Дариус отпустил его, а потом пошел к ним, чтобы поприветствовать; выражение его лица было серьезным, когда он взял руку Грейс.
— Нет необходимости волноваться так, Грейс, — успокоил ее он. — За врачом послали.
— Тетя Маргарет? — Вместо того чтобы успокоиться, Грейс еще больше встревожилась и выдернула свою руку. — Что вы сделали е тетей Маргарет?
Лицо Дариуса напряглось.
— Не надо устраивать истерику, Грейс.
— Грейс не из тех леди, кто склонен к истерии, — заметил Люсьен.
Дариус бросил взгляд на Люсьена:
— Полагаю, та глупая служанка сделала из пустяка драму?
Люсьен крепко схватил Грейс за руку, почувствовав, как в девушке растет раздражение на последнее замечание Дариуса.
— Мы будем судить об этом, когда узнаем, что случилось.
— Это тетя Маргарет? — Грейс больше не могла сдерживать эмоции и в ярости посмотрела на Дариуса. — Скажите мне, что с ней!
— С ней все в порядке.
— Но Роуз сказала, что произошел несчастный случай…
— Полагаю, Роуз — это служанка? — резко перебил Дариус. — Несчастный случай, произошедший этим утром, связан не с Маргарет, Грейс.
Грейс нахмурилась от ужаса:
— Тогда с кем?
— С Френсисом. — Взгляд Дариуса был холодным. — Маргарет сейчас с ним наверху, ждет приезда врача… Куда ты, Грейс? — спросил он, когда Грейс развернулась и помчалась к лестнице.
— Дариус? — прищурившись, вопросительно посмотрел на него Люсьен.
Казалось, Дариус с усилием собирается с мыслями. Когда он повернулся к Люсьену, его лицо было мрачнее, чем обычно.
— Пойдем в библиотеку, Мне нужно кое-что обсудить с тобой.
— Полагаю, ты будешь более откровенным, чем прошлым вечером?
Дариус резко выдохнул.
— Мне придется, — со вздохом признал он.
Люсьен в последний раз посмотрел на широкую лестницу, по которой побежала Грейс, повернулся и пошел следом за Дариусом в библиотеку, надеясь, что Грейс возьмет эмоции под контроль к тому времени, когда вернется из комнаты Френсиса, ей и в самом деле была не свойственна истерия, но гнев это совсем другое дело…
— На Френсиса напали, когда он гулял в саду там, где мы встретились с ним вчера.
Грейс посмотрела на Люсьена через стол, когда они вместе ужинали в столовой. Герцогиня осталась в своей комнате, и Дариус также прислал свои извинения.
Грейс отпустила слуг, как только подали чай и бренди. У них не было возможности поговорить наедине с момента возвращения из Дауэр-Хаус, а Грейс было необходимо обсудить с Люсьеном нападение на Френсиса.
— Я тоже так думаю. — Тон Люсьена был неопределенный. Он выглядел очень элегантно в вечернем костюме, когда, расслабившись, откинулся на спинку стула.
— Вряд ли это несчастный случай. Разве ты не согласен?
Он беспечно пожал плечами:
— Это спорный вопрос.
Грейс нахмурилась:
— Говорят, что Френсиса ударили по голове. Я не думаю, что сук может сам отскочить от земли и ударить его!
— Я тоже так не думаю, — иронично улыбнулся Люсьен. — Но он мог упасть с дерева, на котором рос, ведь так?..
— Но… Ты думаешь, что в такой прекрасный солнечный день, когда нет ни малейшего дуновения ветра, дерево решило выбрать тот самый момент, когда Френсис шел под ним, чтобы сбросить на него один из сучьев? — Презрение Грейс к такому объяснению было очевидным.
Если согласиться с Грейс, подумал Люсьен, то это объяснение звучало как обвинение. Но правда была еще более невероятной…
Разговор Люсьена с Дариусом в библиотеке утром был и в самом деле более доверительным, чем прошлым вечером. Доверительным и секретным. На это Дариус всячески указывал перед тем, как начал разговор. Это было так важно, что Дариус взял с Люсьена обещание не рассказывать об этом никому. Включая и Грейс… Люсьен уже знал, что это создаст им проблемы.
Возможно, знай он, что Дариус собирается рассказать ему, он не дал бы такое обещание, но, будучи человеком слова, Люсьен не собирался нарушать его.
— И все-таки это одно из объяснений, да, — кивнул он.
— Смешное объяснение! — Лицо Грейс вспыхнуло, когда она встала и быстро зашагала по комнате. Ее темные кудри дразняще колыхались, обрамляя ее лицо, темно-серая лента в них сочеталась по цвету с ее шелковым платьем. — Это ведь тебе сказал Дариус, когда я оставила вас вдвоем? Ты же не можешь всерьёз верить этой сказке? — презрительно спросила она, недоверчиво покачав головой.
Люсьен вскинул брови.
— Может, ты позволишь мне ответить на первый вопрос, перед тем как задавать второй?
Грейс презрительно фыркнула:
— Тогда отвечай!
Люсьен медленно вдохнул.
— Нет абсолютно никаких доказательств того, что на Френсиса напали…
— Полагаю, огромная шишка на его голове не в счет?
Он пожал плечами.
— Это доказывает, что его чем-то ударили… будем считать, что это сук, — уступил он, когда увидел вспышки протеста в глазах Грейс. — А налетел он на этот сук или его кто-то ударил, уже совсем другое дело.
— Потом ты мне скажешь, что Френсис сам ударил себя по голове!
Люсьен поджал губы.
— Нет, Грейс, я такого не скажу.
— Разумеется. — Подол обрисовывал ее стройные ноги, когда она беспокойно ходила по комнате, — Люсьен, я знаю, что вы с Дариусом дружите уже много лет… — ее тон смягчился, — но ты же должен понимать, что версия случившегося, в которую он пытается заставить нас поверить, далека от истины?
Люсьен отпил бренди, перед тем как ответить ей.
— Не помню, чтобы я говорил, будто Дариус именно так объяснил травму Френсиса…
Грейс с раздражением покачала головой:
— Тогда какое же объяснение он дал?
Она думала, что может положиться хотя бы на Люсьена, чтобы выяснить, существует ли возможность того, что Дариус Уинтер мог — просто мог— стоять за нападением на Френсиса. В конце концов, как только Дариус вынудил герцогиню переехать в Дауэр-Хаус, следующим его шагом было бы избавиться от Френсиса. Разумеется, не в буквальном смысле. Но такого случая, как этим утром, было достаточно, чтобы заставить Френсиса покинуть Уинтон-Холл.
Это было единственное объяснение, имевшее смысл для Грейс.
Френсис был слишком откровенным в своих замечаниях по поводу Дариуса.
Братья снова поссорились вчера после ужина. А сегодня утром на Френсиса напали. Неужели Люсьен не видит связи между этими двумя событиями?
Люсьен успокаивающе посмотрел на нее.
— Нельзя требовать объяснений от герцога, Грейс.
— Может, тебе и нельзя, — раздраженно признала Грейс. — Но я так и сделаю…
— Нет, Грейс, ты этого не сделаешь. Не сделаешь, — твердо повторил Люсьен, когда ее глаза расширились от негодования. — Дариусу сейчас принадлежит древний и благородный титул.