Читать интересную книгу Содержательное единство 1994-2000 - Сергей Кургинян

В своем победном движении эта Сущность использует все формы "самосокрытия".

Признать ее пришествие, причем, пришествие вторичное, с использованием все того же DFDJ – это значит распроститься с лавровым венком победителя в холодной войне, это значит лишить себя упования на комфорт сионополярного мира, где возможны удобные, приятные миротворческие инициативы, это значит начать предуготовление к неким новым и пока неочевидным, и неудобным, очень трудно осваиваемым формам блокового мироустройства, это значит, наконец, признать ответственность за выпускание из новой бутылки довольно старого Джинна. Все это – дискомфортно до крайности.

И не легче ли отмахнуться от процессов, властно заявляющих о себе в Австрии, этом индикаторе Германии, где на выборах победили весьма своеобразные силы, в самой Германии, во Франции, где Ле Пену осталось дождаться небольшого хотя бы роста исламского фундаментализма в Северной Африке для того, чтобы взять более 30% голосов избирателей, в Хорватии и Боснии, в самой Турции, на Украине, в Прибалтике, на Кавказе, в Средней Азии, Иране, в Пакистане, Японии, США, арабском мире, Израиле, наконец, в России?

Не легче ли назвать эти процессы эксцессами, а тех, кто видит в них явление новой Сущности, объявить творцами очередной теории заговора? Да и саму эту Сущность – разве не проще, образно говоря, "загнать в пятый угол, превратить в посмешище, в плод возбужденных фантазий случайных людей, в орудие шантажа стремящихся вернуть старое сил и структур, а в лучшем случае, в некий, пока еще, слава богу, довольно абстрактный риск, который может быть и стоит рассмотреть в статусе Возможного, но ни в коем случае не в статусе Явленного?

Что можно ответить? Только то, что "Теорию перехвата", чье очень упрощенное изложение было мной здесь представлено, и которую я хотел бы дополнить "Теорией ротации элит" и "Теорией геополитических волн и переходных процессов", я и мои коллеги разрабатывали не один год. Сейчас нас более ста человек, и все модели, в том числе и изложенная здесь концепция перехвата, наполнены для нас сотнями конкретных эпизодов.

Мы не считаем серьезным любой разговор о произошедшем в 1987-1991 гг. без спокойного и респектабельного обсуждения косвенных аспектов произошедшего, соотносимых с генезисом капиталов рода господина Бейкера, господина Никсона и других известных, еще более важных и именно политических, фигур, чье участие в так называемом "перестроечном процессе" было достаточно многомерным и многозначным. Мы не можем не рефлексировать на эпизод, когда одна из близких к господину Клинтону фигур с эксцентризмом, свойственным артистическим натурам, кричала господину Гейтсу, бывшему руководителю ЦРУ: "Ты, вонючая немецкая свинья, убирайся в свой фатерланд!"

Для нас это – лишь, условно говоря, один из множества эпизодов в процессе эрозии блока 2 и блока 1. Таких эпизодов можно назвать десятки, если не сотни. Иногда они связаны со слабо пересекающимися сферами самовыявления, и трудно бывает увязать религиозно-культурные ориентации ряда представителей элитного европейского истэблишмента с потоками боевиков, например, в Хорватию, переправляемыми в определенной последовательности, по определенным, неслучайным каналам, с помощью определенных структур и в определенной смысловой, как мы говорим, логике.

Но никогда мы не гадаем на кофейной гуще, никогда не "философствуем вообще". Мы слишком серьезно относимся к происходящему! И если мы вдруг обращаем внимание на заявление Джохара Дудаева, что его, Дудаева, враг – это суфийский орден накшбандийя, а сам он, Дудаев, – друг одновременно ордена кадирийя, вирда Висхаджи Загиева, – и определенных военных групп в России, влюбленных в Саддама Хусейна, то это не блеф, не случайность. Как не случайны на этом фоне дружеские отношения Дудаева с Гамсахурдиа, почитание Дудаевым отца Гамсахурдиа, подаренный Дудаеву японцами самурайский меч, старые, но отнюдь не исчерпавшие себя японо-кавказские и германо-кавказские каналы взаимодействия.

Двигаясь от одной модели к другой и сочетая логику макропроцессов, чье развитие не предопределяется чьими-либо биографическими характеристиками, с логикой анализа структуры элит в России и связанных с ней странах, я попытаюсь придать ряду своих утверждений максимальную убедительность. Однако, я уверен, что только серия встреч и контактов, основанных на некоем, пусть лишь угадываемом и предвосхищаемом, единстве стратегических целей – способна принести плоды и повлиять на значимые политические решения.

