, который заварила баба Маня.
— Вставай, соня, самовар поспел, — сказала она.
На улице ещё только рассветало. Я быстро умылась из умывальника, что висел в углу и села за стол.
— Будешь проезжать мимо Храма, купи свечей церковных, — советовала она, подвигая ко мне баночку с вареньем. — А то потом времени не будет.
— Когда — потом? — переспросила я, намазывая на белый хлеб масло, а сверху варенье.
— Увидишь. Главное слушай, что я говорю, и делай так, — наставляла она.
Попив чай, мы снова вернулись к моему обучению. А в обед приехала Галя и мы, попрощавшись, поехали в гостиницу. По пути заехали в Храм и, как велела баба Маня, я купила свечей.
У нас оставалось ещё немного времени, и мы спустились к морю. Оно меня поразило своей бескрайностью. Оно как пустыня в моем мире — не имело границ, уходя далеко за горизонт.
Обратный перелёт я даже не заметила,