Лиам закончил звонок, из которого я не услышала ни слова.
— Он определит дозировку, исходя из твоего веса и возраста, и позвонит тебе чуть позже, чтобы ввести лекарство внутривенно.
Он снова и снова вертел в руке телефон, его глаза становились всё темнее и темнее.
— Несмотря на то, что я хочу, чтобы впредь ты консультировалась со мной, это была хорошая работа.
— Спасибо, — я прикусила нижнюю губу. — Могу я теперь идти?
— Можешь идти.
Я направилась к выходу, но, прежде чем дойти до двери, оглянулась на него через плечо.
— Ты хотя бы счастлив? Я про Тамару?
Хотя его губы не пошевелились, я услышала у себя в голове: «Я не хотел ребёнка, и я не хотел Тамару».
На его лице отразилось страдание. Я надеялась, что во всём были виноваты шок от этой новости и беспокойство, связанное с первым триместром. Возможно, он никогда бы не полюбил Тамару, но я надеялась, что он захочет этого ребёнка и полюбит его.
Я надеялась, что он станет таким человеком, каким никогда не был его отец.
ГЛАВА 30
Остаток утра я потратила на покупку принадлежностей для колледжа, банок с краской и кистей для дома. Единственное, что я в итоге не купила, был ноутбук. Он был мне нужен и, по сути, я могла себе его позволить, но деньги на моём счете не ощущались моими собственными. Поскольку Август не собирался забирать их обратно, я решила пойти и поговорить об этом с Нельсоном и Изобель. Я немного боялась этого разговора, учитывая, что они могли не знать о щедром пожертвовании своего сына.
Я зашла в «Серебряную чашу», повидать Эвелин. Её щеки раскраснелись от жара кипящих кастрюль вокруг неё и волнения, связанного с новой работой. Я пошла домой сытая, расслабленная и готовая к приезду Грега.
Он приехал ко мне около четырёх, в руках у него болтался мини-холодильник.
— Извини, что опоздал. Заезжал проверить Изобель.
Кровь застыла у меня в жилах.
— Зачем? Она не… рак вернулся?
— Рака больше нет, — Грег улыбнулся. — Прости. Я не хотел тебя беспокоить.
Я кивнула и понаблюдала за тем, как он положил шприц, пузырёк, наполненный прозрачной жидкостью, и бинт на кухонный стол.
Беспокойство углубило морщины вокруг его глаз и рта.
— Ты уверена, что хочешь это сделать?
— Кто-то должен.
— Но это обязательно должна быть ты?
Я нахмурилась.
— Это ведь не убьёт меня?
Он сел и придвинулся ближе к столу.
— Нет, но…
Страх на цыпочках подкрался ко мне, проникнув мне в вены и в область пупка, когда я села рядом с ним.
— Но что?
— Но я никогда не вводил такую большую дозу, поэтому я даже не могу сказать тебе, какие могут быть побочные эффекты. Кроме того, что ты не сможешь перевоплощаться.
— Как долго лекарство будет блокировать моего волка?
— По моим подсчётам, если всё пойдёт хорошо, ты сможешь снова перевоплотиться в волка до следующего полнолуния.
Учитывая, что именно до этого момента нам пришлось бы сразиться с Кассандрой, это было хорошо.
Я облизнула потрескавшиеся губы.
— А если всё пройдёт не очень хорошо?
— Силлин, вероятно, останется в твоём организме на более долгий период.
— Например, ещё на месяц?
Если бы это случилось, я бы не смогла быть секундантом Лиама… Тогда им должен был стать кто-то другой. Мог ли другой боулдеровец занять моё место? Могли ли нам разрешить поменять секунданта? Может быть, на Лукаса…
— Это может изменить твою магию навсегда, — сказал Грег таким тихим голосом, что я почти пропустила его слова.
— Ты имеешь в виду, превратить меня в полуволка?
Он кивнул.
— Я думала, что это может произойти только после длительного использования?
Грег покрутил флакон и, прищурившись, поглядел на жидкость, плескавшуюся внутри него, как будто искал ответ в её прозрачных глубинах.
— Я не знаю. Я никогда не вводил так много Силлина.
Он сжал пузырёк в кулаке, после чего осторожно поставил его обратно на стол.
