акцент. Села возле меня и все время сбоку посматривала:
– Красиф? Нет… не очень красиф. Нос красиф? У меня тоже нос красиф. Приходить ко мне на чай, а я вам в чашку яд, яд положу, – мило улыбалась она мне.
– Есенин в больнице, вы должны носить ему фрукты, цветы!.. – И вдруг сорвала с головы чалму. – Произвела впечатление на Миклашевский – теперь можно бросить!.. И чалма полетела в угол.
После этого она стала проще, оживленнее. На нее нельзя было обижаться: так она была обаятельна.
– Вся Европа знайт, что Есенин был мой муш, и вдруг первый раз запел про любоф – вам, нет, это мне! Там есть плохой стихотворень: «Ты такая ж простая, как все…» Это вам!
Болтала она много, пересыпая французские фразы русскими словами, и наоборот. То, как Есенин за границей убегал от нее. То как во время ее концертов (напевает Шопена), танцуя, она прислушивалась к его выкрикам, повторяя с акцентом русские ругательства. То как белогвардейские офицеры – официанты в ресторане пытались упрекать его за то, что он, русский поэт, остался с большевиками. Есенин резко одернул их: «Вы здесь находитесь в качестве официантов! Выполняйте свои обязанности молча».
Уже давно пора было идти домой, но Дункан не хотела уходить. Стало светать. Потушили электричество. Серый свет все изменил. Айседора сидела согнувшаяся, постаревшая и очень жалкая.
– Я не хочу уходить, мне некуда уходить. У меня никого нет… Я одна…»
Уезжала из России Айседора Дункан уже с новым молодым русским любовником…
Эмигрант Юрий Анненков написал в книге «Дневник моих встреч»: «В 1925 году в Париже Дункан много говорила со мной о Москве, о Петербурге, о советском строе, глубоко ее разочаровавшем».
В мае 1926 года Айседора встречалась в Париже с Мейерхольдом и Райх. Райх намекала Айседоре на то, что в гибели Есенина есть некая тайна. Айседора в эти годы говорила о намерении написать историю брака с Сергеем Есениным.
Есениновед В. Пашинина отметила странное обстоятельство: тогда же возле Дункан появилась русская помощница по хозяйству, русский аккомпаниатор (Виктор Серов) и даже русский кинооператор, который увековечил ее последние дни.
Елизавета Клавдиевна Александрова и Владимир Александрович Соколов, актеры Театра Таирова, входили в ближний круг общения Сергея Есенина. Он был близко знаком со многими актерами этого театра, достаточно назвать Алика Оленина, Бориса Глубоковского, Бориса Эрдмана, Анну Никритину… Александрова и Соколов являлись членами «Ассоциации вольнодумцев». Соколов читал со сцены стихи Есенина, был автором 1-го и 2-го номеров «Гостиницы…» – все это поддерживает мою уверенность в том, что Айседора познакомилась с Александровой и Соколовым благодаря Есенину, и что Есенин бывал с ней в Большом Каретном переулке (дом 4).
Большой Каретный переулок, дом 4
Несколько слов тем, кто не верил в любовь Есенина, и видел в их браке только расчет со стороны поэта. Есенин говорил Илье Шнейдеру: «Да, у нас с Айседорой чувственная любовь. Мы по облаку ходим и даже в облаках летаем…» Вадим Шершеневич был прозорливее многих. Он писал о союзе Есенина и Дункан: «Вид их вместе всегда заставлял припоминать старую латинскую фразу о маленьком полководце и большом мече: «Кто это привязал Сципия к мечу?» Это был первый случай в жизни соломенного поэта, когда его перехитрили, и перехитрила его не очень умная, но очень опытная женщина».
Айседора виртуозно льстила мужчинам. С глазами преданной собаки говорила: «Ты самое красивое и совершенное существо, созданное Богом на земле… Я люблю тебя до смерти и, если бы могла, унесла бы с собой в могилу». На эту удочку попадались все. Нет, она умела любить, она любила Есенина…
Софья Андреевна Толстая-Есенина: Внучка Льва Николаевича Толстого
Много неприятностей доставлял отцу и матери самый любимый сын – Андрей. Он был добрым, но слабым и влюбчивым. Его попытка жениться на крестьянке Акулине вдохновила отца, Льва Николаевича Толстого, на написание гениальной повести «Дьявол». Вскоре, путешествуя по Грузии, Андрей влюбился в грузинскую княжну и тут же сделал ей предложение. Оставалась самая малость: согласие родителей на брак. За ним Андрей и отправился, но по пути домой понял, что его чувства стремительно охладевают, и он смалодушничал, надеясь объяснить свое молчание отказом родителей в благословении. Вскоре он познакомился с Ольгой Константиновной Дитерихс и вступил с ней в брак. Когда обман раскрылся, княжна застрелилась. Отвечать за поступок сына пришлось отцу. В семье не любили вспоминать «историю с грузинской княжной». Еще не раз Андрей «подскажет» поучительный сюжет своему великому отцу. Лев Николаевич сына оправдывал, прощал и кутежи и романы, объяснял сыну: «Брак не может быть основан на одном чувственном сближении». Ольга Дитерихс была и хороша собой, и умна. Она была ветреному мужу не только женой, но и хорошим другом. Родила ему двух детей: Соню (1900) и Илью(1903). Подверженный земным страстям, муж изменял ей, и когда Соне было всего четыре года, Андрей Львович оставил семью. Ольга Константиновна Дитерихс с детьми уехала в Лондон к своим родственникам Чертковым. Там она обрела душевное равновесие в труде: стала редактором, корректором и комментатором «Полного собрания сочинений Л.Н. Толстого, запрещенного в России». Все Чертковы занимались в Англии этим. Толстые невестку любили, и надеялись, что семья сохранится: оставлять детей без отца – грех. Ольга Константиновна, не давая мужу развод, воссоединения не захотела. Бабушка Софья и дедушка Лев были довольны воспитанием внуков. К восьми годам Соня свободно говорила и писала по-английски, изучала немецкий и французский, играла в теннис, плавала, музицировала. Младший брат Илья с пяти лет прекрасно держался в седле, и дед с удовольствием брал его на конные прогулки. Мальчик тоже говорил по-английски, рисовал и занимался музыкой. Незаметно дети выросли. Соня не пропускала ни одного литературного вечера или диспута. Ее увлекала поэзия Блока, Ахматовой, Бальмонта, Северянина. Девушка становилась раскованной, строптивой. За ней начинали ухаживать кавалеры. Среди них, что ужасало мать, были взрослые мужчины. В 1919 году Соня влюбилась.
Лев Николаевич Толстой с внуками Соней и Ильей
Ее избранником оказался князь Николай Леонидович Оболенский, муж ее родной тетки Марии Львовны, старше Сони на 28 лет, отец четырех детей. Пылкая Соня давно мечтала о роковой любви. Комплименты на французском, нежные прикосновения, осознание запретности чувства делали этот роман все более и более притягательным. Герой романа был внучатым племянником Льва Толстого, фактически вырос в Ясной Поляне. Когда в 1917 году его имение «Малое Пирогово»