Читать интересную книгу Нефтяные магнаты: кто делает мировую политику - Эрик Лоран

В конце 1990-х годов казалось, что нефть в районе Каспийского моря может явиться альтернативой нефтяным запасам в Персидском заливе. Азербайджан и Казахстан станут новым Кувейтом. В следующей главе я расскажу о своем расследовании в этом регионе. Но уже теперь надежды не оправдываются. В 2001 году из двадцати пяти пробуренных скважин в море и на земле двадцать оказались негодными. В 2002 году БП и «Статойл» ушли из Казахстана, а через год за ними последовали другие компании. Кажется, только скважина в Тенгизе, разрабатываемая «Шевроном», отвечает ожиданиям.

Бурение в глубоком море требует от компаний крупных инвестиций. В среднем — 50 миллионов долларов. Платформа для бурения обходится до 250 000 долларов в день или до 450 000 долларов, если речь идет о новой модели «Мэрск эксплорер», которая позволяет бурить на глубине 1500 метров в море скважины 7500-метровой глубины. Изыскания на одном месте могут продолжаться до шести месяцев. Что еще более тревожно: скважина, пробуренная в глубоком море, дает в лучшем случае около 6 миллионов баррелей, то есть 5 % мировой продукции, что составляет менее трехмесячного объема потребления.

Состояние мира нефти доводит до головокружения: наша планета потребляет 1 миллиард баррелей нефти каждые двенадцать дней и более 30 миллиардов баррелей в год — столько, сколько дает одно гигантское месторождение. Если у человечества и есть глупый недостаток, так это его слепота. Перевод этих объемов в литры поражает воображение. Один баррель составляет 159 литров, а мы каждый день потребляем 84 миллиона баррелей, стало быть 12 миллиардов 790 миллионов литров нефти.

Двадцать лет назад в одном из своих предыдущих исследований Денис Хейс, директор Института солнечной энергии в Колорадо, писал: «Вероятная неспособность индустриальных стран предвидеть нефтяной кризис, который должен вскоре разразиться, кроется, без сомнения, в крайней непродолжительности нефтяной эры. Менее 50 лет тому назад три четверти энергии в мире давал уголь, а нефть только 16 %. В 1950 году уголь давал еще 60 % энергии. Только в последние два десятилетия нефть вырвалась вперед и в 1960-х годах (точнее, в 1967-м) обогнала уголь. В настоящее время она одна составляет две трети мирового энергетического бюджета».

«Если…»

Будет ли нам вскоре не хватать нефти? Думаю, что да, но многие защитники «позитивного отношения» и оптимистической линии поведения развлекаются тем, что подчеркивают абсурдность подобной гипотезы. Мы живем в мире, где энергия настолько господствует надо всем, что они не в состоянии предвидеть ни ее упадка, ни ее конца. Для них нефть остается дешевой, и мы, стало быть, найдем новые многообещающие залежи. А вот еще один вариант этих разговоров, напоминающий метод Куэ: у нас будет столько нефти, сколько нам понадобится, если страны ОПЕК не ограничат уровень своего производства; если компаниям разрешат бурить скважины на Аляске; если иракские мятежники не будут взрывать нефтепроводы. Список почти бесконечен.

На нефтяной карте мы теперь видим конченый мир. Нет теперь такой части света, где можно было бы найти крупные нефтяные залежи. Возьмем, к примеру, Африку, которую некоторые описывают как новое Эльдорадо, но она обладает самой хрупкой экосистемой в мире. На этом континенте находится 4,5 % мировых запасов нефти. Я говорю здесь о месторождениях, которые были открыты, но еще не эксплуатировались.

«Американское геологическое обозрение», орган, придерживающийся оптимистической точки зрения, но при этом, несомненно, очень точный в оценках, считает вероятность обнаружения 70 миллиардов дополнительных баррелей равной 50 %. Здесь речь идет о «необнаруженных» резервах, чье существование не подтверждено бурением. Даже если — гипотеза нереальная! — эти 70 миллиардов баррелей будут найдены и полностью разработаны, они составят объем чуть более двух лет потребления.

Согласно подсчетам Колина Кемпбелла, подтвержденным другими экспертами, до сегодняшнего дня наш мир потребил около 944 миллиардов баррелей нефти и в земле содержится еще 1,5 триллиона баррелей. Однако, по мнению Кемпбелла, эта цифра обманчива и ее следует сократить минимум на 30 %, поскольку страны — производители нефти искусно раздували свои цифры, как мы это видели. Также, по мнению британских геологов, добрая часть «необнаруженных ресурсов» не заслуживает даже названия «ресурсы», в том смысле, что технически и экономически они никогда не смогут возместить расходов.