А теперь позвольте мне дополнить предложенную вам модель перехвата моделью многоэтапной ротации элит. Той моделью, которая послужила импульсом к первой моей длительной беседе с тогдашним президентом СССР Михаилом Горбачевым и еще рядом значимых международных фигур.

А началось все с того, что нам удалось количественно показать, во-первых, наличие многослойного разреза в элитах союзных республик и, во-вторых, вывести закономерности, описывающие логику процессов, протекающих в элите при так называемой революции "сверху".

Но вначале – о модели самого Горбачева. Ему процесс революции сверху виделся следующим образом.

Рис. 5а. Начало процесса

Рис. 5б. Итог

Мы видим, что в основе модели лежит формула "2,5", то есть l+l*+0,5. Оговорю, что цифры, с помощью которых на предыдущей схеме обозначались слои элиты, и эти цифры имеют разное содержание. В предыдущем случае цифрами обозначены элитные группы, а здесь- веса этих

групп, их активность, их совокупная мощность. Итак, 1 – это вес старой элиты в представлении о ней Горбачева, 1* – вес новой, либерально-коммунистической элиты, 0,5 – довесок демократического охвостья. Тогда же я убеждал Горбачева, что эта формула неверна, что ситуация намного сложнее.

Рис. 6.

Рис. 7. Геополитическая волна

Цепная реакция в элитных котлах взорвет страну. Позже, на Фонде Горбачева, я напомнил Михаилу Сергеевичу этот эпизод. В ответ он рассказал собравшимся историю о том, как он, беседуя с представителями европейской элиты, услышал от них, что Европа мертва, и для ее оживления нужен "русский котел".

Открытым остается вопрос: что вываривается в этом котле? И в чьих конкретно интересах готовится это "острое блюдо"?

Мне кажется, что в этой связи интересен принцип геополитических волн. Согласно этому принципу процесс, запущенный в какой-то точке, может дать максимальный результат не в самой этой точке, а за ее пределами. В этом смысле – русский котел – это запуск процесса в Европе с перестройкой Европы нынешней – в Миттель Европу по хорошо известным моделям и схемам. Как действует геополитическая волна, можно показать на конкретном примере Турции.

Рис. 8а

Рис. 86.

Сразу же оговорю, что в сегодняшней Турции никакой особый политический экстремизм невозможен. И все расчеты США, Израиля, нынешней Европы делаются исходя из этого. Но в условиях ротации элит…? Турция – это не есть некая данность, это – процесс.

Начинается этот процесс – на периферии, в тюркской зоне. Там ротация элит происходит достаточно быстро. Кстати, в этом нет ничего нового. Радикальная тюркская идеология вырабатывалась и в начале XX века не в самой Турции, а на периферии, в Казани. Это, кстати, свойство почти всех радикальных идеологий, создаваемых обычно эмигрантами, фолькс-идеологами и затем выводимыми на поверхность большого политического процесса.

Диалектика цели и средств, описанная мною в феномене "дьявола для грязной работы", убежден, сработает и в отношении Турции. Делая ставку на модернизированную Турцию против фундаменталистского Ирана и давая Турции крупно развернуться в зоне бывшего СССР и даже в России, Запад пытается скомпенсировать рост иранского фактора. Но на самом деле активизация такого субимпериализма Турции – это аргумент для влиятельных элитных групп России в пользу укрепления ирано-российских отношений.

Дальше начинает действовать синдром взаимного политического подстегивания. На фоне сломанного этно-конфессионального баланса Евразии такой синдром может изменить качество самих "исполнительных механизмов". Попросту – Турция в конце такого процесса станет не нынешней либеральной Турцией, а новым субъектом, чья идеология (и реальная, и декларируемая) в конечном счете окажется крайне жесткой.

К власти придет другая элита. Я не хочу сказать, что идеология Боз-гурд станет доминировать. Но произойдет качественный сдвиг именно в эту сторону.

Вот что такое – эффект геополитических волн, инициируемый "русским котлом".

Предположим, что нечто сходное произойдет и в Европе, и что две тенденции, сойдясь на Балканах, переплетутся так, что ось "Берлин – Багдад" обретет некое, безусловно новое, но в чем-то сходное прежнему наполнение. Что тогда? Вот, пожалуй, основной из вопросов, на который мне хотелось бы дать свой ответ.