Вейн взял бокал из рук брата.
— Трудновыполнимая задача — застрелиться по неосторожности. Ты не находишь? — сказал Кристиан.
Ник презрительно хмыкнул.
— Ходят слухи, что кто-то вошел в гостиную, прикончил его и ушел как ни в чем не бывало. Впрочем, меня это не удивляет. Я мог бы назвать по меньшей мере человек пять, которые могли бы его убить, и куда больше людей, которые пожали бы убийце руку.
— Не думал, что ты водишь компанию со сплетниками, — сказал Грег.
— Имеющий уши да услышит, как говорится.
Вейн пристально смотрел на Ника. Не в первый раз он задавался вопросом, чем на самом деле занимается его брат. Вейн старался быть в курсе дел всех членов семьи, но Ник его в свою жизнь не пускал, ловко, не конфликтуя, пресекая все попытки старшего брата оказывать на него влияние. Ник, при всей его видимой простодушной непринужденности, оставался для Вейна загадкой. Он получал определенную долю от того дохода, что давало поместье, но при этом не считал нужным давать старшему брату отчет о своих делах.
С учетом того, что у Вейна хватало и своих дел, он, пожалуй, должен был радоваться, что ему не приходится вести еще и дела брата. И все же что-то в Нике сильно раздражало Вейна. И беспокоило. Храбрость, граничащая с безрассудством, отсутствие страха, вызванное скорее безразличием к жизни, чем стремлением к подвигу. До Ватерлоо этого не было в Нике. Казалось, он нарочно искушает судьбу, играет со смертью. Теперешний Ник имел очень мало общего с жизнерадостным юношей, каким он был до войны, и это не могло не внушать Вейну тревогу.
— Итак, — Вейн провел пальцем по ободку бокала, — вы пришли, чтобы, выступив единым фронтом, отговорить меня от этого брака? Вы рассчитываете на то, что я откажусь от леди Сары?
— Нет, черт возьми, — возразил Кристиан. — Мы все собрались здесь, чтобы понять, ты в своем уме или нет.
— Я пришел сюда не для этого, — сказал Фредди, самый младший из братьев. — Я пришел, потому что Грег велел мне прийти. Я не хочу здесь находиться.
— Заткнись, Фредди. — У Кристиана раздувались ноздри, когда он повернулся к Вейну. — Тебя что-то связывает с этой женщиной? Ты женишься на ней потому, что хочешь этого, или потому, что вынужден на ней жениться?
Вейн невозмутимо смотрел на Кристиана. Брат задал вопрос, который мог бы задать ему любой. Совершенно спокойно Вейн ответил:
— Ничего в жизни я не желаю так, как брака с Сарой. Осторожно, брат. Я никому не позволю клеветать на мою будущую жену.
У Ника загорелись глаза. Он коротко, но громко рассмеялся.
— Боже, да ты в нее влюблен!
Вейн промолчал. После всего того, что произошло, он уже не знал, любит ли Сару, да и вообще любил ли ее когда-нибудь.
— Она его околдовала, если он по своей воле сует шею в петлю, — сухо заметил Кристиан.
— Если он ее любит, то ему следует на ней жениться, — вставил свое слово Фредди. — Мне это кажется разумным.
Ник бросил на него уничижительно-жалостливый взгляд, впрочем, не без доли симпатии.
— Скоро ты узнаешь, что почем, малыш. Жизнь научит.
— Сама леди Сара родом из вполне приличной семьи… Что меня беспокоит, так это то, что мы породнимся с Коулом.
— С каких это пор ты встал на стражу семейной чести, Кристиан? — холодно поинтересовался Вейн.
— С тех пор как ты перестал думать головой! Черт, Вейн, ты всегда был стойким парнем. Оглянись: вокруг сколько угодно юных невинных леди из лучших семей, готовых осчастливить тебя. И ни одной за столько лет не удалось тебя зацепить. И вдруг, ни с того ни с сего, ты женишься на вдове, которая, заметь, стала вдовой меньше недели назад при весьма подозрительных обстоятельствах. Женишься наспех, что не делает чести вам обоим. И что мы после этого должны думать?
Вейн и Кристиан стояли друг против друга, едва не бодаясь лбами.
— Ты так и не привел мне ни одного довода, почему я должен прислушаться к твоему мнению, — сквозь зубы процедил Вейн.
Кристиан молча смотрел на него, пытаясь понять, что подвигло их старшего, такого надежного, уравновешенного и разумного брата на поступок, которому невозможно найти объяснения. Обстановка накалилась настолько, что достаточно было искры, чтобы случилось непоправимое.
Но к счастью, беды не случилось.
— Мы твои братья, Вейн, — тихо сказал Кристиан. — Тебе не кажется, что мы имеем право просить от тебя объяснений?
— Нет.
— Понимаю. — Глаза Кристиана блеснули холодной яростью. Словно бриллианты в свете свечи. — Я хочу поговорить с Вейном наедине. Вы все, выйдите.
Приказ был выполнен беспрекословно.
— Ты знаешь, что эта неприличная спешка создаст сложности для наследника.
У Вейна защемило сердце.
— Не создаст.
— Еще как создаст! Если в течение последующих девяти месяцев родится ребенок, кто даст гарантию, что это не ребенок Коула? Господи, только подумай, какие это вызовет толки. Как мы, твои братья, сможем спокойно смотреть на то, что титул перейдет от тебя к отпрыску Коула?
Из того, что сказала ему Сара, следовало, что рождение ребенка как от первого, так и от второго брака очень маловероятно, но Вейн не желал обсуждать этот вопрос со своим братом. Если Кристиан узнает о том, что Сара не может иметь детей, это заставит его с еще большим ожесточением выступать против.
Вейн медленно выдохнул, пытаясь сохранить контроль над тсобой.
— Послушай меня, Кристиан. Свадьба состоится в четверг, что бы ты мне сейчас ни сказал. Ты все еще хочешь продолжать этот разговор? Потому что чем дольше мы будем общаться на эту тему, тем выше вероятность того, что в итоге мы расстанемся врагами.
Кристиан упрямо сжал зубы. Он едва сдерживал ярость. Но в его глазах просвечивала растерянность. Вейн не хотел, чтобы дело дошло до необходимости выбора между семьей и Сарой. Если бы у него было время подумать… Но они загнали его в угол, и теперь он второпях произнес слова, которые не произнес бы никогда.
— Я хочу знать, на чьей ты стороне, Вейн.
— Я должен держать сторону своей жены. Ты знаешь это. — Вейн провел рукой по волосам. — Конечно, ты прав. Разговоров не избежать. Но что делать? Я скомпрометировал ее, и я должен все исправить. — Вейн поднял руку, жестом требуя от Кристиана, чтобы тот не перебивал. — Я знаю, ты думаешь, что меня загнали в угол, но, поверь мне, все обстоит иначе. — Вейн помолчал. На скулах ходили желваки. — Я хочу ее, Кристиан. Я всегда ее хотел.
— Значит, ты ее любишь.
Вейн лишь опустил голову. Оба молчали. Первым заговорил Кристиан:
— В таком случае больше говорить не о чем. Надеюсь, ты примешь мои извинения за то, что я не разобрался в ситуации. Полагаю, я должен пожелать вам счастья.