– А почему ты решил, что меня это заинтересует? У меня вроде особой потребности нет в приобретениях подобного плана.
– Слава, знаешь, земля всегда в цене, особенно в таком месте. Ты вроде как-то говорил, что не прочь прикупить недвижимые активы в виде земельных участков. Возможно, сейчас тебе это не нужно, а пенсия незаметно подойдёт, захочешь покинуть город, а тут об этом месте и вспомнишь. Домик построишь, и будешь наслаждаться загородной жизнью.
– Заманчивое предложение. И во сколько мне обойдётся это райское удовольствие?
– Думаю, тебе будет по карману. Можем, поехать туда прямо сейчас. Сам посмотришь и всё решишь на месте.
Полонский размеренно постукивал колпачком ручки по столешнице, и задумчиво смотрел на Марка.
– В конце концов, не захочешь там жить сам, построишь коттеджный посёлок и чуть позже продашь эти дома. Я думаю, желающих найдётся немало. Там кстати и дорога есть. Не скоростное шоссе конечно, но проехать спокойно можно. Ни ям, ни ухабов.
– А ещё что?
– Электричество. Газовая ветка идёт рядом, нужно только подвести. Так что практически всё есть для обустройства благ цивилизации.
– Ох, и умеешь ты разлакомить, Алеуцкий. Ну, поедем, посмотрим твоё удивительное место, – Ростислав поднялся на ноги и, подхватив пиджак в руку, накинул его на плечи и снова взглянул на Марка. – Ну что едем? Или ты уже передумал?
– Я никогда не передумываю. Едем, – Алеуцкий поднялся на ноги и быстро направился на выход из кабинета.
Через час они оказались на зачищенной от строительного мусора площадке. Спецтехника разъехалась и воцарившаяся тишина, окутала их своей зыбкой, хрустальной величественностью. Громко пели птицы в небольшом лесочке позади бывшего когда-то посёлка, сверкающая и переливающаяся водная гладь озера тихо плескалась у берега по другую сторону, мелкие гладкие камешки, разнообразных форм и оттенков чётко просматривались сквозь прозрачный слой воды.
Ростислав медленно прошёл по деревянному настилу маленького причала и, остановившись на краю, прикрыл глаза и глубоко вдохнул полной грудью свежий воздух.
– Ну и как? – раздался голос Алеуцкого за его спиной.
Ростислав открыл глаза и, обернувшись, посмотрел на Марка.
– Великолепно! Беру, не раздумывая. Каков порядок платежей?
– Задаток двадцать пять процентов сразу, а остальное внесёшь через неделю. Право собственности я оформлю сам. Здесь несколько участков, так что можешь в будущем поделиться с кем-нибудь и принять в соседство любого из желающих.
– Когда будут готовы документы?
– Через неделю. Обычные сроки.
– Хорошо. Договор заключим сегодня. Хочу сделать это, пока ты не передумал.
– Не волнуйся, не передумаю. Если бы хотел передумать, к тебе бы не приехал. Кстати, Ростислав, как дела с моим основным объектом? Когда поедем смотреть?
– Ты о жилом комплексе «Дункан?
– Да, хозяин поторапливает, а с ним сам знаешь, лучше не спорить и не отказывать.
– Знаю. Куликов вчера отрапортовал, что практически всё готово к сдаче под ключ. Остались мелкие недоделки, которые устраняют в ускоренном темпе. Впрочем, если тебе не терпится, можем поехать прямо сейчас и посмотреть сами.
– Ну, если ты не занят, то был бы тебе весьма признателен за это. Сам знаешь, хочется угодить Старовойтову, а, чтобы угодить, нужно быть в курсе всех дел самому.
– Ты прав. Поехали. Тут не так далеко, – Ростислав ещё раз обернулся и обвёл глазами место, хозяином которого он станет уже завтра и, улыбнувшись, развернулся и направился вслед за Марком к своей машине.
****
Вечером Полонский, откинувшись на спинку кресла, задумчиво смотрел в лобовое стекло. Нежная обволакивающая мелодия разливалась в салоне его автомобиля, погружая его в состояние лёгкой меланхолии и умиротворения. Он уехал с работы пораньше, но ему всё равно пришлось ещё сорок минут ждать в машине окончания рабочего дня Маши. Нерадивые родители не торопились забирать своих малышей, и у воспитателя снова день оказался не нормирован.
