По знаку Вольного Ветра в толпе образовался проход. К ним подошел Две Стрелы, ведя за собой в поводу красивую серую кобылу, которая так восхитила Грозу. Щедрость Ветра вызвала слезы на глазах Грозы.
— О Вольный Ветер! Как мне отблагодарить тебя за такой чудесный подарок?
— Я счастлив, что она тебе нравится. Я обучал ее специально для тебя. — Его сияющие глаза говорили, что скоро у Грозы будет возможность должным образом отблагодарить своего мужа.
— Надеюсь, тебе тоже понравится мой подарок, — сказала Гроза, делая знак Утренней Заре.
Осторожно ступая, сестра Грозы вышла вперед, на руке у нее сидел Боевые Перья. Вольный Ветер онемел, и Гроза испугалась, что ошиблась в выборе подарка, но изумленные глаза Ветра уверили ее в обратном.
Пока он подбирал слова, Гроза сказала:
— Я обучила орла приближаться по команде. Его зовут Боевые Перья. Мое единственное пожелание — оставь его свободным, чтобы он мог парить в небе, как было предназначено ему от рождения.
— Клянусь тебе в этом, Летняя Гроза, — с благоговением пообещал Ветер. — Я не могу поверить, что ты преподнесла мне такой удивительный подарок. У меня нет слов, чтобы поблагодарить тебя.
Янтарные глаза заискрились смехом: Грозу позабавило, что Ветер от изумления не сразу нашелся, что сказать.
— Уверена, что ты найдешь способ выразить свою признательность, муж мой.
Спустя несколько часов группа смеющихся женщин снова собралась вокруг Летней Грозы, чтобы приготовить ее к брачной ночи. Они отвели ее в новый вигвам, где теперь предстояло жить ей и Ветру. Внутри все было готово для молодой пары. Даже подарки уже были принесены сюда и разложены.
Как и утром, женщины снова раздели Грозу. Платье и свадебные украшения аккуратно сложили и убрали. На Грозе остались только серьги и надетые мужем браслеты. Уложив молодую на постель и расправив ее волосы так, чтобы они образовали подобие покрова, женщины ушли, оставив Грозу дожидаться прихода Ветра.
Но лежать она не могла, нервы ее были напряжены до предела. Гроза поднялась и стала ходить по вигваму. Так ее и застал Вольный Ветер, тихо вошедший в их жилище. Он двигался настолько бесшумно, что поначалу Гроза не заметила его присутствия.
Некоторое время Ветер стоял, любуясь ею. В свете огня золотистое тело Грозы казалось совершенным, движения будто перетекали одно в другое с естественной грацией, всегда восхищавшей Ветра. Длинные темные волосы походили на трепещущую вуаль, которая как бы распахивалась при каждом движении и, искушая, приоткрывала то упругие груди, то ягодицы. Ноги у Грозы были длинные и стройные.
Должно быть, Ветер издал какой-то звук, потому что Гроза внезапно повернулась к нему. Глаза у нее были полны тревоги, как у загнанной оленихи, только они были золотистого цвета, как у дикой кошки. Гроза стояла, стиснув руки, но сейчас она прижала их к груди, словно удерживая хотевшее выпрыгнуть сердце, а может, для того чтобы прикрыть от взгляда мужа груди.
Ветер и Гроза довольно долго стояли и молча смотрели друг на друга. Потом тихо, будто боясь напугать ее, Ветер произнес:
— Иди ко мне, Летняя Гроза.
Медленно, настороженно она приблизилась. Подойдя почти вплотную, остановилась, не зная, что делать дальше. Ветер прикоснулся к подбородку Грозы, она вздрогнула.
— Не бойся, Летняя Гроза. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Гроза избегала смотреть Ветру в глаза.
— Знаю. Но ничего не могу с этим поделать, — прошептала она.
Он приподнял ее подбородок, их глаза встретились.
— Я буду ласков с тобой, Золотистые Глаза. Я с нежностью поведу тебя по дороге любви.
Ветер тихо погладил Грозу по пылающей щеке, отвел с лица волосы. Запустив пальцы в густые пряди, он наклонился к лицу Грозы и прижался губами к ее дрожащим губам.
Поцелуй Ветра был нежен и осторожен, не настойчив. И когда Ветер так же мягко обнял Грозу, она сама сделала шаг в его объятия. Поцелуй длился, унимая смятение Грозы, рассеивал страх и ломая сопротивление. Ее губы раскрылись в ответ на ласку Ветра, мягкие и податливые. Язык Ветра проник в рот Грозы, касаясь ее языка. Каким же сладостным оказалось это ощущение, они словно пили из одной чаши!
Ветер гладил обнаженное тело жены, перебирая тяжелые пряди волос. Он едва касался кожи Грозы, словно бабочка задевала ее крылом, но от этих прикосновений каждая клеточка тела Грозы будто оживала. Нежный лаской Ветер коснулся кончика груди Грозы, сосок был скрыт под разметавшимися волосами, и это только прибавило ощущениям Ветра чувственности. Сосок напрягся, по телу Грозы разлилось тепло, колени подогнулись. Ветер крепко прижал ее к себе, поддерживая и гладя, и Гроза задрожала под его прикосновениями.
Ее тихий стон не только дал понять, что она находит удовольствие в ласках Ветра, но и напомнил ему, что он все еще одет. Медленно оторвавшись от губ жены и продолжая держать в объятиях ее трепещущее тело, он прошептал:
— Ты дрожишь в моих руках, как пойманная птица.
Он подвел Грозу к постели и уложил. Она ждала, что будет дальше, глядя на мужа расширившимися глазами, но когда поняла, что он начал раздеваться, покраснела и быстро отвернулась. Ветер засмеялся.
— Не смущайся, Летняя Гроза. Разве тебе не любопытно разглядеть своего мужа как он есть?
Гроза покраснела еще сильнее, но повернулась и увидела, что он стоит перед ней полностью обнаженный. Он был прав. Грозе действительно было любопытно, даже после всего, что она видела во время своих занятий ветеринарией с Джереми. Когда она была помладше, она видела своих братьев, нагишом купавшихся в ручье, поэтому знала, что представляет собой мужское тело. Но сейчас было совсем другое. В первый раз мужчина касался ее обнаженного тела. И скоро она узнает тяжесть мужчины на себе.
Взгляд Грозы медленно перемещался снизу вверх. Длинные ноги, крепкие икры и бедра, узкая талия, восставший и готовый к действию знак мужского достоинства. Она перевела взгляд выше — плоский живот, гладкая широкая грудь, — устремила взор на лицо Ветра, и глаза их встретились и уже не могли оторваться друг от друга. В мерцающих глубинах черных, как агат, глазах мужа Гроза прочла желание, а еще там дрожали искорки смеха.
— Ну что, моя птичка, я оправдал твои ожидания? — весело спросил он.
На щеках Грозы загорелись пятна гнева и смущения.
— А разве мое мнение что-то изменит? — нашлась она. — Ты отлично знаешь, что у тебя тело божества. Тебе не нужно, чтобы я говорила, как ты красив и прекрасно сложен.
— Мне было бы очень приятно узнать, что моя жена думает так же, а я нахожу ее очень красивой и желанной.