— Три года тому, как преставилась от чахотки…
— Что? И воды не помогли? Или ты с ней туда не ездил? — вырвалось, прежде чем успел подумать. И только потом спохватился. Не я это, а парнишка брякнул!
— Как же не возил, — с явной горечью ответил отец. Мне даже его жалко стало, осунулся сразу, с лица спал. — Каждый год ездили. И ты с нами. И в тот год тоже все втроём были. Там Ксения тихо и угасла. Оттого и ты в себе замкнулся надолго. А Дарью не осуждай, мне с ней хорошо…
— А мне плохо, — подумал, но промолчал. И правильно сделал. Не мне с ней жить, а отцу. Я же всё равно скоро уеду.
* * *
— Представляешь, маменька, я точно своими глазами видела, что это именно Николя был в той большой птице! — в который уже раз убеждала матушку Маша. — Если бы Серж был дома, если бы не уехал с Жоржем к нему в имение, он бы точно подтвердил это! Да ты Лизу спроси, если мне не веришь.
— Я уже спрашивала, — задумчивым голосом ответила княгиня. — Можешь не переживать так. И прикажи-ка закладывать коляску. Слышала, князь с семейством в имение вернулись, нанесём-ка им визит вежливости…
* * *
— Ну чего ты упрямишься, Серж? — продолжал уговаривать княжича Жорж. И передразнил его, не выдержал. — Противно чести, противно чести! О какой чести мы говорим? Чем моё предложение тебя не устраивает? Тем, что я расчищаю тебе дорогу?
— И себе в первую очередь тоже, не забывай, — исподлобья глянул на собеседника Серж.
— Хорошо, хорошо. И себе тоже, — торопливо согласился Жорж. — Но что это меняет в наших планах? Ничего! И я ничего от тебя не прошу…
— Так-таки и ничего? — усмехнулся княжич.
— Ничего такого, о чём можно было бы потом сожалеть, — уверенно ответил Жорж. — Уговоришь сестёр вытащить княжонка на наше место… Уверен, он за ними просто вприпрыжку побежит! Устроим ему там пикничок, угостим винишком, тщательно пьяненького расспросим. Всем остальным потом мои верные людишки займутся…
— Зачем тебе это нужно, не понимаю? Мария и так на него не смотрит!
— Сегодня не смотрит, а что будет завтра? Ты же сам видел, каким восторгом светились её глаза, когда она ЭТОГО в той летающей штуке увидела? — Жорж в ярости сжимал и разжимал кулаки. — Да я просто обязан сделать всё для того, чтобы она в его сторону больше ТАК не смотрела никогда! На любой шаг пойду…
Глава 15
Недолго рядом со мной пробыл отец, буквально сразу же после моего вопроса про маменьку ушёл в сторону усадьбы. Большими шагами шёл, словно куда торопился. Или хотел от моих дальнейших вопросов убежать. Может быть. Напоследок, правда, сказал:
— Учиться взялся, так не бросай! Время уходит, его не остановишь, жизнь тоже.
Промолчал в ответ. Говорить прописные истины все умеют, а промолчать в нужную минуту не каждому дано. Тяжко отцу, вот и решил в привычную для себя скорлупу нырнуть, за пустым нравоучением спрятаться. Не собираюсь я учёбу забрасывать, это вчера из-за переполоха с возвращением семьи не до неё было. А с сегодняшнего дня снова по накатанной пойдёт, тем более, учителям деньги плачены…
Проводил отца взглядом, хмыкнул — теперь придётся учитывать новое знание в общении с сёстрами и мачехой. Ладно, и с этим справлюсь. Знать бы ещё причину, из-за которой у меня с ними это общение не заладилось. Попробовать, что ли, как-то сестричек разговорить? Неужели с такой простой задачей не справлюсь? Младшенькую в оборот возьму! Начну с вопроса про отдых, наверняка ведь поведётся, начнёт рассказывать. А я ей следующий про платья, про заграничные моды, да найду, чем заинтересовать! А дальше видно будет.
Ну а сейчас мне некуда деваться, нужно коляску ждать и перекатывать планер к ангару. Там обязательный осмотр, не поверхностный, а тщательный. И отстыкуем-ка мы крылья! Проверим, как узлы крепления себя чувствуют, не появилось ли где трещин?
