— Нет, Грейс, ты этого не сделаешь. Не сделаешь, — твердо повторил Люсьен, когда ее глаза расширились от негодования. — Дариусу сейчас принадлежит древний и благородный титул.
— Но может быть, он повел себя неблагородно.
Люсьен встал.
— Такое предположение — для сплетников и скандалистов, Грейс. Кем ты, я искренне надеюсь, не являешься.
Ее щеки вспыхнули от этого замечания.
— Я говорю с тобой об этом по секрету, Люсьен!
— Советую тебе позаботиться о том, чтобы все так и осталось, — надменно склонил голову он.
— Как ты можешь позволять такой несправедливости продолжаться? Я думала, ты человек убеждения. Человек действия! — разочарованно покачала головой Грейс.
Люсьен иронично скривился.
— Но дело вот в чем, Грейс. Меня совершенно не убедили твои обвинения, которые ты выдвигаешь против Дариуса. К тому же я не собираюсь оставаться здесь и, как ты говоришь, «просто стоять», — мягко добавил он.
Грейс прекратила ходить по комнате и пристально посмотрела на него:
— Не понимаю…
— Я получил днем письмо от Хока о том, что мой племянник, новый маркиз Малбери, родился вчера вечером.
— Но это же замечательная новость! — Щеки Грейс покрылись румянцем, глаза загорелись от удовольствия. — Должно быть, твой брат так рад. Надеюсь, герцогиня и маркиз в порядке?
Интересно, поймет ли Люсьен когда-нибудь женщин. В частности, эту женщину; Секунду назад Грейс ругала его за то, что он не предпринимает никаких действий по отношению к Дариусу, теперь все ее внимание было направлено на рождение его племянника.
— Да, — сухо ответил он. — При таких обстоятельствах я собираюсь поехать в Малбери-Холл в Глостершир завтра, чтобы лично поздравить Хока и Джейн.
— Как замечательно! — засветилась от удовольствия Грейс. — Разумеется, ты должен ехать.
— Мы должны поехать вдвоем, Грейс, — мягко уточнил он.
Она выглядела озадаченной.
— Вдвоем?
Он кивнул:
— Дариус разрешил тебе и твоей служанке сопровождать меня.
— Дариус? — С лица Грейс исчезло удовольствие, на нем появилось подозрение. — Но я не могу уехать сейчас!
— Почему?
— Потому что… Нужно позаботиться о моей тете. Я не могу оставить ее одну.
— Думаю, мы помогли сделать Дауэр-Хаус подходящим для жизни, и твоя тетя собирается переехать туда как раз завтра.
— Существует несколько причин, почему я не могу уехать сейчас.
— Ты поедешь завтра со мной в Малбери-Холл, Грейс, — тоном, не терпящим возражений, произнес Люсьен.
На это Грейс предпочла не обращать внимания.
— Я этого не сделаю. Я рада за твоего брата и герцогиню, и, разумеется, тебе следует навестить их, но я должна остаться здесь. С моей тетей.
— Герцогиня Карлайн уже дала свое разрешение сопровождать меня завтра.
Грейс пристально посмотрела на Люсьена.
— Я не оставлю ее здесь одну, — упрямо повторила она.
Люсьен улыбнулся:
— Что, по-твоему, может произойди в твое отсутствие? Думаешь, Дариус воспользуется возможностью навсегда избавиться от герцогини и Френсиса?
Такое объяснение звучало нелепо, с раздражением согласилась Грейс. Она высоко подняла подбородок.
— Не думаю, что эта тема для насмешки, Люсьен.
Он фыркнул:
— А я не думаю, что мне следует всерьез воспринимать эту тему.
Грейс покачала головой:
— Это потому, что ты не видишь правды из-за долгих лет дружбы с Дариусом.
— Единственное, что меня ослепляет в данный момент, Грейс, — это мысль провести с тобой наедине несколько часов в карете!
— Моя служанка будет с нами, — напомнила ему она.
Он кивнул:
— И я уверен, ей понравится ехать вместе с кучером.
Грейс сглотнула от мысли о тех часах, что она может провести с ним в карете. Целуя его. Прикасаясь к нему. Чувствуя в ответ его поцелуи и прикосновения. Воплощая в реальность то, что он сказал этим утром. Идея была заманчивой…
Она знала что на этот раз покачивание ее головы неубедительно.
— Я нужна моей тете…
— А мне ты нужна больше, Грейс.
Люсьен считал это намеренное соблазнение Грейс поездкой, чтобы отвлечь ее внимание, нечестным.
Но какой еще у него был выбор? Они с Дариусом решили, что лучше, если Грейс не будет здесь несколько дней. Герцогиня же переедет в Дауэр-Хаус. Письмо Хока с сообщением о рождении ребенка пришло как нельзя вовремя, дав Люсьену прекрасный повод уехать и забрать с собой Грейс.
Ее глаза были огромными светящимися океанами, когда Люсьен взглянул в них, — такого глубоко серого цвета, что он думал, что утонет в них. Он погладил ее по щеке, провел пальцем по ее губам. Ее дыхание теплой лаской коснулось его кожи.
— Пожалуйста, скажи, что поедешь со мной завтра, Грейс.
Рука Люсьена была теплой на ее лице, движение его пальца — чувственной лаской. Тело Грейс наполнилось жаром, когда он раздвинул пальцем ее губы. Это было искушение, которому Грейс не могла противостоять, когда слегка провела языком по его пальцу, ее дыхание было легким и почти незаметным, когда корсет ее платья внезапно стал ей узок в груди.
Люсьен убрал палец и заменил его своими губами, дав ей долгий, пытливый поцелуй, от которого у Грейс задрожали колени; она ухватилась за его широкие плечи, когда он посмотрел на нее томным взглядом.
— Скажи, что поедешь, Грейс, — хрипло попросил он.
Грейс больше не могла связно думать, а уж тем более вспоминать о своих возражениях против его предложения.
— Просто подумай об этом, Грейс, — тихо сказал Люсьен. — Все эти часы мы будем одни в карете и сможем предаваться нашим фантазиям.
Ее щеки вспыхнули от жара.
— Сомневаюсь, что карета — это место для таких… таких занятий, милорд.
— Ты и понятия не имеешь, насколько это подходящее место, Грейс! — хищно улыбнулся он.
Она заморгала:
— Неужели?
Люсьен кивнул, его улыбка была дразнящей.
— В карете не будет необходимости даже двигаться на мне, Грейс, нужно лишь взять меня внутрь. Движение колес сделает все за нас. Очень медленно. Но приятно.
Ее горло нервно задвигалось.
— Ты… Это… Я не знаю, что сказать!
Она выглядела взволнованной, когда отступила от него, отчаянно пытаясь вернуть остатки благоразумия.
— Тебе лишь нужно сказать «да», Грейс, и наше занятие любовью может стать реальностью, — мягко настаивал Люсьен.
Она, нахмурившись, посмотрела на него.
— Нет, — ответила она твердо. — Я действительно не могу оставить тетю, когда она в таком горе. Было бы бесчувственно с моей стороны так поступать, — упрямо добавила она, увидев, что Люсьен собирается спорить с ней. — Я уже решила, Люсьен.