Называйте это эльфийским чутьем, называйте измененным состоянием сознания,[31] называйте это Наитием, если вам угодно, но что-то известило меня об опасности, пока Пэйн бежал к двери. Мир внезапно замер, а затем время растянулось так, что все, казалось, двигалось в замедленном темпе. Пэйн перепрыгнул через ограждение стоянки, его шляпа была надвинута, чтобы защитить лицо от солнца. Позади него, из-за большого квадратного мусорного бака с хламом, вышел знакомый темноволосый мужчина. Его рука медленно описала дугу, в ней был смертоносный на вид арбалет. Мужчина развернулся так, что металлический болт[32] был направлен поперек траектории движения Пэйна. Рядом с ним в зеленом полосатом костюмчике сидела, уцепившись за мусорный бак, маленькая обезьяна, которая деловито разворачивала то, что напоминало остатки шоколадки.
— Неееет! — Закричала я, и даже мой голос прозвучал растянуто, когда я бросилась вперед. Я собиралась оттолкнуть Пэйна с пути стрелы, но когда я рванулась к нему, и мои ноги оторвались от земли в прыжке такой длины, какую мне никогда больше не одолеть, в моих мыслях пронеслось, что вопреки тому, что я только что его встретила; вопреки тому, что он поочередно то возбуждал меня, то приводил в отчаянье; вопреки тому, что мы не подходили друг другу — вопреки всему, я была готова сделать все возможное, чтобы спасти его.
Даже ценой своей собственной жизни.
Пэйн выкрикнул мое имя как раз тогда, когда стрела вонзилась в мое плечо, пробивая меня насквозь и отбрасывая к стене здания. Горячая, тошнотворная боль пронеслась сквозь меня, заставляя вращаться мир вокруг меня. Пэйн что-то проревел, что именно, я не могла разобрать, но он поймал меня прежде, чем я беспомощно рухнула на земле.
Последнее, что я увидела перед блаженным забвением, было лицо Пэйна. Его глаза были такими темными, что выглядели почти черными.
— Ты получил свою душу обратно, — сказала я.
Глава 11
— Ну, все, что я могу сказать — хорошо, что ты бессмертна. — Голос ворвался в черную бездну, в которой я плыла. Это был женский голос, знакомый, с шикарным английским акцентом… ох. Это сказала Клэр. С кем она говорила? Удивилась я.
— Хм, — ответил ей голос. Этот голос тоже был женским и знакомым. Я минуту ломала голову, чтобы понять, кому он принадлежит и, удивившись, осознала, что мне. — Эй?
— Вот видишь? Я же говорила тебе, что с ней все будет в порядке. Эльфы могут пережить любые ранения. — Голос Клэр был полон властности. — Не волнуйся ни о чем, Пэйн.
Голос с Шотлансдским акцентом, глубокий как океан и мягкий как бархат.
Сэм? Как ты себя чувствуешь?
Странно, ответила я, улыбаясь голосу. Когда ты отбросил Саманту и начал звать меня Сэм?
Он вздохнул. Разве это важно?
В каком-то роде. Это признак интимности.
Милая, мы были так близки, как это вообще возможно, и ты волнуешься из-за каких-то там слов?
Ты назвал меня милой! Сказала я, пальцы моих ног свело от внезапного удовольствия.
— Я вижу, что беспокоиться не о чем. Сэм, теперь ты можешь открыть глаза. Стрелы в твоем плече уже нет.
— Черт! — проскрежетала я, мои веки резко открылись, и я села. — Пэйн, боже святый! Что с тобой случилось?
Внезапная резкая боль в моем плече попыталась привлечь мое внимание, но вид стоящего передо мной Пэйна, окровавленного и избитого, заслонил все остальные проблемы. Левая сторона его лица была багровой и выглядела как ужасный ожог, его глаз заплыл и начал темнеть, из рассеченного виска хлестала кровь, покрывая другую сторону лица. Одна рука безвольно свешивалась, рукав его длинного пальто был изодран, а вся его рубашка была в грязи и крови.
— Мы попали в засаду. Как ты себя чувствуешь?
— Намного лучше, чем ты выглядишь. Бедненькое твое лицо! Бедненький твой… гм … что еще там у тебя пострадало?
— Ничего. Я в порядке, — сказал он, отмахиваясь от моего беспокойства ужасающим металлическим болтом. Заметив, что я на него смотрю, он быстро выбросил стрелу в мусорку.
— Отлично. Что здесь происходит? — Спросила я, переводя взгляд от Пэйна на Клэр, а затем на Финна, который стоял слева. Финн также выглядел потрепанным, хотя не столь сильно, как Пэйн. — Ребята, а кто вас так отделал? Что случилось с Пиларом? И почему я сижу здесь с простой тупой болью в плече, а не лежу в больнице, истекая кровью, как любой нормальный человек?
— О, Сэм, — произнесла Клэр, качая головой. Она отжала губку в небольшой миске, а затем нежно приложила ее к опухшей щеке Финна. — Ты никогда не была нормальной. А теперь и подавно.
— Чья бы корова мычала, а твоя б помолчала, — сказала я, переводя пристальный взгляд с нее на Пэйна. Мое сердце упало от вида его разбитого лица. Я соскользнула со стола и очень осторожно коснулась его красной щеки. — Солнечный ожог?
— Среди прочего. Мужчина, который ранил тебя, напал на меня, пока я пытался внести тебя внутрь. Ты уверена, что это был Пилар? Я его не очень хорошо разглядел.
— Уверена. Беппо тоже был там. — Я взяла одну из тряпок Клэр, чтобы приложить к ране на его виске.
— Финн забрал арбалет у него прежде, чем тот смог ранить Пэйна, — гордо сказала Клэр.
— Как мило с его стороны. Ты можешь это залечить? — Спросила я Пэйна.
— Да. Как твое плечо? Твоя голова цела? — Он вздрогнул, когда я попробовала стереть кровь, и схватил меня за руку, чтобы остановить.
Не суетись.
Почему? Мне нравиться суетиться вокруг тебя.
Почему тебе это нравится?
Я не знаю. Потому что это заставляет меня чувствовать…, я остановилась прежде, чем смогла сказать то, в чем не была готова признаться даже себе, уже не говоря о нем.
Ага! Я так и знал! Ты влюбилась в меня, да?
Ты думаешь, я смогла бы испытывать к тебе нечто подобное? Спросила я, изобразив невинность.
Он угрюмо на меня взглянул. Я с удовольствием оставила эту тему.
— Я в порядке и, да, я ударилась головой, но совсем чуть-чуть, — сказала я, потирая шишку на затылке. — Что Клэр имела в виду, говоря, что я бессмертна? Я не бессмертна. И никогда ею не была. У меня просто более долгая жизнь, чем у большинства людей.
— Теперь она будет длиться столетия, — сказал Финн с легкой улыбкой.
— Ничего не понимаю. С какой стати ты думаешь, что я бессмертна? — Спросила я его.
Он поднял подбородок и набрал побольше воздуха.
— Поверь, я знаю. Добро пожаловать в семью.
— Что? — Он просто улыбнулся мне. Я повернулась к Пэйну, который стоял, закрыв глаза, и усиленно концентрировался на исцелении своих ран.
— Ты — Возлюбленная Пэйна, — сказал Финн. — Кстати, спасибо. Приятно видеть его «одушевленным».