Полонский повернул голову в сторону и, заметив у ворот Машу и Максимку, улыбнулся и поспешил покинуть свой автомобиль. Усадив племянника на заднее сидение, он распахнул дверцу спереди и помог Маше сесть в салон. Опустившись за руль, он внимательно посмотрел на неё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну что, сначала отвезём Максимку домой?
– Да, Ольга Андреевна уже звонила мне несколько раз. Сказала, что ей нужно срочно поговорить со мной.
– Начинается… Интересно, о чём она собралась разговаривать с тобой. Я вообще-то сегодня планировал провести наш вечер вместе, а не выслушивать нравоучения моей сестрицы. Мамы вчера вполне хватило.
– Почему ты думаешь, что она будет меня нравоучать? Возможно, у неё просто появились дополнительные вопросы ко мне, которые не совсем удобно выяснять по телефону, – Маша улыбнулась и погладила его по лицу.
Ростислав взял её руку в свою ладонь и нежно коснулся губами её пальцев.
– Тогда поехали, не будем терять зря времени. Максимка, а ты чего молчишь сегодня? Устал?
– Устал, совсем немножко, – ответил малыш.
– Он сегодня действительно устал, – Маша улыбнулась. – Потому что мы усиленно трудились физически. Мы пропалывали грядки в нашем огородике на территории детского садика.
– А у вас и огородик есть? – спросил Ростислав.
– Ещё какой. Учимся выращивать овощи сами.
– Ну что ж, это дело хорошее и полезное. Ладно, поехали домой. Мама заждалась.
Через сорок минут машина остановилась у подъезда дома сестры Полонского. Маша вышла на улицу и, взяв за руку Максимку, направилась в подъезд.
Ростислав отогнал машину на парковку и не спеша направился к дому, но увидев уже сидевшую на скамье Машу, ускорил шаг. Заметив, как она пытается скрыть от него слёзы, он присел с ней рядом и пристально всмотрелся в её лицо.
– Машенька, что случилось?
– Ничего. Поедем, – она взяла его за руку и попыталась натянуто улыбнуться.
– Что значит, ничего не случилось? Я же вижу, ты плачешь. Это Ольга? Ольга тебя обидела. Что она тебе сказала?
– Слава, поедем. Прошу тебя.
– Нет. Бери ключи, иди на парковку и жди меня в машине, – он протянул ей брелок в руку.
– Слава, не нужно, пожалуйста, – Маша обхватила его пальцы своими, пытаясь его остановить, но Полонский отстранил её руку и стремительно направился к подъезду.
Взбежав по ступеням лестницы на второй этаж, принялся беспрестанно нажимать на кнопку звонка, пока двери, наконец, не распахнулись.
Ольга стояла на пороге с удивлённым выражением лица.
Он слегка подвинул её в сторону и прошёл в прихожую. Громкий плач Максимки раздавался из спальни.
– Что здесь происходит? – гневно спросил Полонский, обращаясь к сестре.
– Происходит то, что эта Урбенина действует крайне отрицательно на моего сына.
– Что за бред ты несёшь?
– Это не бред. После общения с Марией Владимировной мой сын меня совсем не слушается. И плачет за ней, словно это она его мать, а не я.
– Так это лишний раз говорит о том, что с ней ему нравиться больше, чем с родной матерью. Ты ведь всё время занята и у тебя не хватает на него времени.
– Что ты такое говоришь, Славик?
Ростислав не снимая обуви, прошёл в спальню и опустился на колени перед племянником.
Малыш сидел на полу и, разбросав игрушки по всей комнате, размазывал кулачками беспрестанно стекающие по щекам слёзы и отчаянно ревел в голос. Заметив дядю, малыш заплакал ещё громче и, протянув ручки, обхватил ладошками Полонского за шею.
Ростислав поднял мальчика на руки и прижал к себе, нежно поглаживая его по голове, пытаясь успокоить.
– Ну что случилось, малыш? – он вытирал пальцами горькие слёзы мальчика, пристально всматриваясь в его глаза.
– Мама сказала, чтобы Мария Владимировна больше никогда к нам не приходила и ещё, что она переведёт меня в другую группу, – малыш снова громко заплакал.
– Что за глупости? Послушай, меня, Максимка, мне нужно сейчас поговорить с мамой и попытаться переубедить её. Только я должен поговорить с ней наедине. Пообещай мне, что ты не будешь, больше плакать и поиграешь, пока мы будем разговаривать.