— Твои родители были бы невероятно злы на меня прямо сейчас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я была уверена, что они разозлились бы на целую толпу людей, если бы были живы, и первым из них была бы я, но их здесь не было. Кроме того, если это могло спасти жизнь Лиаму, я могла какое-то время потерпеть и побыть полуволком.
— Я удивлён, что Джеб разрешил тебе сделать это, — добавил Грег.
— Джеб не знает, и я бы хотела, чтобы всё так и оставалось. У него и так достаточно поводов для беспокойства.
Грег некоторое время изучал меня.
— Я могу как-нибудь отговорить тебя от этого?
Я покачала головой.
— Нам нужно понять.
— Но почему ты? Почему бы мне не позвонить медику речных и не посмотреть, сможет ли его стая проверить это…
— Они может быть и наши союзники, Грег, но я не доверяю речным. Кроме того, если этот эксперимент потенциально может навредить одному из их волков, зачем им соглашаться?
— Потому что они ненавидят Морган.
Я пожевала внутреннюю сторону своей щеки.
— Они попросят что-нибудь взамен.
На ум пришла Ингрид, желающая выйти замуж за Августа.
— Услуги никогда не оказываются бесплатно.
— Ты права. Услуги никогда не бывают бесплатными.
Он вздохнул.
— А что насчёт какого-нибудь другого боулдеровца?
— Я бы никогда не простила себе, если бы это оказало длительное воздействие на кого-то из моей стаи.
Я постучала ногтем по столешнице.
— Так что просто расскажите мне всё. Как ещё, по-вашему, этот укол может повлиять на меня?
— Это притупит твои чувства. И, возможно, это повлияет на твою парную связь.
Моё лицо внезапно вспыхнуло. Я собрала волосы и скрутила их в пучок.
— Вы знаете всё, что происходит в стае, да?
— Я знаю достаточно.
— Как получилось, что вы работаете с нами?
— Почему бы мне не работать с вами?
— Потому что мы не… люди.
Он откинулся на спинку стула.
— Мой отец был врачом стаи до меня, а до него — мой дед. Так что я вырос рядом с боулдеровцами. Они никогда не относились ко мне по-другому из-за того, кем я не был.
— Повезло.
— Мне жаль, что они были так суровы с тобой, Несс.
— Это не ваша вина.
Взгляд Грега блуждал по моему лицу.
— Ты знаешь, что Мэгги была моей любимицей?
— Моя мама? Правда?
— Мы учились в одном классе в школе. И я был, ну, немного ботаником, из-за чего надо мной часто издевались. Мэгги всегда была остра на язык и популярна, так что никто никогда с ней не связывался. Ещё в третьем классе и до конца средней школы она взяла на себя обязанность быть моим защитником.
Я нахмурилась.
— Я этого не знала.
Я порылась в своих воспоминаниях в поисках Грега, но он не фигурировал ни в одном из них.
— Я не помню вас до того, как уехала из Боулдера.
— Потому что я поехал учиться в Бостон, а затем практиковал там, пока не умер мой отец. Когда Хит позвонил и спросил, не хочу ли я вернуться домой, вы с мамой уже год как не жили здесь.
Он сложил пальцы домиком.
— Я был убит горем, когда услышал… о её смерти.
У меня в горле появилось ощущение, будто кто-то захлопнул там подъёмный мост.
— Да.
Я на мгновение прикрыла веки, медленно вдохнула, а затем, почувствовав, что я снова взяла себя в руки, открыла глаза.
— Мы можем уже покончить с этим?
— Да. Конечно. Прости.
— Не извиняйтесь. Я люблю слушать истории о ней. И знать, что маленькие кусочки её жизни продолжают жить в сердцах и умах других людей. Это самое близкое к тому, чтобы вернуть её, — мой голос дрогнул. — И со временем становится легче, так ведь?
Я нацепила улыбку, чтобы заставить свои губы перестать дрожать, и чтобы Грег перестал смотреть на меня так, как будто я вот-вот развалюсь на части.
— Так и есть.
Он скользнул своей рукой по моей руке и сжал мои пальцы, после чего взял шприц. Когда он набрал в него раствор, стук, угрожавший обрушить мою дверь, заставил Грега обернуться.