Пока дожидался гужевого транспорта, попробовал в одного планер развернуть на сто восемьдесят, да сразу же эту затею бросил. Приподнять-то я его за хвост приподнял, здесь ничего сложного не оказалось, а вот развернуть, увы, не вышло. Колёса в траве путаются, сопротивление большое, в одиночку мне никак не справиться.
Потом катили планер на буксире за коляской до ангара, там его осматривали, отстыковывали плоскости и ещё раз осматривали все нагруженные узлы. В перерыве пообедал. В столовой, вместе со всем моим новым семейством. Похоже, папенька маменьке, и не только маменьке, мозги на место поставил, недаром же так споро до усадьбы помчался!
Надеюсь, что поставил и что помчался именно для этого, а не потому, что со мной немного по воздуху пролетел! От этой пришедшей в голову мысли развеселился и хмыкнул. Постарался, правда, чтобы этого никто не заметил, замаскировал тут же под короткий кашель.
Теперь сижу, вкушаю яства заморские, семейством из-за границы привезённые, и вынужденно их нахваливаю. А как не нахваливать, если напротив отец сидит и требовательным взглядом на подобное выражение чувств просто вынуждает. И светится прямо весь от радости, когда от меня такое слышит. И тут же поясняет уже в который раз:
— Дарья Александровна с девочками специально перед отъездом в магазин ходили, для тебя гостинец собирали!
Так что улыбался и расхваливал, улыбался и благодарил за внимание и заботу. И получал в ответ улыбки и заверения в истинной бескорыстной заботе и сестринской любви. Как же, как же, верю, но ещё одна тема для разговора с младшей сестричкой Оленькой у меня сейчас появилась…
Ещё бы немного и не выдержал, сбежал из-за стола. Вижу, что наносные эта забота и внимание, для отца стараются, меня стараются избегать взглядами. Интересно, а были бы мы здесь одни, что бы я услышал в свой адрес? И чем же, интересно, я им так нагадил? То есть, не я, а мой предшественник? Наверняка вредил исподтишка. Может… Нет, гадать и строить предположения на пустом месте не буду, сначала попробую хоть что-то у Ольги выяснить. Дальше видно будет, как всё это исправлять, и нужно ли вообще исправлять…
А потом отец решил закончить затянувшийся обед и встал, небрежным движением бросил на стол слегка измятую накрахмаленную до скрипа салфетку. Ну и я за ним следом тут же подскочил, заработал тем самым уничижительный взгляд мачехи в свою сторону. Да ладно! Всё равно мне с ними долго не жить, уеду.
Поклонился, ещё раз поблагодарил за внимание и заботу и ретировался, пока с разговорами и расспросами не пристали. Отец есть, пусть он теперь за меня отдувается. А то, что расспросов не миновать, понятно было. Мачеха уже порывалась неоднократно про недавнее безрассудство разговор поднять, попенять нам обоим, да отец ловко переводил беседу на другую тему, и она вынуждена была идти ему навстречу.
Интересно было наблюдать за девицами. Мелкие, моложе меня где-то на год одна и на три или четыре другая, а уже из себя молодых барышень вовсю строят. Ох уже эти глазки в стол, жеманство в каждом жесте, вроде бы как случайный взгляд из-под опущенных ресниц, и лёгкий румянец на щёчках. И всё на «вы» обращаются. И ладно бы к отцу, но к матери? И тем более ко мне? Не понимаю.
Встал, вышколенные горничные тут же в сторону отодвинулись. А то всё за нашими спинами маячили. Вот почему при мне ни одна в столовой не присутствовала, а тут у каждого по одной. То посуду меняют, то блюда подают. Что интересно, у меня за спиной Сашенька оказалась. Так эта чертовка, словно невзначай, то и дело бедром прижималась, заставляя меня коситься в её сторону и взглядом обещать всевозможные кары. Понимала, думаю, потому что незаметно усмехалась.
На выходе из столовой стоял дворецкий в ливрее, расшитой золотом, в чулках белых, башмаках с пряжками, причёсанный и надушенный. Сегодня несколько раз мимо проходил, так успел нанюхаться и насмотреться. Всё мне дверь открывал с поклоном. И где только раньше был?
Похоже, в отсутствие семьи вся прислуга распустилась, воспользовались потерей памяти у моего предшественника. Надеюсь, что именно так всё и было. А не воспользовались его слабоволием и по этой причине просто забили на княжича большой болт…