Читать интересную книгу Блог Бабы Яги. Темная сторона - Натали Смит

Жихан, зайди. – Не боись, не съедим, мряу. – Благодарствую, но я… – он внимательно осмотрел всех нас и как-то гордо расправил плечи. – Лучше подожду снаружи. И ушёл. Я не настаивала. Очевидно, человеку некомфортно и тревожно. В такие моменты ты и хочешь быть в компании, и не можешь. – Чего это с ним? – бес уплетал шоколад и заедал булочками. Ты посмотри, какой сладкоежка. – Думаю, он устал бояться, – ответила Бастет. – Вспомнил о гордости и хочет достойно встретить свою судьбу. Чужая душа – потёмки. Всё может быть. Бес поглядывал на банную дверь и хрустел орехами. – Что, Настя понравилась? – спросила я. – Не слишком молода для тебя? – Рыжуля, мне нет дела до её прелестей. Тут другое. – Что же? – Она всегда такая дерзкая? – Похоже на то. Мы вообще-то плохо знаем друг друга. – Я тут подумал, что задержусь в Лукоморье и могу тренировать твою подружку. Кажется, ей сильно недостаёт навыков и дисциплины. Зато рвения хоть отбавляй, на целый взвод хватит. На ней пахать и пахать, прёт как бульдозер. Настя легка на помине – как быстро управилась, – хлопнула дверью. Оказывается, если её отмыть и приодеть – девка загляденье. Влажные волосы слегка завиваются на кончиках, лёгкий румянец, сияющие глаза. Сарафан в русском народном стиле я положила наугад из реквизита в последний момент, и он пришёлся почти впору – слегка тесноват в груди. Из-под подола виднелись босые ступни. Возможно, удастся купить ей лапти в Косых Ложках. – Как я выгляжу? – смущённо улыбнулась она. Посыпались комплименты, один Исчадие как всегда: – В доспехах было лучше. – Надеюсь, ты Яге такие комплименты не говоришь, – прищурилась Баст. – Как же, не говорит. Помню, советовал крема побольше втирать, а то выгляжу намного старше. – Кто старое помяунет, тому усы вон! – не смутился кот. Богатырша шепнула мне на ухо: – Думаешь, ему понравится? – Ты красивая, но я не знаю. Казимир сосредоточенно жевал. Сарафаны его вообще не интересовали, в отличие от жареной курицы. *** Тяжёлый топот боевых коней не заставил себя долго ждать. Богатыри в полном составе. – Муромец – как описывают, – восхитилась Настя. – Из уст в уста. Ой, и остальные, – и тут же опечалилась: – А я без меча, за кого они меня примут... Богатырша скрылась в избе. Хвататься за оружие уже поздно – земля дрогнула последний раз, и кони встали как вкопанные. Рядом с ними собрался в единое целое Тоха. – Баба Яга, – громыхнул Муромец. – Рад видеть в здравии. Окладистая борода с проседью стала длиннее, как и волосы. Богатыри спешились, все поздоровались. Добрыня сдержанно кивнул, Алёша, как и прежде, бесцеремонно уставился и подмигнул. Бастет отсиделась в сторонке, Тоха составил ей компанию. Зато кот всем подавал лапу и довольно скалился. Попович похвалил его татуировки. – Мняу тоже нравится, – гордо муркнул в ответ Бальтазар. Наконец первые охи-ахи сошли на нет, и Муромец увидел Казимира. В тёмных глазах промелькнуло явное удивление. Я его понимаю, спрятавшийся за новой личиной бес оказался выше легендарных богатырей на несколько голов и решительно шёл в их сторону. – Это наш Трёхрогий, – я снова познакомила их. – Вернулся и немного сменил внешность. – Дружище! – гаркнули хором богатыри и давай по очереди с ним обниматься да руки жать. – Не чаяли снова увидеть! – Мы должны это дело отметить, не каждый день возвращаются герои! Казимир сиял как начищенный самовар, хлопал их по плечам и обещал пир горой. – Но сначало дело сделаем. Друг наш передал вести тревожные, – Илья пригладил бороду и огляделся. – Где же Соловей? – Здесь я. Жихан слетел с дерева. Глаза не прятал, в целом выглядел не так прибито, как раньше. Я ободряюще улыбнулась ему, он не ответил. – Поговорим? – предложил Муромец. Соловей кивнул, вздохнул полной грудью и, почти не сбиваясь, принялся рассказывать. Репетировал, наверное. Илья внимательно выслушал историю, по мере повествования его кустистые брови сдвигались к переносице, придавая лицу сердитый вид. Странная парочка, конечно: толстяк Соловей в своём потрёпанном ярком наряде – как мультяшный герой в чёрно-белом кино. – Мы воевали бок о бок, хлеб преломили – одну краюху ели, считай, побратались, – сказал Муромец, выслушав речь. – Я заберу не твою жизнь, но сына в услужение. Буду с ним беседы проводить да уму-разуму учить. За его проступки ответишь копейкой – всем пострадавшим возместишь троекратно. А ежели отрок за старое примется, тут уж не обессудь, Соловушка, физически наказывать буду до тех пор, покуда не уразумеет, что есть честность в этом мире. Какое прекрасное решение! Мне даже легче дышать стало. Никто не пострадает, и мальчик будет в надёжных руках. Я верю, что богатырь просто так ему тумаков отвешивать не станет. Соловей робко улыбнулся, в лице читалась надежда на успешный исход дела для всей его семьи. Добрыня задумчиво поглаживал бороду. Ему, как мастеру дипломатии, подобное решение должно было понравиться. Алёша Попович саркастически хмыкнул – такие полюбовные договоры, видимо, не вызывали у него трепета в груди. На крыльцо вышла Настя, вновь в боевом облачении, только штаны сменила на свежие серые из моей сумки. Меч-кладенец в ножнах, брови сурово сдвинуты – привлекла внимание. – Кто эта дева? – улыбнулся Алёша, заинтересованно осматривая богатыршу. – Да это как раз Настасья наша ретивая, – ответил Бальтазар. – Доброго дня вам, богатыри, – девушка слегка поклонилась, выражая почтение. Муромец задумчиво окинул её взглядом. *** Беседа четырёх богатырей на маленьком пятачке земли больше походила на допрос с пристрастием. Добрыня не любезничал и, взяв на себя роль следователя, сыпал вопросами, не давая Насте обдумывать ответы. Выспросили всё, ничего нового я не услышала: тот же рассказ про батюшку-пастуха, калику и квас, – пока Муромец не встрял со своим вопросом: – А болтали за твоей спиной? Может, дети обзывали как? Богатырша непонимающе моргнула. – К чему клонишь? – К тому, что ты свист Соловья выдержала. – Так ведь благословили меня силушкой, видать, перепало. – Положим… – задумчиво протянул Добрыня. Богатыри переглянулись, как будто им одна мысль в голову пришла. – И всё же, краса-девица, ответь на вопрос мой, – настаивал Муромец. Настасья шаркнула сапогом и потупила взгляд. – Говаривали, прав ты. Болтали, что раньше