Принимая во внимание все эти ограничения, наиболее близкой к истине цифрой объема «обнаруженных ресурсов» остается приблизительно 900 миллиардов баррелей. Однако мы стали жить в другом мире. Потребление нефти резко возросло, а большая часть из 944 миллиардов баррелей добывалась из гигантских легкодоступных месторождений. Теперь же нефть будет, по выражению геологов, «более труднодоступной и более глубокозалегающей», ее будет не только трудно найти и добыть, но также труднее и очистить. Разработка месторождений становится затруднительной, а сами месторождения все более труднодоступными. Один из руководителей французской компании, занимающейся добычей нефти в Баку, не без иронии сказал: «Разработка нефти похожа на охоту. Охотник может совершенствовать свое оружие и делать его все более изощренным, но это ничего не изменит, если дичь попадается все реже».

Таким образом, по мнению Кемпбелла, мировой пик производства нефти будет достигнут в этом году. Общее количество энергии, затраченной на то, чтобы найти, выкачать, очистить и транспортировать нефть из некоторых месторождений, будет в некоторых случаях равным тому объему энергии, который даст добытая нефть. При таких условиях экономичнее оставить эту нефть там, где она лежит.

Производство снижается

У Пикенса хмурое лицо, прямой взгляд, речь без прикрас. В свои семьдесят семь лет он остается легендарной фигурой. В 1956 году он, имея 2500 долларов, создал «Меза петролеум», ставшую в наши дни одним из главных независимых нефтяных и газовых объединений в мире, а затем и инвестиционным фондом «БП кэпитэл», обосновавшимся в Далласе. Мне несколько раз удалось встретиться с этим уроженцем Оклахомы, любящим скрестить шпаги с крупными компаниями — он эффектно натравил ОРА против гиганта «Галф» — и имеющим ясный и бескомпромиссный взгляд относительно всего мира и будущего нефти. В мае 2005 года во время своего выступления в Палм Стрингс он предварительно заявляет: «Не позволяйте NYMEX [Нью-Йоркская торговая биржа по сделкам с нефтью на срок] дурачить вас. Многие эксперты утверждают, что цена на баррель в конце 2005 года упадет до 35 долларов. Я же думаю, что она достигнет стоимости 60 долларов за баррель» (и действительно это нынешняя цена). Затем он добавляет: «Позвольте мне привести некоторые факты. Глобальное производство нефти сегодня составляет 84 миллиона баррелей в день, и я не думаю, что мы сможем добывать намного больше. Я не придаю никакого значения тому, что саудовский наследный принц [теперь король] Абдалла, Владимир Путин или другие руководители государств говорят о нефтяных резервах или производстве нефти. Я думаю, что ее добыча снижается на всех самых крупных мировых месторождениях. Когда вы начинаете увеличивать запасы нефти в этих странах, вы не знаете, из какого источника вы сможете возместить то количество, которое было добыто. Позвольте мне быстро напомнить еще об одном факте. 84 миллиона баррелей в день, 365 дней в году — это составляет 30 миллиардов баррелей, которые расходуются в год. Вся мировая нефтяная индустрия не может достигнуть такого уровня, чтобы возместить эти 30 миллиардов.

А теперь посмотрим на проекты за последнюю четверть 2005 года: необходимо получать от 86 до 87 миллионов баррелей в день. Наша экономика слегка замедляет свой ход, но Китай и Индия чрезвычайно быстро развиваются. «Ветераны» говорят об изобилии нефти и утверждают, что они могут производить еще больше, но если вы посмотрите на такие объединения, как «Эксон», «Мобил», «Шеврон», «Тексако» или БП, вы увидите, что их производство снижается. Они не могут возместить то, что добывают, и еще менее способны увеличить свое производство».

Начиная с 1998 года крупные объединения изо всех сил стараются скрыть свою слабость, сливаясь друг с другом, для того чтобы выглядеть более солидными. В августе 1998 года БП развернула большие маневры и прикупила «Амоко», одну из главных американских компаний, обладающую крупными активами природного газа и нефти на территории Америки. С 1998 по 2005 год БП осуществила слияний-приобретений на сумму 125 миллионов долларов, из которых 1 миллион долларов ушел в 2000 году на приобретение 50 % участия в новом объединении ТНК/БП. В ноябре 1998 года появляются еще два слитых гиганта: «Эксон» взял контроль над «Мобилом», а «Тотал» купил компанию «Петрофина». В октябре 2000 года «Шеврон» берет контроль над «Тексако». «Семь сестер», которые так долго царили в мире нефти, сократились до пяти, но остались сами собой. Эта стратегия имеет преимущества, но только на короткий срок. Слияние компаний вызывает подъем курса акций. Столкнувшись с разочарованием, связанным с отсутствием новых крупных месторождений, эти объединения находят единственный хитроумный способ увеличить свои прибыли.