всегда была красоткой, — ляпнул я, за что получил шлепок по руке.
— Не надо мне льстить. Я говорю серьёзно, — Лола перестала смеяться. — Для меня это всегда было скорее проклятьем, нежели даром. О, эта всепоглощающая ярость! Представляешь, как трудно сдерживаться каждый день, каждый миг — чтобы кого-нибудь не убить?
Некоторые просто не способны на холодное расчётливое убийство, вот и всё, — говорила о Лолите донья Карлотта.
Говорила сочуствующе — так, словно речь шла о неизлечимой болезни... Не слишком тяжелой, но унизительной. Как метеоризм.
— Став обыкновенной женщиной... — Лолита лукаво подмигнула. — Я должна сказать тебе спасибо, Оторва. Да и Энди говорит, что характер мой с тех пор меняется только к лучшему.
— Ну, хоть кому-то польза от этой моей магии, — усмехнувшись, я посмотрел на Лолиту.
После её признания мне стало легче. Правда.
— А можно тебя спросить? — Медуза положила руки на спинку стула, и упёрлась в них подбородком. — Как ты-то переносишь все эти новости? Что ТЫ чувствуешь в связи с тем, что стал большой шишкой? Что в тебе изменилось?
Интересный вопрос... Я даже вспотел.
Рано утром, незадолго до прихода Кассандры, мне показалось, что я что-то такое ощущаю. Что-то незнакомое, может, даже тёмное. Хотя в моём случае скорее, темноватое. Короче, пить надо меньше.
— Знаешь, я пока не готов ответить, — я могу соврать любому. Но вот Лолите врать не хотелось. Совсем. — Пока не разобрался. Но спасибо, что спросила... — и тут мне пришла в голову ещё одна мысль. — Знаешь, а действительно, спасибо.
Никто ещё не спрашивал, что чувствую Я.
Отцу нужно было увидеть во мне наследника.
Луке Брази и Шпуле — того, кто справится с заданием.
Дону Коломбо — достойного жениха для дочери...
В связи с этим у меня мелькнуло что-то, сказанное господином Крючкотворсом, но я его отбросил. Не сейчас.
Даже Кассандра: казалось, она всё время пытается что-то у меня вызнать. Даже мелькнула мысль, что она ревнует к Лилит, но я её отбросил: как-то не вязалась ревность с имиджем опасной девушки...
Что-то ей от меня было надо... И она ушла, получив желаемое.
— Мы ведь друзья, — вернула меня к действительности Лолита. — И я о тебе беспокоюсь, Оторва. — Но тем не менее, глядя на тебя, хотелось бы, чтобы ты иногда спал. Вовремя принимал энергетики. Не дружил со слишком большим количеством девушек — а то переутомишься...
— Спасибо, мамочка, — усмехнулся я. — Кстати: под дружбой ты подразумеваешь секс?
— Под "дружбой" я подразумеваю опасные связи, — Лолита поднялась и направилась к двери. — Эта твоя последняя ведьмочка...
— Она не моя, — на автопилоте поправил я. — Лилит — своя собственная ведьмочка. И кстати: как ты об этом узнала? Предполагалось, что это большой секрет, так как Магических Дел Гильдия не любит конкурентов.
— Ну, мы подружились, — не впервые я видел, как Медуза краснеет. — У нас, знаешь ли, много общего.
— Лилит и Лолита. Вечера вязания и гадание на кофейной гуще.
— Издеваешься?
— Завидую.
Лолита открыла дверь.
— Скоро начнётся представление, — сказала она. — Нужно проверить, всё ли в порядке.
— Так значит, девочки вернулись? — я приободрился. Вот ЭТО — действительно отличная новость.
— Ещё утром, — Лола тоже улыбнулась. — Ариэль ставит новый мюзикл. Обещает, что будет ПРОСТО ВОЛШЕБНО. Анжела исполняет партию русалочки, и...
— АНЖЕЛА?
— То, что она так себе человек не отменяет того, что голос у неё просто потрясный, — пожала плечами Лола. — Эрос Аполлон всё-таки её бросил, и Ариэль предложила Анжеле ангажемент на один сезон. Та согласилась.
Я почесал в макушке.
Беготня, заговоры — всё это слишком отвлекало меня от того, чем я по-настоящему хотел заниматься: "Чистилищем".
Я ведь мечтал, что сам буду нанимать танцовщиц, присутствовать на репетициях, пробовать кулинарные шедевры доньи Карлотты в ресторане, посещать массажный кабинет во владениях Чарли Куинн...
А вместо этой приятной, расслабляющей и праздной жизни вынужден скакать, как блоха на сковородке, решая проблемы, которые ко мне, зачастую, не имеют никакого отношения.
Ну хорошо, тут я соврал. Имеют. И самое прямое.
Так что расслабься, Макс, и получай удовольствие. А на девочек посмотришь как-нибудь потом. В другой жизни.
И внезапно мне так сильно захотелось хоть на один вечер забыть о том, что я — Безумный Макс!
Стать Новичком.
Новичкам ведь можно творить глупости, не то, что принцам...
— Оторва, ты идёшь? — Лоле не терпелось спуститься в зал.
— Иди одна. Я тут кое-что поищу.
— Надеюсь, что второй ботинок. Ходить в одном — это слишком, даже для тебя.
И она закрыла дверь.
Ботинок, ботинок... — я вновь безуспешно огляделся. Куда же он запропастился?..
Ладно, к чёрту ботинок.
Я вновь уставился на своё отражение в стекле.
По старой привычке, Лолита не держала в кабинете зеркал, так что довольствоваться пришлось затемнённым окном.
Внимательно посмотрев на свою физиономию, я сосредоточился.
Идея была проста: ненадолго, на один вечер, стать кем-то другим. Не Безумным Максом, а... Васей Пупкиным.
Впервые я пытался применить свой дар намеренно.
Нет, я прекрасно помню, как вместе с Лилит сиганул с Башни Искусств в Лимб, но там меня буквально ПРЕСЛЕДОВАЛА по пятам жизненная необходимость.
Сейчас я хотел добиться другого.
Спокойно. Без стресса и волнения. Совершить простенькое колдовство.
Со слов мага Серпента я понял, что заклинание личины — чуть ли не дошкольный уровень, это вам не порталы открывать. А ещё золото... Господин Крючкотворс упоминал, что этот металл отлично способствует магии.
А ведь у меня есть золото!
Я гордый владелец целых десяти тонн, которые до поры до времени покоятся в замке Влахерна.
Должно быть больше, но когда я спросил, господин Крючкотворс ловко увильнул, а то, что хранилось в подвале, кажется, скоммуниздил Эрос Аполлон...
Но это не важно. Десять тонн — тоже деньги, так что попробовать стоит, верно я говорю?..
Итак, я сосредоточился.
Просто немножко измениться.
Сделать так, чтобы меня перестали узнавать.
Превратиться в одного из завсегдатаев "Чистилища".
Без суеты устроиться в зале, насладиться волшебным мюзиклом Ариэль. Выпить, закусить, и... Спокойно поразмыслить обо всём, что со мной случилось, в непринуждённой обстановке.
Некоторое время я напряженно пялился на своё отражение в стекле.
Ничего не получалось. Это был всё тот же я: